Во все Имперские (СИ) - Беренцев Альберт - Страница 10

Но воля Дрочилы была тупорылой, как и её владелец.

Раздался громкий щелчок, как будто где — то ударили хлыстом, и сияние вокруг руки моего противника погасло.

Кулак Дрочилы резко повело в другую сторону, как будто некий программист прописал его удару противоположный вектор. Потом Дрочилу, вслед за собственным кулаком, повело туда же, холопа оторвало от земли и швырнуло метров на пять в сторону, сочно припечатав оземь.

Я встряхнул руку, которую чуть жгло от магии.

Дрочило неспеша поднялся и некоторое время разглядывал свой кулак, как будто видел его впервые.

— Нет, — пробасил Дрочило.

— Что «нет»? — уточнил я.

— Нет. Больше не хочу бунтовать. Нет. Всёшечки.

Я кивнул, рассматривая сдавшегося противника. Странный парень, очень странный.

— Ты понимаешь, что ты сейчас сделал? — спросил я Дрочилу.

— Да. Дал барину по щщам. Ну, попытался…

— Парень, ты маг, — объяснил я, понимая, что намеков Дрочило не понимает, — Откуда у тебя эта рука — базука?

— Родился такой. И у деда моего такая была. А у бати — не было. Не. Не маг я, барин. Холоп. У холопов магии нету.

— Как скажешь, — я пожал плечами, — Но тем не менее, парень ты не из трусливых. И упорный. И магией ты все же владеешь. Я уверен, что твоя культя — наковальня волшебная. Имя у тебя, правда, не очень, да и умом ты не блещешь. Но мне этого и не надо. Пойдешь ко мне в слуги? Я имею в виду — в личные слуги. На поле спину гнуть такому таланту — грех.

Дрочило задумался, но ненадолго:

— Пойду, барин. А чё делать надо? Я на стол подавать не умею…

— На стол подавать не нужно, вполне хватит твоего умения подавать в морду. Главное — слушайся меня, и всё будет хорошо. Может даже дворянство тебе раздобудем, раз ты маг. Будешь основателем клана Дрочиловых. Почему бы и нет?

Дрочило раскрыл рот от удивления, а я тем временем обратился к Вандамму:

— У Курощупа челюсть сломана, тащите его к врачу. А у Синдзи просто сотряс. Тоже тащите. Думаю, оклемаются. Но если не оклемаются — прости, Рей, придется тебе искать другого мужа. А ты, Тодзи, сам тащись, у тебя рука сломана. Но ноги целые, так что дойдёшь. Есть у вас тут врачи — то?

— Так у Прыгуновых, — залепетал все еще перепуганный старик Вандамм, — Километр где — то до села — то. Там знахарка.

Вандамм указал куда — то за холмы на краю поля.

— Километр протащите, — заверил я Вандамма, — У тебя еще двое целых сыновей осталось, так что дотащите, особенно если вы с дочкой поможете.

— Да я сейчас за телегой сбегаю… Или пусть Дрочило вон…

— Дрочило теперь со мной, — напомнил я старику.

Вандамм хотел на это что — то ответить, но испугался и не стал.

— Ты лучше скажи, где мое поместье? Мне нужно к родителям, срочно.

— Так енто… — Вандамм перепугался еще больше прежнего, — В другую сторону от Прыгуновых. Километра два до Пивоварен.

— До чего, блин? До Пивоварен?

— Ну так да… — Вандамм почесал бороду, — Так поместье ваше называется. «Пивоварни».

— Прикольно. От пивка я бы сейчас на отказался. Дрочило, за мной.

И мы двинулись в сторону, указанную Вандаммом.

Мы с Дрочилой тащились по полям.

Стремительно темнело, так что вскоре поля освещал лишь свет фиолетовой Луны. Я поинтересовался у Дрочилы, почему Луна фиолетовая, но он не знал. Только припомнил, что раньше она была другого цвета, но какого именно, припомнить уже не осилил.

Поля со стогами, где рос овёс, скоро закончились и начались поля, заросшие сорняками в человеческий рост.

Слава Богу, в этом мире, судя по всему, не было Сталина. Этот вывод неизбежно напрашивался, потому что и борщевика, которым Сталин засадил всю Россию в моём родном мире, тут тоже не было.

