Молчи о нас (СИ) - Савицкая Элла - Страница 28

Улыбка напротив тает, а взгляд карих глаз наоборот становится острее. Он жалит, кусает кожу. Что-то неуловимо изменилось, и мы оба осознаем это. Кадык на крепкой шее дергается, а потом Дамир резко отталкивается от косяка, открывая тем самым мне проход в ванну.

– Хочешь, значит сделаем, – отвечает без прежней лёгкости.

Я быстро отвожу взгляд. Сердце колотится тяжело и надрывно.

– Да нет, я пошутила. На самом деле завтра рано вставать, поэтому я бы хотела просто почистить зубы и лечь.

– Тогда вперёд. Я принесу тебе полотенце и пойду стелиться.

– Хорошо. Спасибо тебе.

Дамир уходит в зал, а я, стараясь не придавать значения тому, что произошло, чищу зубы и готовлюсь ко сну.

Кровать оказывается очень уютной и удобной. А ещё несмотря на то, что чистая постель, которую постелил Дамир, пока я была в ванне, пахнет порошком, мне почему-то чудится и его запах тоже. Ведь Дамир спал здесь. Его руки касались наволочек, а тело – простыни.

– Спокойной ночи, Маша.

Проходя мимо спальни, Дамир слегка притормаживает. У меня уже выключен свет, а вот в зале нет, что позволяет мне видеть очертания его крепкого тела.

– Спокойной ночи.

Постояв еще зачем-то пару секунд, Дамир уходит.

Прикрываю глаза и позволяю себе вдохнуть полной грудью давно пропитавший мою память запах. Горьковатый, волнующий, трогающий в моем теле такие нотки, которые начинают звенеть внутри полным неконтролируемого желания звучанием. Я думала уже не услышу вновь эту мелодию. Ни один мужчина, с кем выдавалось познакомиться, не вызывал даже отдаленно подобных вибраций внутри. И самое ужасное – я понимаю, что мелодия-то звучит, но слышу ее только я.

Выдыхаю, укладываясь поудобнее, но как только начинаю засыпать, в память навязчиво пробираются сегодняшние угрозы. «У тебя две недели. Спрячешься – найду. Скажешь кому-то – язык оторву». Безжалостный липкий взгляд заставляет подскочить на кровати и схватиться за горло. Дыши, Маша! Ты не одна! Хаотично ловлю воздух открытым ртом и чувствую, как по вискам стекают капли пота. Сердце в панике дробит ребра. Быстро оглядываюсь. Все верно. Я не дома. Там, всего в нескольких метрах от меня, спит Дамир, а рядом с ним мне ничего не грозит. Он полицейский. Никто ведь не пойдет против человека, служащего в органах.

Успокоить саму себя у меня получается плохо. Укладываюсь обратно на подушку. Натянув при этом простынь по самый нос, предпринимаю еще одну попытку уснуть. Только на этот раз ничего не получается. Едва закрываю глаза, как грубый голос, приказывающий вернуть деньги и обещающий пустить меня в расход, тревожит сознание. Переворачиваюсь на другой бок, потом на спину, все тщетно.

Черт!

Дав себе несколько секунд на размышления, встаю и, забрав с собой одеяло с подушкой, отправляюсь в зал. Понимаю, что мысль дурацкая, но возможно там мне удастся хотя бы немного поспать.

Тихо ступая по ламинату, вхожу внутрь и, пошарив в темноте глазами, нахожу диван. По размерам он меньше двуспального, но свободное место рядом с Дамиром есть. Аккуратно, чтобы не разбудить его, крадусь с другой стороны и присаживаюсь на твердую поверхность. Здесь нет матраса, как на кровати, но мне все равно. Ложусь рядом и укрываюсь.

Оттого, что здесь гораздо теснее, мне становится легче. Спиной чувствую горячее и сильное мужское тело. Желание лечь к Дамиру лицом кажется непреодолимым, но я упрямо игнорирую этот порыв. Если обернусь, полночи проведу за рассматриванием любимых черт лица, поэтому нет. Нужно спать!

– Не понравилась кровать, Маш?

Раздается в тишине так внезапно, что я вздрагиваю. Господи!

– Я тебя разбудила? – спрашиваю не оборачиваясь.

– Я еще не спал.

– Прости. Просто мне одной некомфортно.

– И ты решила, что вдвоем на диване в полтора метра будет комфортнее?

– Да.

– Сомневаюсь, – звучит приглушенно и как мне кажется недовольно, а я вдруг вижу, как все это выглядит с его стороны.

