Зоопарк - Дяченко Марина и Сергей - Страница 13

Макс, обливаясь потом, использовал аппаратуру компании в личных целях — и не просто в личных, а в подрывных. Устраивал прямо в офисе тайники для кассет; изучал замки и двери, исследовал переходы, потом чертил по памяти схемы. Чем менее фантастическим представлялся ему Замысел, тем страшнее было продолжать работу.

Слоны Рави и Шаши «развелись», и теперь каждый доказывал свое право на слоненка. Звездочка, подросшая до размеров небольшой горы, гнусно интриговала против соперницы.

Проигравшие ослы забили насмерть какого-то длинноухого неудачника.

В «гареме» шла борьба за выживание двух детенышей: годовалой Мурки, дочери Султана и Хуррем, и десятимесячного Одина, сына Султана и Вольки, Львята грызли друг друга, матери воевали, отец наблюдал. Две бездетные львицы принимали то одну, то другую сторону.

Волки выбирали вожаков.

Крокодилы лежали в бассейне, страшно посверкивая глазами. Клетку с канарейками убрали, зато на краю бассейна время от времени появлялась живая курица. Всякий раз, естественно, новая.

Больше крокодилов ничем не кормили.

«Империя зверей» разрослась, захватив несколько близлежащих улиц. Жильцы из домов выселялись, дома готовили под снос — в пользу новых корпусов зоопарка.

Войков как-то сам по себе сделался депутатом горсовета.

На календаре города появилась новая красная дата — «Всемирный день зверей». В этот день открыт был бесплатный доступ в «Империю»; конная милиция оцепила район в четыре часа утра. Пускали в первую очередь детей, пенсионеров и людей с праздничными плакатами; стоять перед барьером не разрешалось, следовало идти, проходить мимо, давая место следующим, и колоссальная очередь была похожа на пожирающего город удава.

В этот день зоопарк закрылся в одиннадцать вечера. Сотрудники едва держались на ногах. Секьюрити обессилели. Войков поехал праздновать в какой-то ресторан.

Выйдя из раздевалки, Максим Марков не направился, как обычно, к проходной. Прижимаясь к живой изгороди, пробираясь темными аллеями, обмирая и оглядываясь, Макс двигался к пункту назначения — крокодилятнику.

Нет, он не мог бы работать в разведке. Не мог бы расклеивать листовки, призывающие к восстанию; не мог бы сидеть за радиопередатчиком, зная, что по улицам рыщут пеленгующие сигнал машины...

Сейчас он просто шел по ночному зоопарку, и любому секьюрити легко мог бы объяснить, что после смены — такой тяжелой и длинной — ему необходимо еще раз взглянуть на милых тварей… Он просто шел — но как подгибались колени!

Поверхность бассейна не двигалась. Застыла, будто под пленкой.

Макс наклонился. Вытащил из кустов заранее заготовленный длинный трап.

Еще раз оглянулся.

И перекинул деревянную доску через ров, отделяющий территорию крокодилов от человеческой территории.

Трап глухо стукнул.

В ночном небе взвились ракеты — три зеленых и красная. Жители окрестных домов, еще не расселенных «Империей», подумали, что очередной богатый подросток празднует свой день рождения.

Но Максим Марков знал: операция началась.

ЭПИЛОГ

Игрейна Маркова сидела на трехногой табуретке в углу их с Максом комнаты. Девять квадратных метров, и почти все их занимал круглый надувной бассейн с жизнерадостно-синим дном.

В бассейне, приподняв голову над водой, лежал крокодил Ротбард. Смотрел на Игрейну цепенящими, немигающими глазами.

— Что же мы будем делать дальше? — спросила Игрейна, прислушиваясь к приглушенному голосу Макса на кухне.

Начинался рассвет.

Через несколько минут директор Войков, пьяненький и благодушный, получит ужасную весть: «Империя зверей» пуста. Во всем зоопарке остались только обезьяны, водоплавающие птицы и деревенский скот.

Через несколько часов взорвутся информационые агентства: сенсация! Ужас! Провал! Победа!

В комнату заглянул Максим. Нервно, по-птичьему, дернул головой:

— Покровский звонил... У них все о'кей.

Игрейна кивнула.

У Марковых очень маленькая квартира. Зато у соседей, Покровских, на даче есть бетонный бассейн, и вот там-то сейчас и плавают, согласно последним сведениям, Одетта, Одилия и Яшка.

Труднее всего со слонами. Но и для них нашелся какой-то ангар из-под какого-то самолета.

И носорогов забрали в деревню.

Прав был завхоз Петр Иванович: вся защита зоопарка навешена снаружи. Чтобы кто-то не украл, не вошел, не навредил… А вот ситуацию, когда обитатели загонов и вольеров одновременно ломанутся на свободу... И каждый из них твердо будет знать, куда идти и кто его встретит… И все они станут выбираться из отмеченных на карте дверей и дыр в заборе, а там уже будут ждать легковушки, грузовики, даже огромные фуры... Такую ситуацию никто, конечно же, не предусмотрел.

Со слонами, конечно, труднее всего. А вот лев Султан, говорят, поместился в машине «Волга», лег на заднем сиденье и плотнее вжимался в дерматин, когда проезжали мимо поста ГАИ...

Звери не подкачали. А вот Игнат Синицын струсил, не приехал... А может, у него «жигуль» сломался? И ничего, вышли из положения. Пять волчиц на заднем сиденье и две на переднем, тонированное стекло — поехали! Если кто чего и заметил — решил, наверное, что померещилось по пьяни...

Змей увозили на велосипеде. В рюкзаке.

Жираф ехал в самосвале. Лежа.

А Ротбарда унесли в чехле от байдарки. Едва дотащили... Как болит спина!

Крокодил шевельнулся. В его глазах Игрейне померещилось сострадание.

— Я не боюсь, — сказала Игрейна. — Я... может быть, мы все-таки поспешили? Может быть... в конце концов, там у вас были все условия для жизни... а теперь...

Неведомо как, но крокодилья морда выразила чудовищную брезгливость.

— Я понимаю, — быстро добавила Игрейна. — Все это... это...

Она замолчала. Крокодил переступил с лапы на лапу и случайно задел хвостом край бассейна. Пачка сигарет, оставленная на надувном бортике, свалилась в воду и скользнула прямо под крокодилье брюхо. Игрейна, поколебавшись, протянула руку, нащупала размокшие сигареты, вытащила и снова положила на бортик. Крокодил благодарно вздохнул.

— А если, — снова начала Игрейна. — А если не сработает? Если они окажутся сильнее? Войков с его связями... И эти двое...

Не окажутся, — сказал Макс за ее спиной. — А даже если и... неужели ты жалеешь? Неужели мы... могли как-то по-другому?.. Оставить их в этих «Командах», «Стаях», «Гаремах»?

Ротбард плеснул хвостом, поднимая брызги к облупившемуся потолку. Зубами выловил карандаш, плывущий по поверхности бассейна; зажал в углу пасти, как курительную трубку. Ткнул концом карандаша в клавиатуру компьютера, свисающую с бортика у самой воды:

«Иг... не бо...ся», — поползли по монитору буквы.

— Господи, — пробормотала Игрейна сквозь слезы. — Это ты, крокодил, меня утешаешь?!

Ротбард разинул пасть, издал звук, похожий одновременно на смех и на кашель. Подобрал выпавший карандаш; снова потянулся к клавиатуре:

«Разум».

На этот раз он смог набрать пять букв без пропуска и без ошибки.