Девочка Юсупова. Единственный наследник (СИ) - Вебер Софи - Страница 1

Девочка Юсупова. Единственный наследник

Софи Вебер

Глава 1

Варя

— Спасибо, что помогла со сборами, — говорю Жанне, которая помогала мне собрать все наши вещи. Я бы сама не справилась.

— Ты уверена, что родители тебе помогут? Стоило поехать вначале самой, а потом везти туда детей.

— Я вообще не хочу ехать, — признаюсь ей. — Отец последний человек, к которому я могу обратиться за помощью, но дело в том, что мне больше не к кому.

— Слушай, ну а собрать? Думаешь, не выйдет? Все-таки волонтеры стараются помогать детям. Обратилась бы в службу.

— У меня нет на это времени. Алинке стало гораздо хуже и пора что-то делать. Я просто не могу сидеть и месяцами ждать откуда-то помощи.

— Да. Сбор нужно было открывать еще когда была жива ее мать, — соглашается Жанка и вздыхает.

Мне пришлось удочерить Алинку после страшного пожара, в котором погибла ее мать. Теперь я воспитывала сына и дочку. Вот только у Алинки давно диагностировано редкое заболевание, которое необходимо лечить. И сейчас стало хуже. Когда Люба была жива, я говорила ей, чтобы она обращалась в фонды, но она все отказывалась и говорила, что от них нет толку.

— Я не знаю, поступаю ли правильно, решив обратиться к отцу, но к кому еще? Тех денег, что оставил Дамир становится все меньше и меньше. Дальше платить за этот дом я не смогу, да и с Алинкой решить что-то нужно. Не уверена, что у отца есть деньги, но связи точно есть. Попробую его уговорить, все же я его дочь.

— Эх, Варя, — вздыхает Жанка. — Все-таки Юсупов так не вовремя взорвался в своей машине.

Одними словами Жанка вскрывает внутри раны, от которых мне становится больно. Она не знает о моих истинных чувствах к Юсупову. Думает, что я его ненавидела, но на самом деле… на самом деле я его любила. Так сильно, что любое упоминание о том, что его больше нет в моей жизни, приносит мне невыносимую боль.

Я долго думала над тем, чтобы действительно не брать с собой детей, но в результате пришла к выводу, что это необходимо. С их поддержкой мне будет куда легче разговаривать с отцом, кроме того, он точно захочет познакомиться с внуков. Я могла оставить Алинку, но я боялась. Она до сих пор не называла меня мамой, да и вообще относилась очень с опаской, будто все время ждала, что однажды все прекратится. Я не могла подвергнуть ее стрессу и оставить с Жанкой на несколько дней.

В итоге к родителям я еду вместе с ними. Вещи, которые мы собрали, я оставляю в доме, который через три дня мне нужно освободить и передать ключи хозяину. В том самом доме, где у нас с Дамиром случился наш второй раз. Я думала, что после известия о его смерти просто не смогу там жить, но я осталась. Едва ли не каждый день приходила на тот самый диван, садилась и вдыхала аромат подушек и пледа. Разумеется, я ничего не чувствовала, но представляла себе его запах. Вспоминала ту ночь страсти и не могла оставаться равнодушной.

Плакала, потому что понимала, насколько Дамир мне дорог. Я столько раз жалела о сказанных ему словах. О том, что не использовала наше последнее утро и не поцеловала его, не вдохнула запах. Увы, тогда я еще не знала, что уже на следующий день узнаю о смерти, а следующий месяц буду сгорать в огне печали. Из нее меня вытащили дети, иначе я бы просто не смогла это пережить. Не смогла нормально воспринять тот факт, что просрала возможность быть с ним вместе, ведь если бы я сразу согласилась, если бы настояла… может, Наташа бы и не смогла ничего сделать.

Я корила себя всю дорогу к родителям и только когда приехали, немного отвлеклась. Остановилась у забора и не знала, как дальше. Что делать и, главное, говорить?

Через минут пять оказалось, что говорить не придется, потому что ни матери, ни отца дома не оказалось. Домработница сказала, что они уехали и будут аж вечером. Когда же я ей сказала, что я дочь, она очень странно на меня посмотрела и сказала, что ей нужно сделать звонок. Только после этого она впустила меня в дом и все же присматривала за мной, будто я какая-то воришка, а не родная дочь ее хозяев.

