Адрес: Центавр - Уоллес Фредерик - Страница 6

В этом проклятом месте не хватало людей, всегда не хватало. Никто не желал назначения сюда — за исключением слегка ненормальных, некомпетентных и ленивых. Существовало только одно исключение. Должность Кэмерона стремились занять молодые амбициозные врачи. Мысленно он ругал себя. Амбициозность граничит с психическим расстройством и временами имеет такие же тяжелые последствия. Если здесь произойдет что-то серьезное, он закончит карьеру, бинтуя царапины малышам на детской площадке.

— Это не чрезвычайная ситуация, — произнес доктор. — Во всяком случае, свяжитесь с Фогелем. Передайте, чтобы оставался на своем электронном посту. И пусть никого не подпускает к установкам.

— Это все?

— Вышлите шестерых ронов — роботов общего назначения. Я нагоню их у входа в ракетный купол.

— Ремонтные роботы уже там. Их недостаточно?

— Нет. Роны нужны мне для другой цели. Вышлите последние, самые быстрые модели, какие у нас есть. — Они не слишком умные, но сильные и умеют быстро двигаться. Кэмерон отключил телеком. Чего он так испугался? По большей части здешние обитатели всего лишь кучка поломанных, потрепанных жизнью людей.

Ему следовало пожалеть их, если бы не озабоченность собственным будущим.

3

Доччи ждал возле ракетного купола. Он не прятался, но старался остаться незамеченным и держался ухоженного кустарника. Растениям не удавалось создать иллюзию земного ландшафта — отчасти потому, что некоторые привезли с Венеры и Марса; по крайней мере, зелень вносила свою лепту в снабжение астероида кислородом.

— Хорошая работа, — прокомментировал Доччи. — Я знал, что Нона справится.

Джордан, наблюдавший за тем, как гаснет свет, облегченно вздохнул.

— Она просто чудо в том, что касается механики, — согласился он. — Но мы можем поболтать об этом позже. Думаю, тебе пора идти.

Оглядевшись, Доччи отважно шагнул к переходу, соединявшему главный купол с гораздо меньшим куполом ракетодрома, примыкающим к нему. Обычно в населенной части астероида не бывало совершенно темно; здесь царил модулируемый полумрак, считавшийся наиболее благоприятным для немощных пациентов, проводившим время в дремотном состоянии. Медсовет благосклонно относился к теории о том, что сумерки препятствуют возникновению вредных мечтаний. Но когда они подошли к ракетному куполу, там было не просто полутемно. Они увидели непроницаемую черноту межзвездного пространства.

В темноте несокрушимой твердыней вырисовывался воздушный шлюз, и Доччи остановился перед ним.

— Будем надеяться. Про все можно забыть, если Нона не отключила эти ворота от сети.

— Кажется, она поняла, разве не так? Чего еще тебе нужно? — Джордан обогнул Доччи и протянул руку к двери. Тяжелая плита легко скользнула в пазах и отъехала. — Твоя беда в том, что тебе не хватает веры в себя и гениальную женщину.

Доччи не ответил. Он внимательно прислушивался, стараясь разобрать слабые звуки, доносившиеся из ракетного купола.

— Ага, я тоже слышу, — прошептал Джордан. — Давай зайдем внутрь, пока он не подошел.

Осторожно шагнув в темноту, Доччи попробовал нащупывать дорогу ногой, понимая, что если споткнется, то подняться вовремя не успеет. Не попробовать ли вызвать свечение на лице? Иногда Доччи удавалось контролировать свой измененный метаболизм, и сейчас наступил подходящий момент, чтобы использовать это умение.

Он нервничал, и это мешало интенсивности свечения. По плану требовалось, чтобы его заметили, но детали внешности должны быть скрыты от наблюдателя. Можно было бы спросить у Джордана, каким он его видит, но тот держался во тьме, поодаль.

Шаги приблизились, послышались ругательства — довольно громкие и убогие по содержанию. Доччи заставил лицо вспыхнуть и сразу же убавил накал.

Шаги замерли.

— Доччи?

— Нет. Всего лишь маленький светящийся шарик на вечерней прогулке.

В ответ пилот ракеты принужденно и недружелюбно рассмеялся.

— Конечно, это ты. Я тебя и на дне моря узнал бы. Что это ты тут делаешь?

— Увидел, что в ракетном куполе погасли огни. Воздушный шлюз оказался открытым, вот и вошел. Подумал, что смогу чем-нибудь помочь.

