Сделка с профессором (СИ) - Краншевская Полина - Страница 141

В душе у него разлилось чувство глубокого удовлетворения от удачно завершенного дела, и он в самом радужном настроении отправился домой.

«Теперь даже Серпентас ничего не сможет изменить, – с улыбкой думал он. – Осталось только убедить Беатрис, что контракт послужит для нее самой надежной защитой от любых невзгод. Сразу после именин императора уговорю ее подписать бумаги».

Глава 9

Именины императора Зигрида Вайзала широко отмечала вся страна. Везде был объявлен внеочередной день отдыха, и люди собирались на площадях городов, чтобы принять участие в народных гуляниях и ярмарках. В Глимсбере по этому поводу устраивали театрализованные представления под открытым небом на специальных помостах, защищенных согревающими магическими щитами, бесплатно раздавали угощение всем желающим, наливали чарку легкого вина, проводили танцы в разноцветных шатрах, а вечером планировали запустить фейерверк. Многие приезжали издалека, чтобы провести этот день именно в столице, наслаждаясь безудержным весельем.

Однако Эдману и Беатрис было не до праздных развлечений. Оба готовились к предстоящему балу, каждый по-своему. Бетти решила уехать на следующий день после именин, поэтому украдкой укладывала самое необходимое в собственноручно сшитый заплечный мешок. Она ужасно боялась предстоящего отъезда, поскольку никогда не путешествовала в одиночку, но Тарак обещал проводить ее до центральной портальной площадки Глимсбера и даже приобрел для нее разовое перемещение в Финар, где ее ждала мединна Стуорд. Фрэнк, конечно, не обрадовался ее решению, но все же смирился и обещал хранить ее отъезд втайне ото всех. Но больше всего она страшилась разговора с максисом Джентесом, без конца откладывая беседу и выискивая все новые и новые оправдания своему малодушию.

Бетти хотелось отблагодарить Эдмана за все, что он для нее сделал, и она сшила для него батистовый носовой платок, обвязала тончайшим кружевом и нанесла вышивку с сильнейшими защитными рунами, напитав их маной и замаскировав под замысловатый узор. В полдень к ней должны были прибыть работницы дамского салона и помочь с приготовлениями на бал. Ожидая их появления, Беатрис спустилась на первый этаж и направилась в кабинет максиса Джентеса.

– Войдите, – услышала она, постучав в дверь, и зашла внутрь.

Эдман сидел за столом и перебирал что-то в большой деревянной шкатулке. Увидев Бетти, он тут же опустил крышку и поднялся ей навстречу.

– У тебя есть минутка? – робко спросила она, не зная, как преподнести свой подарок.

– Конечно, – мягко улыбнулся он. – Давай присядем. Я тебя внимательно слушаю.

Они опустились на диван, и Беатрис, сжимая в руках небольшой сверток, подняла на него глаза.

– Я очень благодарна тебе за доброту и заботу, – в волнении начала она. – Ты не раз приходил мне на помощь в самых отчаянных ситуациях. Очень прошу, прими, пожалуйста, этот скромный подарок в знак моей признательности.

Она протянула ему свое творение, завернутое в упаковочную светло-голубую бумагу и перевязанное тонкой белой ленточкой. Эдман не ожидал от нее такого внимания и с некоторой долей смущения распаковал сверток. Увидев платок, он удивился, поскольку никто ему подобных вещиц не преподносил. В высшем свете максиссы дарили кавалерам дорогие безделушки, а случайные женщины в его жизни и вовсе не утруждали себя подобными ухищрениями. Он аккуратно развернул невесомое изделие и обомлел. Удивительно искусная работа поражала с первого взгляда и мастерством исполнения, и красотой задумки, и магической составляющей. Эдман безошибочно уловил исходившую от платка силу и с трепетом провел по узору пальцами. Внутри у него тотчас разлилось тепло, чутко отзываясь на ману Беатрис, и он испытующе посмотрел дайне в глаза.