Будто я сама легла к нему в постель и напрашиваюсь на что-то. Черт! В лицо устремляется краска.

– Извини. Мне просто стало страшно, – резко сажусь на диване, готовая унестись обратно, – я не думала ничего такого. Прости!

Хватаю одеяло и уже почти встаю, как Дамир ловит меня за руку и силой укладывает обратно.

– Ляг, дерганная! Никто ничего такого не имел в виду. Спи себе сколько хочешь!

Нависает сверху, удерживая мою руку, а я утыкаюсь в его подбородок глазами. Кислород вокруг становится горячим. На Дамире нет футболки. Его грудь, покрытая редкими черными волосками, упирается мне в плечо, порождая совершенно ненужные мысли. Кожа к коже, наэлектризованная, чувствительная. Поднимаю глаза и встречаюсь с ним взглядом. Пальцы, держащие мое предплечье, сжимаются сильнее. Сглатываю. Наше дыхание встречает друг друг на половине пути. Его – горячее, и мое прохладное. Кончики пальцев покалывают оттого, как сильно хочется провести ими по колючей щетине в нескольких сантиметрах от меня. Дыхание Дамира тяжелеет. Плечом чувствую, как мышцы на груди твердеют. Карие глаза пробегают по моему лицу, спускаются вниз по шее, цепляя кожу будто мелкими иголками. Я узнаю этот взгляд. Такой же как три года назад. Обжигающий и темный. Сердце замедляет ход, особенно когда его глаза резко взметаются вверх, припечатывая меня в подушку.

Боже, он ведь… так же как и я…

А потом все вдруг прекращается. Дамир внезапно разжимает пальцы, разбивая в дребезги собравшееся вокруг нас энергетическое поле.

– Спи, Маша. Спокойной ночи!

Хватает одеяло и набрасывает его на меня перед тем как отвернуться.

Судорожно выдыхаю, испытывая накаленное разочарование, и зачем-то поворачиваю голову направо. Широкая спина напряжена, мышцы на ней натянуты. Он злится? Из-за того, что все это происходит снова? Или мне просто показалось в очередной раз? Возможно, прийти сюда было глупым решением, но встать и уйти теперь будет еще глупее. Да и страх мой никуда не денется. А с ним… с ним спокойнее. В некотором роде. Сжимаю плотнее ноги и запихиваю между ними кончик одеяло. Внизу живота тянет, а так хотя бы маломальски легче.

– Спокойной ночи, Дамир, – говорю тихо, а потом сама не замечаю, как засыпаю.

32

«Спокойной ночи». Где уж там ей быть спокойной?

Мало того, что до этого лежал и в мозгах прокручивал рассказанное Машей, так теперь она еще и рядом улеглась.

Разворачиваюсь, как только сдержанное дыхание малышки выравнивается и становится равномерным, говоря о том, что она уснула. Закидываю руку под голову и прилипаю к ней глазами. Машка…

Лежать в такой близости с ней оказалось сложнее, чем я мог бы себе представить. Первое, что я вижу – ангельское лицо, в котором сейчас нет вчерашнего страха и тревоги. Маша крепко спит, слегка приоткрыв розовые губы. Губы, которые мне хочется погладить большим пальцем, а потом, надавив на нижнюю, открыть. Поймать зубами, слегка прикусить, а когда она застонет, запустить в мягкий рот язык. Как тогда, когда мы не справились с захлестнувшими эмоциями.

Неумышленно скольжу глазами дальше, очерчивая взглядом небольшую аккуратную грудь, не удерживаемую лифчиком, а свободно покрытую тонкой материей слегка обтягивающей футболки. Чувствую себя извращугой. В штанах становится тесно. Кровь приливает к паху, и приходится поменять положение, потому что оставаться в прежней болезненно неудобно. Не помогает. Глаза безнаказанно минуют наброшенное на талию одеяло и впиваются в стройную ногу, бессознательно выглядывающую из-под него.

В венах начинает шипеть от повышающегося градуса возбуждения.

Женское бедро прикрывают короткие шорты, но даже этот факт не останавливает мою пылкую безудержную фантазию от того, чтобы дорисовать себе, как она выглядит под ними. Твою мать!

Подрываюсь с дивана и шумно выдыхаю, бросая на мирно спящую девочку рехнувшийся от похоти взгляд. Увидь она меня сейчас, испугалась бы.

Раздраженно провожу по волосам пятерней. И что мне с этим делать? Спать рядом с ней не вариант. Запрокидываю голову, пытаясь переключиться на что-то, не вызывающее вулкан в каждой клетке, но ни черта не выходит. Если лягу обратно, не удержусь.