Единственная для Хранителя Закона (СИ) - Самсонова Наталья - Страница 66

— А можно чуть больше подробностей? — заинтересовалась я, переводя взгляд с одного на другого.

— И, к слову, — Катуаллон напрочь проигнорировал меня, продолжая сверлить взглядом Гела, — моя жена была бы в восторге. Такого костра не будет больше ни у кого. Да и не было, если мне не изменяет память.

Гел молчал.

— Это безопасно. Это то, чего вы оба хотите. Это то, что спасет город, — давил Катуаллон.

— Я не знаю, что это, но я согласна. Хотя сейчас я хочу клубничный лимонад, и вряд ли кто-то разделяет мои чувства, — громко и четко произнесла я.

— О, — глубокомысленно произнес Хранитель Мудрости, — вот это чувство я точно разделяю. Клубничный лимонад с мятой и кубиками льда.

— Я мертв, — глухо произнес мой муж.

Вздрогнув, я посмотрела на Катуаллона. Но Хранитель Мудрости не спешил опровергать слова моего мужа.

— Я не понимаю.

— Ритуал убил меня, — с убийственным спокойствием произнес мой муж. — Объединенными усилиями Гарт и Дан вытянули меня.

Усилием воли скинув с себя оцепенение, я четко произнесла:

— Я не уйду. Ты жив. То, что твое сердце не билось несколько минут, не значит, что ты мертв. Даже в Империи перестали добивать тех, кто смог вернуться с изнанки.

— Добивать?! — поразился Дрегарт.

— Да, — я чуть смутилась, как будто лично я кого-либо отправляла туда, откуда он пришел. — Но если на Севере нет такой традиции, то в чем проблема?

— Считается, что вернувшиеся с изнанки маги прокляты. Север верит в это, — Дрегарт тихо вздохнул, — это и правда так. Маг теряет в силе, женщина становится бесплодна.

Мы стояли в центре золотой сферы, созданной моим «обессилевшим» мужем, и говорили о таких глупостях!

— Если я потеряю магию, я не смогу хранить закон, Эйлин.

— Я понимаю это. Но почему ты отталкиваешь меня? Если ты потеряешь магию и не сможешь хранить закон, то тебе определенно потребуется кто-то любящий. Кто-то, кто обнимет и скажет: «Ты справишься». И ты справишься, потому что ты сильный и не умеешь сдаваться. А теперь, когда мы закончили с глупостями, давайте что-нибудь сделаем с пламенем и разойдемся по домам! День и за середину не перевалил, а я уже устала.

Гел расхохотался и подхватил меня на руки. Закружив меня, он резко остановился и повернул нас обоих к Катуаллону.

— Знаешь, когда мы в коридоре моего замка встретили неожиданное чудовище, моя жена запихнула меня к себе за спину и выставила щит.

— Ох, — я прикрыла глаза, — ты долго будешь вспоминать, как я испугалась светящегося рисунка?

— Всегда, — выдохнул Гел. — Любовь моя, душа моя, моя радость и мое счастье, ты хочешь стать моей женой? Быть со мной с этой минуты и до последнего удара сердца? Любить меня и принимать мою любовь?

— Да, — коротко произнесла я. — Да.

Уголки глаз защипало от выступивших слез.

— Чудно, — хлопнул в ладони Хранитель Мудрости, — любовь спасет мир. В нашем, правда, случае — не мир, а столицу.

— Я продолжаю ничего не понимать. Но, если честно, сейчас мне это немного безразлично, — хмыкнула я.

— Я не могу подчинить пламя. Я не могу его уничтожить, — пояснил Дрегарт. — Но мне подвластно его движение. Весь этот огонь, вся его ярость соберется воедино, и ты войдешь в него одновременно с Гелом.

— И наши души воссоединятся где-то на изнанке? — не без интереса уточнила я. — Хороший план, а главное — действенный.

— А ты смешная, — прогудел рядом чей-то незнакомый голос.

Резко повернувшись, я увидела лишь тающую в языках пламени темную фигуру.

— Что это было?

— Где? — удивился Гел.

— Я тоже ничего не слышал, — добавил Дрегарт. — Ладно, здесь и дым, и пламя, и куски ясного неба над головой — все что угодно могло привидеться. Гел, ты объяснишь?

— Да. Займись огнем.

Дрегарт вышел за пределы золотой сферы, и в тот же момент пламя взревело еще яростней, еще злей! И мне вновь почудилась темная фигура, идущая сквозь огонь.

