Малой. Книга 3 (СИ) - Москаленко Юрий "Мюн" - Страница 13

И вдруг вспомнил, что я вообще-то псион и мне многое подвластно. Но увы, надо мной в очередной раз посмеялись Высшие. Либо сама судьба таким образом решила испытать меня. Я просто ничего не смог сделать, абсолютно ничего. У меня не было пси-энергии, не было моего «защитника», а также не откликалось кольцо, артефакт Древних.

Какое странное и нелепое зрелище. Ладно, поучаствую в этом спектакле. Тем временем в зал ввели двух мужчин и одну женщину. Все они были чем-то неуловимо похожи, хотя были облачены в серые, бесформенные одежды. На руках и ногах подсудимых были закреплены странные, массивные металлические предметы, которые страшно мешали им передвигаться. Было видно, что эти железяки к тому же очень тяжёлые.

— Граждане Истинной Империи Справедливости! — воскликнул мой невольный партнёр по спектаклю. — Перед вами два брата и сестра из обители тёмных знаний. Они обвиняются в отсутствии интереса к небесным скрижалям нашего Отца и распространением явной ереси. В качестве обвинителя выступает старший трактователь Истины брат Ванекурен. В качестве защитника выступает младший поборник правды брат Синкупелог. Окончательное слово Истины и Света определит Его Честь Инквизитор равновесия. Суд начинается.

Глава 6. Приговорить к жизни или оправдать к смерти

Значит я инквизитор. Ещё бы знать, кто это такой. Ладно, буду вникать постепенно, возможно узнаю что-нибудь из заседания суда.

Слева от меня предстали двое разумных. Как я понял это были те самые обвинитель и защитник. Послушаем их.

— Я, Ванекурен, старший трактователь Истины, перед лицом наших достойных граждан Истинной Империи Справедливости обвиняю этих недостойных в намеренном сокрытии пренебрежения небесными скрижалями нашего Отца и распространением явной ереси. На протяжении семи циклов истинной благодати они ни разу не посетили дворец раскаяния и повиновения. Мало того. Они осмелились нарушить святой молитвенный список нашего Отца. Вы только представьте себе, эти недостойные на молитвах не истязали себя плётками покаяния и не скорбели об утрате семи дополнительных скрижалей Правды. Их вина безусловна. Ваша честь Инквизитор Равновесия, прошу приговорить их к жизни.

— Только не это, — тихо заплакала обвиняемая. — Мы не сможем пройти дорогу жизни с такой тяжестью. Прошу вас, подарите нам смерть. Умоляю вас!

— Замолчи, недостойная! — зашипел на неё брат Ванекурен. — Раньше надо было думать, а сейчас прими достойно наказание.

Понятно. Значит смерть у них является чем-то вроде прощения и освобождения от грехов. О звёзды, как же тут всё сложно. Тем временем слово взял защитник, младший поборник правды брат Синкупелог.

— Достойнейшие граждане нашей святой империи! Ваша честь! Я ни в коей мере не оправдываю эти заблудшие души. Но разве мы можем отвергнуть восьмую заповедь нашего Отца? Она гласит: если душа твоя не принимает веры моей, то возьми нож и убей себя, ибо очищение даст тебе возможность принять меня в новом твоём перерождении. Так давайте выполним волю Отца нашего и подарим им смерть, как сказано в вечной скрижали. И возможно, переродившись, они станут образцом поборников веры.

Говоривший повернулся в мою сторону и глядя мне прямо в глаза проникновенно произнёс: — Ваша честь, прошу Вас подарить смерть этим заблудшим. Ибо так завещал нам Отец наш.

Все присутствующие в зале уставились на меня, ожидая окончательного решения.

Неужели мы не дадим слово обвиняемым? Да, я просто хочу разобраться, что такого страшного совершили эти несчастные.

— Обвиняемые в ереси, — постарался громко и уверенно произнести я, встав со своего кресла, — хочет кто-то из вас что-нибудь сказать?