— Это ничего, что огни погасли. Все в порядке. Даже резервная система в норме. Впервые в жизни и лучевик не понадобился. — Пилот подвинулся ближе. В руке он держал небольшой, но смертоносный лучевой пистолет. — Благодарю, но помочь ты не сможешь. Это нарушение инструкций, когда пациент находится здесь. Можешь стащить ракету или еще что-нибудь.

Не обращая внимания на оружие, Доччи поинтересовался:

— А что случилось? Удар сверхбыстрого метеорита?

Пилот хмыкнул.

— Я бы услышал.

— А ты ничего не слышал?

— Ничего. — Пилот пристально смотрел на Доччи, казавшегося едва видимым силуэтом. — Вижу, ты за последние дни похорошел. Продолжай в том же духе. Надевай руки. Хоть ты ими и не пользуешься, но смотришься лучше. На сто процентов лучше, почти как… — Его голос угас.

— Почти как человек? — мягко спросил Доччи. — Это вряд ли. Лучше скажи — пара ног и очень хороший, но слегка поношенный позвоночный столб со светящейся насадкой вместо лица. Ты же это имел ввиду?

— Я такого не говорил. Вообще я к тебе привык. И ничем не могу помочь, если ты такой обидчивый. Хотя, думаю, твоей вины тут нет. — Он слегка повысил голос. — В любом случае, приказываю уйти. Тебе здесь нечего делать.

— Но я не хочу уходить, — возразил Доччи. — И темноты не боюсь. А ты? Я ищу уголок, который можно осветить. Можно впущу немного света в твою жизнь?

— Кажется, придется подать рапорт о состоянии твоей психики, Доччи, и будь я проклят, если этого не сделаю. Лично я тебя всегда подозревал. Убирайся, пока я не схватил тебя за фальшивую руку и не выволок отсюда.

— Теперь ты ранишь мои чувства, — укоризненно произнес Доччи, проворно отступая.

— Не говори потом, что не пытался вывести меня из себя, — прорычал пилот, бросаясь за ним. То, что он схватил, оказалось вовсе не протезом, точно сформованным и окрашенным в цвет кожи. Рука, которой он коснулся, была настоящей и гораздо более мускулистой, чем у него. Пилот вскрикнул от удивления.

Доччи согнулся вдвое; на его спине сидела темная фигура, появившаяся неожиданно, как нож из ножен. Пилота подбросило вверх, и он ударился о землю.

— Джордан, — пробулькал пилот.

— Я, — ответил Джордан. Одной рукой он сдавил пилоту горло, другой нащупал пистолет, которым противник так и не успел воспользоваться. Легко вырвав оружие из ослабевших пальцев, Джордан ударил пилота рукояткой по голове, и тот потерял сознание. Джордан постарался не разбить ему череп. Доччи топтался рядом, то и дело пиная пилота, но все закончилось быстро, а рук, чтобы помочь сообщнику, у него не было.

Впрочем, в помощи тот и не нуждался.

— Да будет свет, — сказал он, закончив, и свет зажегся — слабое мерцающее сияние от лица Доччи.

Джордан оперся на руки. Крепкая голова, массивные мощные руки и плечи — вот и все, чем он располагал. Тело его заканчивалось ниже груди, а органы пищеварения заключались в округлой металлической капсуле. Нижней части тела Джордан лишился, но то, что осталось, компенсировало потерянное.

— Мертв? — Доччи смотрел вниз, на пилота.

Подкатившись к телу, Джордан послушал сердце.

— Нет. Хотелось ударить его еще разок, но вспомнил, что мы не можем позволить себе убивать кого-либо.

— Вижу, что не забыл, — сказал Доччи и чуть не вскрикнул, когда что-то обвилось вокруг его ноги. Отпрыгнув, он оторвался от обхватившего ногу щупальца.

— Ремонтный робот, — ухмыльнулся Джордан, оглядываясь по сторонам. — Они здесь кишмя кишат.

Доччи смущенно хлопал глазами; робот неуклюже подкатился к нему.

— Дружелюбное создание, — заметил Джордан. — Кажется, ему не терпится разобраться с твоей системой звуковой сигнализации.

Приземистый механизм озадаченно зажужжал, ощутив прикосновение человеческой плоти, когда Доччи оттолкнул его. Свое намерение робот осуществить не мог, но и уходить не желал.