— Эйлин, поверь мне. — Гел мягко обнял меня. — От твоей веры зависит… Зависит все. Никто не говорит о свадебных обрядах Севера: сами Боги закрывают нам уста. Поэтому каждая невеста ступает в огонь неподготовленной.

— То есть это была не дурновкусная шутка. — Я с трудом сдержала истерический смешок.

— Мы войдем в огонь вместе. Ты с одной стороны, я с другой. Дрегарт воззовет к Отцу-Хаосу, и он благословит наш брак, позволил нам целыми и невредимыми пройти сквозь пламя.

Я смотрела на своего мужа и понимала: он не шутит.

— Если ты не готова, то в этом нет ничего страшного. Не каждый северянин проходит этот ритуал.

— Чем это поможет столице?

— После обряда пламя исчезает.

— Я готова.

— Эйлин.

— Я смогу. Просто поверь в меня так же сильно, как ты веришь в то, что мы не сгорим.

— Я верю в тебя сильней. — Он коснулся моих губ своими. — Гораздо сильней.

Его слова придали мне сил. Потому что сама я в себя верила очень слабо. Если бы не слова Деми об огне, который не обожжет, мне было бы куда труднее примириться с такой свадьбой.

— Ты останешься здесь, пока мы все не подготовим. — Гел оставил еще один поцелуй на моих губах. — Затем сфера откроется и превратится в тропу, на конце которой тебя будет ожидать костер.

— Хорошо, — кивнула я.

— Эйлин, — Гел опустился передо мной на одно колено, — если тебе страшно, если ты не готова — ты можешь отказаться. Я не стану любить тебя меньше, клянусь.

— Любовь стерпит многое, — согласилась я. — Вот только уважение уйдет. Я не смогу себя уважать, если откажусь.

— Внутри тебя чистая сталь, — нежно произнес Гел и поднялся. — Это не займет много времени.

Он вышел за пределы золотой сферы, и через мгновение видимость пропала абсолютно. Я больше не могла видеть ничего из того, что происходило снаружи.

— Я могу открыть для тебя портал, — прогудел уже слышанный мною голос. — Ну-ну, еще ни одна невеста не нападала на жреца Хаоса.

В его голосе слышались и упрек, и насмешка, а мое лучшее проклятье жалкой пыльцой осыпалось с его груди.

— И зачем же мне портал? — Я сложила на груди руки.

— Ты бы взяла дочь, свои вещи, и я бы вновь открыл тебе портал. В Степь, например. Там нет особых проблем, да и вскоре пойдет на большие уступки. Степняки защищают сильных магов.

— Мой дом здесь. — Я покачала головой.

— Но ведь тебе страшно, — вкрадчиво произнес он.

А я замерла, пытаясь справиться с целой бурей чувств, что взметнулись внутри меня. Жрец, не назвавший свое имя, лишь усмехнулся, глядя, как я сжимаю кулаки.

Хотя… Возможно, он и не смотрел на меня. Его лицо было скрыто капюшоном черной мантии, столь глубоким, что он должен закрывать ему весь обзор.

— Бояться не стыдно, — глухо сказала я. — Стыдно отступать.

С этими словами я повернулась к жрецу спиной. Я не позволю ему сломить мою волю. Мою и без него слабую волю.

— Смешная, — хмыкнул он.

И в ту же секунду я осталась в полнейшем одиночестве.

Прикрыв глаза, я хотела было призвать свой привычный, родной кокон спокойствия. Но… Это было бы неправильно. Мое умение успокаиваться не то, что нужно, чтобы войти в огонь. Ведь если подумать, то огонь — это олицетворение чувств.

«Хотя это так глупо — пытаться проанализировать старый обряд», — остановила я сама себя.

Но и искусственное спокойствие призывать перестала.

Золотая сфера замерцала и рассыпалась искрами, чтобы переродиться в узкую тропку.

Выйдя из безопасного кокона, я неосторожно хватанула ртом воздух и закашлялась. Хранители постарались, собирая дым и пламя, но где же это все? Под ногами лишь золотая тропа, пролегающая по седому праху, который был мостовой. А вокруг — темнота. Над головой все та же темнота с редчайшими «проплешинами» голубого неба.

От тропки исходил свет, и я поняла, что иду среди груд обломков. Все, что должно было стать частью праздника, было свалено в высокие кучи.

— Я уже не открою для тебя портал.

Рядом с тропой появился жрец Хаоса.