Сделка с профессором (СИ) - Краншевская Полина - Страница 30

Негодование захлестнуло Беатрис, и она чуть не задохнулась от гнева.

– Чушь! Нас берегут! Никто нам не навредит!

Фиби только отмахнулась от нее.

– Думай что хочешь. Мне плевать. Главное – отпроси меня у Жози и держи язык за зубами. Мне нужно дожить до выпуска, а дальше будь что будет. Лавинас ничего мне не сделает, иначе его отдадут под стражу. Лекарка быстро определит, если со мной что-то будет не в порядке. Сделаешь?

Беатрис хотелось переубедить последку, но она не знала, как этого добиться. Эфрад четко дала понять, что уже все решила и никого не послушает. На лестнице со стороны подземного перехода раздался шорох, и адептки вздрогнули.

– Ладно, – шепнула Бетти. – Переговорю с ней. Только учти, я пойду с тобой и буду ждать поблизости. Если совсем худо станет, кричи. Я позову на помощь, и мы быстро приструним его.

– Договорились. – Лицо последки исказила кривая, будто вымученная улыбка, и Беатрис опять поразилась той безнадежности, что сквозила во всей ее мимике. Складывалось впечатление, будто когда-то Фиби уже пережила нечто подобное и не верила, что все может быть иначе.

Зазвонил колокол, и адептки бросились наверх.

Два дня Беатрис не могла думать ни о чем другом, кроме как о предстоящем походе Фиби к Лавинасу. Даже размолвка с Элизой отошла на второй план и осела в закоулках души тяжелым чувством незаслуженной обиды. Бетти никак не могла придумать, чтобы такое предпринять для безопасности Эфрад. В то, что Лавинас ей ничего не сделает, она не верила. Жизнь с бабушкой в нищем городском квартале быстро научила ее не доверять мужчинам, предлагающим молоденьким девушкам остаться с ними наедине. Но в голову никак не приходила ни одна здравая идея.

В назначенный день Беатрис совсем разнервничалась и опрокинула бутыль с отваром сенны на основах знахарства во время практической работы.

– Сонар! – рассердилась мединна Замас, поджав тонкие губы и сверкнув из-под нахмуренных бровей темными глазами. – Немедленно все убери! Потом ступай в оранжерею и принеси листья сенны. Сделаешь новый отвар взамен испорченного. Иначе следующему классу нечего будет добавлять в ветрогонное снадобье.

В голове у Беатрис тут же созрел план действий, и она бросилась исполнять приказание.

Мединна Замас дала ей ключ, и Бетти побежала к оранжерее.

Основы знахарства не входили в перечень обязательных занятий для дайн, и члены магической комиссии, как правило, не задавали по этому предмету вопросов на выпускном экзамене. Но директриса Гризар считала, что ученицы ее школы должны уметь в случае необходимости оказать своему господину первую помощь, и попросила лекарку Нору Замас, занимавшуюся лечением захворавших адепток, преподавать девушкам.

Мединна сначала воспринимала эти уроки, как блажь руководства, но постепенно втянулась и стала замечать, что у одних учениц есть способности к уходу за больными, у других – к приготовлению снадобий, у третьих – к перевязкам, и она стала уделять больше внимания обучению будущих дайн. Зимой, когда многие простужались, адептки помогали лекарке составлять лекарства и выхаживать заболевших, это значительно облегчало ее работу, и она радовалась, что смогла научить девушек таким важным навыкам.

Специально оборудованная мастерская с отдельным входом для занятий знахарством располагалась в правом крыле лазарета. Там в углу стояли жаровни, а рядом на полках стеллажей – котелки для приготовления лекарственных средств. Сильнейшие амулеты надежно защищали помещение, и даже несмотря на все недоразумения, время от времени происходившие на практических работах, ученицам ничего не угрожало.

Обогнув здание лазарета, Беатрис оказалась перед дверью оранжереи, отперла ее и вошла. Через стеклянный купол яркие солнечные лучи проникали внутрь и раскаляли воздух. Кадки с водой стояли вдоль стен, и от испарявшейся влаги обильный конденсат покрывал запотевшие стекла и широкие листья диковинных цветов. Беатрис мгновенно взмокла, стоило ей переступить порог.

