Феечка во френдзоне (СИ) - Гусина Дарья - Страница 47

— Стоять! — рыкнула я в сторону аспидов-близняшек, пытающихся улизнуть кустами. Подростки застыли и страдальчески понурились. — Маму слушаться, в сентябре — в школу. Думаю, с такими способностями программу потяните. Учиться хорошо. Имидж сменить.

— Что?! — дружно завопили детишки.

— Хотя бы что-нибудь не столь… атрацитово-аспидное. Вы же в человеческом обществе живете, а в чужой монастырь со своей одежкой… Ладно, с гардеробом я помогу. Звать-то вас как? И кто из вас кто?

Левый аспиденок… всхлипнула и призналась:

— Оливия.

— Кетцалькоатль, — ядовито сообщил правый.

— Ясно. Будете Олей и Кириллом.

— Можно Константином, Костей? — «Кетцалькоатль» тоже шмыгнул носом.

— Без проблем. Ну? Теперь верите в магию фей?

— Верим, — дружно подтвердили брат и сестра.

— То-то же. Да! Чуть не забыла! Компьютер — два часа в день, не больше.

— А если для работы? — хитро прищурился Костя.

— Для какой еще работы?

— Для моей, — вмешался Ник. — Ребята хотят стать внештатными сотрудниками моего нового агентства.

На этот раз рот раскрыла я. Даже слегка поднялась над землей, от растерянности сильнее забив крыльями.

— Когда вы скорешиться успели?

— Когда я на дереве сидел.

— Мы это еще обсудим, — пообещала я Косте и Оле. — Если мама разрешит. Горгулы! — всполошилась я. — Кто-нибудь видел горгулов?

Кто-то вытолкнул вперед испуганных Михаила Леонидовича и Таисию Демидовну.

— День заканчивается, листья эгрегора опадают, а с ним слабеет и магия, — объяснила я им. — Поэтому, не обессудьте, пожелаю все, что сама знаю. У вас будет клан, собственный, пусть маленький, но свой. Что там еще? — я продолжала вспоминать подслушанную беседу. — Бизнес выводите на новый уровень. Брата Феддета с семьей из Междумирья перетащите, быть каменной птицей на крепостных стенах и впрямь не сахар. Не надо благодарить. Это не я делаю, это магия эгрегора. Она должна быть вычерпана до дна, а ее… еще осталось.

Махдет и Тайет, пятясь, бормоча благодарности и кланяясь, отступили в толпу.

Маргарите Романовне я быстренько пообещала… нет, не вечную молодость, а вечный абонемент в бассейн с лечебной водой, пусть оздоравливается. Валентине — здоровья ей и ее ядовитому малышу. Льву Семеновичу того же и побольше (а еще успехов в бизнесе и личной жизни). Ольге-Хельге — контракт с Львом Семеновичем (с ее-то данными модель из нее получится отменная, кажется, наша виверна нашла свое призвание). Сирин Сергей получил продвижение по службе, уж замдиректором он сможет приходить домой пораньше… хотя кто знает. Наверное, сначала нужно было пожелать излечение от трудоголизма.

А под конец… под конец я посмотрела на зависшее над прудом солнце и тихо проговорила:

— Если она жива… пусть вернется. Пожалуйста. Эраст Филимонович очень ее ждет.

Солнце упало в пруд. Последний золотой лист эгрегора сорвался с ветки. Мое финальное Пожелание ушло ввысь, к небу. И, по-моему, магия его приняла.

… Утром, спустившись в холл с чемоданом, я обнаружила на диванчике у входа Колю и Нику. Девушка положила голову на плечо рэпера, а он сидел со стоическим видом (а также помятым лицом с отпечатками от грубой диванной подушки).

— Доброе утро, — тихо сказал Коля.

— Доброе. А вы… всю ночь тут?

— Да, мы долго говорили, а потом Ника заснула.

— Помочь вам отвести ее наверх?

— Не надо. Я еще посижу. Мне не сложно. Пусть выспится.

Рэпер аккуратно почесал татуированную шею:

— А вы ведь с Никой вместе работаете?

— На нее, — уточнила я. По моим расчетам, ни Коля, ни Ника не должны были помнить о прошлом вечере… и о помолвке с Жуковскими, если, конечно, Ника рассказала о ней бывшему парню. — Работала. Полагаю, в моих услугах здесь больше не нуждаются.