Родственники синхронно переглянулись и тогда ко мне обратился один из обвиняемых мужчин, — Ваша честь. Мы, простые хранители Истины, давно заметили, что при переписи скрижалей многие старшие, да и высшие братья, намеренно или нет искажают слово Истины Отца нашего. Собрав весь материал мы обратились в наш суд Истины при монастыре. Но каково было наше изумление, когда младший инквизитор суда Истины не стал слушать нас, а обвинил в сокрытии интереса к небесным скрижалям нашего Отца и распространении явной ереси. Собранные нами материалы он даже не посмотрел и заявил, что старшие, а тем паче высшие братья хранителей Истины, не могут ошибаться. И вот мы здесь, Ваша честь. Мы готовы представить Вам доказательства нашей невиновности. Мы хотим сказать, что слово Истины видно всегда. Ибо так завещал наш Отец. Так не дайте жрецам и братьям извратить слово Отца.

Когда обвиняемый закончил своё выступление, в зале настала тишина. Люди начали пугливо озираться и перешёптываться. Постепенно их тихий шёпот перешёл в громкие крики.

— Они враги Отца нашего! — особо сильно надрывался обвинитель, не замечая, что своей слюной он забрызгал находящихся рядом граждан. — Их нельзя отправлять на перерождение! Они порождение ереси! Только вечная жизнь во благо нашей истины спасёт их гнилые души.

Люди в зале кричали всё громче и громче, никто никого не слушал. Некоторые, словно манекены или старые декорации, продолжали исполнять единожды выученные роли. И всё же я видел, что все присутствующие на заседании суда испугались по-настоящему. Слова обвиняемых не понравились никому. Привычный спектакль был сорван и мне необходимо остановить это неистовое судилище.

— Граждане! — изо всех сил выкрикнул я. — Во имя Отца нашего, немедленно замолчите.

Народ начал отходить от шока, крики звучали всё тише. Оказалось, что в зале лежат без сознания несколько человек.

— Кто произнесёт сейчас хоть одно слово, будет считаться поборником ереси! — я пытался громкими фразами утихомирить находящихся в зале.

Вот тут-то все действительно замолчали и начали с подозрением коситься друг на друга, словно отыскивая в своих рядах поборников ереси.

— Я, Инквизитор Равновесия, верховный судья добродетели и окончательной истины Верховного суда Истины выслушал все стороны и постановляю: обвиняемых в ереси оправдать. Подготовить и передать лично мне все имеющиеся у обвиняемых сведения, материалы, касающиеся искажения слова Истины Отца нашего. Перевести обвиняемых в обитель инквизиции. Окончательный приговор по этому делу будет вынесен мною после изучения всех представленных данных.

Наверное, граждане этой сумасбродной империи никогда не были на таком странном заседании суда. Некоторые стояли и глупо улыбались. Да что о них говорить! Даже наши обвиняемые уставились на меня так, словно я и есть их Отец. Видимо, моё решение и приговор был настолько нетипичными для этого мира, что разум этих людей отказывался принять его.

— Увести их, — деловито произнёс я. — Давайте, кто там у нас следующий.

Люди оказались и не манекенами вовсе. Они стряхнули оцепенение и начали приходить в себя. Упавшим в обморок уже оказывали помощь. Однако все старательно отводили взгляды друг от друга, словно панически боялись увидеть нечто страшное.

Мой помощник, а может секретарь, прекратил лихорадочно перекладывать на столе документы. Он посмотрел на меня умоляюще и громко произнёс: — Внимание, граждане Истинной Империи Справедливости. Слушается следующее дело.

В зал привели пожилого человека, также закованного в тяжеленые железяки. Он подслеповато щурился на окружающих и шёл медленно, подволакивая левую ногу. Правая рука и часть кисти левой руки были туго перетянуты белой материей, на поверхности которой проступала кровь.

— Перед вами, — продолжил секретарь, — бывший добропорядочный гражданин нашей славной империи. В прошлом он много лет руководил строительными работами, связанными с прокладкой каналов и укреплением берегов водоёмов. Но в одночасье он изменил своей вере в Отца нашего. Когда случилось наводнение и управляющему Верховным Каноном понадобились гарантии личной безопасности этот бывший добропорядочный гражданин не только не дал необходимых гарантий, но поступил противоположным образом. Своим мерзким и отвратительным решением под страхом отлучения от благих работ, он заставил своих подчинённых полностью открыть вентиль сброса воды. Случилось страшное и непоправимое. Из-за столь вопиющего поступка любимый сад нашего высокочтимого Управляющего безвозвратно утрачен. Вам слово, брат Ванекурен.