Тем не менее, идти среди сорняков всё еще было не слишком приятно, хоть и безопасно, в отличие от борщевичных зарослей на месте бывших колхозов в в моём родном варианте вселенной.

По словам Дрочилы когда — то давно тут рос хмель, но почему вместо него теперь колосятся сорняки, Дрочило не знал. Мой новый телохранитель вообще мало знал, а что знал — не мог толком объяснить. Мне удалось вытянуть из Дрочилы лишь то, что мы где — то в Псковской губернии, а сам Дрочило — из некоей Прыгуновки.

Живой родни у Дрочилы не было, а сам он ожидаемо оказался учеником кузнеца.

Но последние месяцы они с кузнецом ничего не ковали, потому что не было железа. Вместо этого кузнец пил самогон и бил Дрочилу. А Дрочило ему не отвечал, потому что нельзя же бить наставника. Последнее мне скорее понравилось. Значит, на верность Дрочилы рассчитывать я могу.

Местная Псковская губерния оказалась довольно странной и скорее напоминала прикубанские степи. Тут почему — то совсем не было деревьев, только бескрайние поля с овсом и сорняками. Та самая рябинка, которая пылала волшебным белым светом, оказалась единственным деревом, которое я до сих пор видел в этом мире.

Наконец, мы с бывшим учеником кузнеца перевалил через небольшой холм, и вдали показались «Пивоварни», родовое поместье клана Нагибиных. Моё поместье.

В свете фиолетовой Луны клановое гнездо можно было рассмотреть довольно хорошо, но то, что я увидел, меня не обрадовало. Поместье было небогатым, мягко говоря.

Больше всего это напоминало какие — то скандинавские крепости — музеи под открытым небом. Все сложено из старых поросших мхом круглых камней, и всё полуразрушено.

Пара построек вообще теперь напоминала тупо огромные груды камней. По назначению эти строения явно не использовались уже лет двести, а может и больше.

Центральный дом, где, видимо, и обитала моя новая семья, выглядел чуть — чуть попристойнее. Башня на крыше давно обрушилась, но сам двухэтажный дом стоял. Пока что.

Воздух над домом странно подергивался, как будто был раскалён. Вероятно, какая — то магия.

Дом был окружен небольшим парком, железный забор вокруг парка присутствовал очень частично. Ощущение создавалось такое, что этот забор резали и потихоньку сдавали на металлолом.

В парке не было ни одного дерева, только вездесущие сорняки, которыми заросли даже дорожки. Зато была железная когда — то давно крашеная в белый беседка, и в беседке мелькал женский цветастый платок.

Там была какая — то таинственная незнакомка. Сестра вернулась из Пскова? Или мама? Сейчас проверим.

У ворот парка сохранилась только одна створка. Зато возле ворот был припаркован, судя по всему, уже лет тридцать, вросший в землю и проржавевший УАЗик. Рядом стоял другой УАЗик, определенно принадлежавший местной полиции. Паршиво.

Над самими воротами развевался местами дырявый флаг, на котором помещалось изображение — зелёный листок хмеля на чёрном фоне.

— Это чё, мой родовой герб? — спросил я у Дрочилы.

— Родовой… Что? Родовой хер?

— Понятно, — вздохнул я, сознавая, что вопрос был не по адресу, и в местной геральдике, как и вообще во всем, Дрочило совсем не шарит.

Пройдя через ворота, я двинулся прямиком в беседку, где заприметил женщину в платке.

Женщина была все еще там. Точнее даже не женщина, а девушка. Юная и очень красивая. Пожалуй, даже слишком красивая, в нашем мире я таких давно уже не видал.

Глаза у красавицы были ярко — синими, ресницы длинными, а губки пухлыми. Но во всем этом не было ни капли пошлости, как это обычно бывает у девушек модельной внешности в моем родном мире. Нет, здесь присутствовала только чистая природная краса. Лицо у незнакомки было круглым, а его черты — немного детскими и по — русски мягкими, носик был чуть курносым.

Девушка была невысокой, с чётко очерченной фигуркой, роскошной грудью и довольно внушительными бедрами. Ножки у неё были длинными, фигуру подчеркивало облегающее зеленое закрытое платье до колена. На плечах девушка носила яркий платок, а её длинные светлые волосы были заплетены в косу до пояса. Настоящая русская красавица, прямо из сказок.

Вместо приветствия девушка бросилась ко мне и жарко поцеловала меня в губы.