– Опять забыли проветрить, – посетовала она на нерадивых учениц, ответственных за помощь мединне Замас в оранжереи.

В каждом классе адептки по очереди исполняли эти обязанности, но одни делали это добросовестно, а другие – лишь бы отвязаться, и тогда растениям приходилось несладко.

Беатрис открыла небольшие квадратные окна, полила любимые цветы и кустарники мединны Стуорд и направилась в конец помещения, где находились грядки с лекарственными травами. Нарвала листья сенны для отвара и поспешила обратно, но уходя, оставила дверь незапертой. Сегодня дежурные сюда уже не вернутся, значит, можно будет наведаться в оранжерею после обеда и сварить кое-что для господина Лавинаса.

Дождавшись, когда одноклассницы отправятся в классную комнату делать домашние задания, а Жози поднимется в свою каморку за перегородкой в дортуаре, чтобы немного передохнуть, Беатрис оповестила девчонок о том, что ее зовет мединна Стуорд и поспешила в оранжерею.

На ее счастье дверь так никто и не закрыл, и она поскорее прошла к грядкам с травами. Выбрав несколько сильнодействующих растений, Бетти поставила на жаровню в кухонном закутке мединны Стуорд небольшую кастрюльку и принялась готовить снадобье. Она очень волновалась, поскольку не была уверена в том, что сможет справиться без подсказки лекарки – ей впервые довелось варить такой сложный состав по памяти и без пригляда преподавательницы. Для верности Бетти бросила все листья, какие собрала, и принялась помешивать варево. По оранжерее пополз отвратительный, тошнотворный запах, и она повязала передник на лицо так, чтобы дышать через ткань. Стало немного легче, но Беатрис все равно с трудом переносила такое омерзительное зловонье.

«Странно, – подумала она, продолжая мешать мутную жидкость в кастрюльке. – В мастерской мединны Замас такого ужасного запаха не было. Только бы не отравить Лавинаса».

Когда снадобье прокипело нужное время, Беатрис сняла его с жаровни, дождалась, пока остынет, налила в небольшой, прихваченный из мастерской сосуд и закрыла пробкой. Все, что осталось, она поскорее выплеснула за окошко, убрала следы своей работы на кухне и помчалась в классную комнату.

Жози еще не вернулась в кабинет, и Беатрис уселась за свою парту, сжимая в кармане передника сосуд с лекарством.

«Только бы все получилось! Всевидящая Идана, помоги!» – молилась про себя Бетти.

Вечером в дортуаре адептки готовились ко сну. Беатрис возилась в своей тумбочке, вполуха слушая трескотню Хельги и поглядывая на последку Фиби в ожидании условленного знака. Та незаметно кивнула и глазами указала на дверь в комнатушку бонны.

– Слушай, я вспомнила, что меня Эфрад просила сходить с ней в лазарет, – сказала Бетти, поднимаясь и разворачиваясь к Хельге. – Пойду сообщу Жози.

– С каких это пор ты возишься с этой бестолочью? – удивилась та, откинув за спину толстые косы. – Пусть кого-нибудь из норм попросит. Не престало приме у последки на посылках быть.

– Жози не будет слушать кого попало, – буркнула Бетти. – Не жди меня. Может, мы там задержимся.

– Как знаешь, – пожала покатыми плечами Хельга и легла в постель.

Беатрис прошла вперед под прицелом пяти десятков любопытных глаз и постучала в дверь.

– Кто там? – раздался раздраженный, усталый голос Жози. – В чем дело?

– Простите, бонна Виклин, – отозвалась Бетти. – Это Сонар. У Фиби заболел живот. Могу я проводить ее к мединне Замас?

Жози распахнула дверь и с тревогой оглядела сначала Беатрис, а потом и Эфрад, успевшую подойти и встать поблизости, прижимая обе ладони к правому боку и морщась словно от нестерпимой боли.

– Ты плоховато выглядишь, – сказала она Фиби. – Ступайте скорее. Сонар, позаботься о ней. Да смотрите, через двор не бегайте. Поздно уже. По переходу надежнее будет.

– Спасибо, бонна Виклин, – ответила Беатрис и потащила Эфрад за собой.

Как только они спустились на первый этаж, и Бетти повернула к лестничному пролету, ведущему дальше вниз, Фиби схватила ее за руку и взмолилась: