Все, что мы когда-то любили - Метлицкая Мария - Страница 14

– Отстань, – ответила сестра, – больно нужны мне какие-то тапки! – И Амалия нажала отбой.

Да уж, непросто с сестрицей: не привезешь подарок – обидится, привезешь – обязательно раскритикует.

Ладно, куплю ей тапочки. Люди мы пожилые, всегда пригодятся. А нет – так отнесет соседке, одинокой старушке, которую она опекает. Словом, подарок не пропадет.

Кажется, не было дня, чтобы Анну не уговаривали оставить ребенка. Главный врач, лечащий врач, педиатр, медсестры и нянечки. Все сотрудники роддома посетили ее в те черные дни.

Анна стояла насмерть. Ее пугали, что они не справятся, что молодой папаша точно уйдет, а уж такой красавчик и подавно! Пытались объяснить, что такое уход за больным ребенком. Говорили, что ее жизнь превратится в кромешный и беспросветный ад, что она хоронит себя заживо, если муж оставит ее – а это уж непременно, – нового мужчину она никогда не найдет. Кто возьмет на себя такой груз и такую ответственность? Повторяли, что будут нужны огромные деньги – курорты, массажисты, специальное питание и все прочее.

Анна в дискуссии не вступала – молчала. Молчала и улыбалась. И медики дружно решили, что она сходит с ума. А может, уже и того, да, похоже. «Ну ладно, в конце концов, мы сделали все что могли, – решили они. – Это решение может вызывать только уважение, но все-таки с головой у нее непорядок».

Пани Тереза приходила и молча, не поднимая глаз, сидела на краешке стула.

– Анна, – однажды не выдержала она, – ты все решила окончательно?

– Это не обсуждается, – отрезала Анна и отвернулась к стене.

– Я поняла, – тихо ответила мать и вышла из палаты.

Уж кто-кто, а она хорошо знала свою младшую дочь и в душе ее понимала. Задавала себе вопрос: а как бы поступила я? Ну если бы, не дай бог? Точного ответа не было. Сложно было это представить. Если бы тогда, в мирное время, до войны, когда был жив муж. Нет, он бы точно не дал ей оставить ребенка в больнице! Ей казалось, что даже слышала его слова: «Ты что, рехнулась? Чтобы наша кровиночка да на чужих руках? А как мы будем жить с этим, ты не подумала? Есть, спать, гулять, принимать гостей? И думать о том, что наш ребенок там, в интернате?» Да, он бы ни минуты не сомневался. Анна в отца, ей компромиссы незнакомы. О себе она думает в последнюю очередь. А пани Тереза – она бы подумала. Да, подумала бы. И, возможно, пожалела бы себя. Она была прекрасной женой и, кажется, не самой плохой матерью. Но дети выросли, а она постарела. Она не сможет помочь своей дочери. У нее появились возрастные недомогания и совсем мало сил. Ей хочется покоя и тишины. Прийти с работы, выпить чаю и лечь в постель. И вспоминать прежнюю жизнь, ту, счастливую, довоенную. Когда у нее был муж и достаток, две хорошенькие девочки и много чего впереди.

Но все оказалось не так. Красавица Амалия давно в списке старых дев. Казалось бы, повезло Анне. И вот такое несчастье… За что им все это? Они же хорошие люди, честные и работящие. Они никому не делали зла. Не брали чужое. Не завидовали. Нет никакой справедливости, нет и не будет. Жизнь – коварная штука, она это знает.

Амалия, разумеется, разорялась, обзывая сестру разными словами: и дура, и идиотка, и чокнутая. «Марек твой сгинет через неделю. И его семья не признает урода – зачем им урод в их красивой и респектабельной жизни?» Предрекала полное одиночество: «На меня не рассчитывай, помогать не стану, уволь! Мать стареет. Твоя свекровь? Не смеши! Останешься одна и вспомнишь, что все говорили!» На племянника глянула и брезгливо скривилась. У Анны оборвалось сердце: значит, такую же брезгливость ее Мальчик будет вызывать у всех: у родственников, знакомых, прохожих. На него будут смотреть как на бородавчатую жабу, таракана или червя. Его никто не будет жалеть. И ее тоже – что это за женщина, которая родила такого уродца? Сердобольные люди начнут причитать, а злые – плевать им вслед: зачем такому жить на этом свете? И то ужасно, и это… Она помнила, как когда-то на их улице жила женщина с ребенком-дауном. Бедняга родила без мужа, и было ей слегка за сорок. Боже, сколько ее обсуждали! Обсуждали и осуждали. Мол, так ей и надо, наверняка родила от женатого! Шипели ей вслед, как змеи. Кривили физиономии, награждали эпитетами: и урод, и дебил, и зачем таким жить. И, что самое интересное, сбежавшего папашу никто не осуждал, все осуждали несчастную мать. «Сбежал? И правильно сделал! А кто бы на его месте не сбежал? Такой позор!»

Анна холодела от этих разговоров – как они могут? В чем вина несчастной матери? В том, что она захотела ребенка? А в чем виноват бедный ребенок? Завидев несчастную пару, мамаши хватали здоровых детей и разбегались. А мальчик-даун, улыбаясь светлой и странной улыбкой, печально смотрел им вслед. Через пару лет мать с мальчиком уехали. Говорили, что на глухой хутор, туда, где никого нет. Нанялась работницей к фермеру, а когда тот овдовел, вышла за него замуж и стала хозяйкой.

«Вот вам! – торжествовала Анна. – И закройте свои поганые рты!»

Значит, и им надо уехать? А что, это мысль: купить маленький домик на краю света, завести козу и кур, посадить огород, развести цветы и жить как им хочется. И никто не укажет пальцем на ее сына, никто не покрутит пальцем у виска в ее сторону. Но врачи, медицина… Да и вряд ли Марек захочет уехать. И имеет ли она право так распорядиться его судьбой? Ему светит хорошая карьера, в городе театры и кинозалы, Марек франт и любит одеваться. У него есть друзья. И, наконец, родители, нездоровая мать, которую он не оставит. «Какое счастье, что у нас есть наш домик, – думала она. – И сад, где Мальчик будет гулять! И совсем необязательно выходить с ним в город и болтаться среди людей».

Свекровь не появлялась, как будто ее не было. Свекор в палату не зашел, но передал огромный торт и скромный букет нарциссов. К букету была приколота короткая записка: «Анна, держись! Мои сожаления». «Бред, – возмутилась она. – Как будто я кого-то хороню! – И тут же мысленно поправилась: – Ну если только себя…» Но, отругав себя последними словами, эти дурацкие мысли тут же выкинула из головы – еще чего, совсем спятила!

Их выписывали через две недели.

Накануне в палату со скорбными лицами зашли врачи, сообщив, что больше ничем помочь не могут. «Ищите специалистов, в роддоме их нет. Да, есть специальные отделения в детских больницах. Ну, вы и сама разберетесь, пани Ванькович! – натужно и криво улыбнулся врач. – Вы женщина смелая, даже отчаянная!»

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.