Мама с папой приехали через три часа. К этому времени дети успели наиграться в гостинной, разбить вазу и даже поесть. Я попросила домработницу что-то накрыть на стол, потому что не знала, сколько ждать родителей. Оказалось, долго.

Я услышала, что они приехали почти сразу. На улице послышался рев мотора, а затем хлопки дверей. Через секунду в дом вошли родители, а я почему-то струсила. Пять лет их не видела. Долгих пять лет.

Я почему-то ожидаю, что как только они окажутся в гостиной, первой что-то скажет или сделает мама. Все же, с ней мы не ссорились. Она меня не поддержала и не вышла попрощаться, но ведь она не виновата так же сильно, как отец. Тем не менее, когда они оба заходят в гостиную, повисает неловкая пауза. Я молча смотрю на них, а они на меня.

Что делает первой мама, так это шокировано смотрит на двух детей, которые при виде чужих людей сразу же подошли ко мне.

— Это твои дети? — пораженно спрашивает она.

В этот момент я почему-то понимаю, что от родителей не будет никакой поддержки.

Глава 2

— Боже, Варя, ты с ума сошла, — произносит мама, когда мы остаемся в кабинете втроем.

Детей забрала та самая домработница поужинать, чтобы мы смогли нормально поговорить.

— О чем ты, мама?

— Двое детей! При том, что одна даже не твоя. Зачем тебе это? Ты же так еще молода!

— В смысле, зачем, мама? Они уже мои дети. Это нельзя изменить.

— Но как же… можно же… детский дом хороший выбрать, на опеку отдать. Девочка моя, я растила тебя не для этого, — мама пытается, как ей кажется, до меня достучаться.

Я же впервые чувствую себя чужой в родной семье. Мама говорит страшные вещи, о которых я даже не хочу думать.

— Какой детский дом и опека? Я их мать. Кирилла я вынашивала и рожала, я не могу его отдать!

— Ну ладно мальчика, — мама почему-то старательно избегает называть своего внука по имени. — А девочку? Она тебе зачем?

И это она еще не знает о диагнозе Алинки! Как только узнает, скандал будет еще больше. Уверена, тогда мама начнет не просто со мной разговаривать, но и подберет варианты, когда ее можно отдать.

— Она дочь моей близкой подруги. Они с Кириллом вместе в садик ходили. Я не могла ее не забрать.

— Ладно, но теперь-то… может, подумаешь?

— Прекрати, мама! Они мои дети. Оба. Они привыкли друг к другу. Я никогда не отдам ребенка, который мне доверился.

Поверить не могу, что мы разговариваем об этом. При чем мама не спросила меня, как я жила эти годы, было ли мне трудно, как я справлялась, будучи с ребенком одна? Да что там! Она даже не спросила, где я жила! Да и не обняла меня, не показала, что рада видеть. После их “теплого” приема создается впечатление, что теперь мама пытается облегчить себе жизнь, избавившись хоть от одного ребенка.

После моей тирады мама поджимает губы и отходит к окну, отворачивается от меня и обнимает себя руками. С одной стороны я прекрасно ее понимаю — не такой жизни она хотела единственной дочери, но ведь об этом нужно было думать, когда они отправляли меня к мужчине в постель обманом. Разве мама не знала? Папа сделал все сам? Да если бы и не знала. Ответственности с нее это не снимает.

— Рита оставь нас с дочкой.

— Дима… — мама мешкается. — Ты аккуратнее, ладно?

— Иди, — папа тепло маме улыбается и проводит ее до двери взглядом.

Между ними всегда были хорошие отношения. Папа безумно любил маму, но эта всепоглощающая любовь не распространялась на меня. Иначе я не могла объяснить, почему отец отправляет родную дочь к мужчине, который отобрал у него бизнес.

— От кого ребенок? — спрашивает отец сразу как кабинет покидает мама.

— А ты как думаешь?

— По возрасту догадался, — кивает он.

Мне не по себе от грозного взгляда папы, которым он меня буравит. Ощущение, что я провинилась, хотя я ничего не сделала плохого. Кроме того, в ту ночь пять лет назад я выполнила все, что от меня требовалось. Хотя вру… в жены Дамир меня взять отказался.