— Вы общались… — Коля помялся, — ну… близко? Не в курсе, что у нее случилось? У нас ведь криповые времена были… ну вы знаете, наверное… и вдруг…

— Я немного в курсе, — я задумчиво посмотрела на сопящую Фрейз, — В ее жизни проявилось кое-что из прошлого, и Ника переосмыслила некоторые моменты жизни.

— Вот и я о том же, — лицо рэпера посветлело. — Такая тихая… нежная стала.

Тихая и нежная в этот момент пошевелилась и потянулась, не открывая глаз. Губы у Ники были припухшие — у Коли тоже. У меня появилось твердое убеждение, что разногласиям влюбленных конец. Какое-то время их будет «опекать» Магия фей, а потом… потом за них возьмется сама жизнь. Если они продержались под проклятием, то и дальше справятся.

Ника раскрыла глаза:

— Привет… Маша?

— Привет.

— Ты ведь… — Фрейз смотрела на меня несколько неуверенно.

— … занималась твоим гардеробом, — подсказала я.

— А! — блогерша полезла в карман за телефоном. — Скажи, сколько я тебе должна.

— Мы в расчете, — улыбнулась я. — Я подобрала тебе базовые луки, а ты прорекламировала магазин, в котором я работаю, помнишь?

— Точняк. Извини, столько дел, закрутилась совсем. Спасибо за прикид. Сейчас определимся с трендами на осень, и после миланских показов я снова к тебе обращусь.

— Буду ждать.

— Счастливого пути.

— Счастливо оставаться. И… удачи.

Ника и Коля переглянулись и улыбнулись в ответ. Не знаю, какие у Незабудкиной планы на пра… короче, на молодую темную фею, но, думаю, рано или поздно придется все рассказать. Дар Ники никуда не денется, только усилится, ведь проклятие его больше не сдерживает.

Я бросила сочувствующий взгляд на Колю. Влюбленные уже забыли о моем существовании и о чем-то нежно заворковали, обнявшись.

На лужайке меня ждал один из Жуковских… Никита. Я посмотрела по сторонам, а дизайнер с тревогой сообщил:

— Его вызвали в Управление. Кажется, чтобы уговорить остаться. Не думаю, что они смогут его переубедить.

— Он должен сам выбрать, — сказала я, пожав плечами, — теперь, когда у него есть этот выбор.

— Его жетон… Вдруг начнутся придирки.

— Не волнуйся, против Магии фей никто не пойдет. Все нелюди знают, что Пожелание феи при поддержке ее эгрегора исполняется только по закону любви и справедливости.

— У вас свои законы, брату будет сложно в них разобраться, а ведь уже загорелся идеей детективного агентства и… — пробормотал Никита.

— У него есть выбор, — напомнила я. — Даже с «и».

Я поняла, кого под этим емким словом подразумевал Кит. Меня.

— Ладно, — Жуковский отряхнул рукавицы. — Закончу работу, а то неудобно как-то. Сад изменился. Получился настоящий натургарден* (сад в природном стиле). Не знаю, что теперь решит хозяйка. По мне, так великолепно, и менять ничего не хочется. Ландшафтники годами такого эффекта добиваются, а тут оно само, по щучьему велению.

По моему хотенью. Я кивнула и оглянулась. За ночь поместье преобразилось до неузнаваемости. Теперь это был дом посреди райских кущ. Все, что годами гнило в земле, подавленной проклятием, ожило и рвануло жить. Астры, хризантемы, рудбекия. Любисток, коровяк, флоксы, дикая пижма. Все в буйном цветении, а вокруг кулисы из крошек-елочек, туи и можжевельника. Мама нашла бы сад Фрейзов великолепным и уж точно отговорила бы Никиту что-либо здесь менять. Кстати, нужно их познакомить, наконец.

Я отказалась от помощи Кита и покатила свой чемодан в сторону ворот. За мной должны были заехать тетя Роза и тетя Аниса. Тетки объяснили свой порыв заботой, но я прекрасно понимала, что они хотят проверить, не натворила ли я чего-нибудь эдакого разрушительного. Родня до сих пор не верила, что при моей любви к занятию, отличному от садоводства, я могу заслуживать какого-либо доверия.

Тетки запаздывали, и этому я была только рада. У меня осталось еще одно дело. Я остановилась у калитки, достала телефон и принялась читать сообщения от Крис. Подруга с восторгом перечисляла «наши» достижения: место отличное, покупателей море. Я как раз дочитала, когда рядом раздался шорох.

Ага, он все это время был здесь. Крупный кот-абиссинец спрыгнул на дорожку с ворот. Но спрыгнул с внутренней стороны, не пересекая границу поместья, тем самым подтвердив мои предположения.