– Никогда не видел ничего подобного, – проговорил он, следя за выражением ее лица. – Как тебе удалось создать такое чудо?

Беатрис сообразила, что он ощутил исходившую от платка магию, и пробормотала, отведя взгляд:

– Само собой вышло. Надеюсь, он пригодится тебе.

Эдман понял, что делиться своими секретами она не собирается, и решил позже выведать у нее подробности.

– Непременно, – заверил он, беря ее за руки и с нежностью поглаживая ладошки. – Большое тебе спасибо. Я буду беречь его и постоянно носить с собой.

Бетти посмотрела на него сияющим от счастья взглядом и ответила:

– Это было бы замечательно! Так мне будет гораздо спокойнее. Я ведь…

Она уже отважилась признаться в том, что покидает его дом, но тут раздался стук в дверь, и дворецкий доложил:

– Максис Джентес, вас хочет видеть адепт Стоун. Говорит, это срочно. Я не пропустил его на территорию и сказал, что вы не принимаете. Но он отказался уходить, пока не повидается с вами.

Вскочив с дивана, Эдман торопливо сказал:

– Беатрис, прости, пожалуйста, мне нужно идти. У моих оболтусов явно что-то случилось, иначе они не стали бы меня беспокоить. Мы обязательно поговорим позже.

Он поцеловал ее пальчики и покинул кабинет.

«Видно, придется в последний момент сообщить об отъезде», – с горечью подумала она и ушла в свою комнату, собираться на бал.

Эдман провозился с адептами добрых четыре часа. Оказалось, что его группа в полном составе отправилась под личинами подмастерьев ювелиров отмечать удачное завершение семестра в бордель, расположенный на окраине Глимсбера. Изрядно перебрав в отдельном кабинете, парни вышли в общий зал и столкнулись с компанией мединов из гильдии оружейников. Не поделив между собой самых востребованных девиц, они устроили драку. Рослые мастера почти одолели своих незадачливых противников, но тут самый задиристый адепт пустил в ход боевые заклятия и серьезно ранил одного из мединов. Хозяйка заведения вызвала жандармов, и обман с личинами неминуемо раскрылся. Сводом правил ученикам строжайше запрещалось применять магию вне стен академии, и теперь всей группе грозило отчисление.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Эдману пришлось замять столь неблаговидное дело. Жандармов он убедил, что подобное больше не повторится, и взял на себя письменные обязательства следить за каждым шагом адептов и лично всех отправить по домам подальше от столицы на каникулы. Раненого медина он подлатал как мог, и вызвал доктора Хрюста. Тот провел необходимые манипуляции и сообщил, что опасности для жизни нет. Остальным оружейникам Эдман уплатил крупную сумму в качестве компенсации нанесенного ущерба, и те не стали выдвигать против адептов обвинения. Служители порядка благополучно покинули бордель, а Эдман заставил учеников при нем собрать вещи в общежитии и каждого чуть ли не за руку ввел в портал, отослав в родовые имения на попечение родственников.

Дома он едва успел принять ванну и одеться, как подошло время выезжать во дворец. Проклиная беспутных шалопаев, Эдман проверил набор заготовленных артефактов, взял трость с набалдашником в форме головы льва, решив, что она будет совсем нелишней на приеме, где всякое может случиться, и прихватив носовой платок, подаренный Сонар, спустился в гостиную.

  Беатрис ждала его, стоя у окна. В парке сгущались сумерки, пылающий багрянцем диск солнца медленно исчезал за горизонтом, первые звезды проступали на высоком чистом небосклоне и слабо сияли, дожидаясь ночной поры, чтобы засверкать в полную силу, неистовый ветер стонал, раскачивая деревья и срывая поземку с сугробов.

Завидев дайну, Эдман замер на пороге гостиной, боясь спугнуть очарование момента. Беатрис походила на сошедшую с небес юную богиню, лишь на миг обратившую свой милостивый взор на докучливых смертных. Воздушное, серебристое платье с пышной юбкой, длинными узкими рукавами, закрытым декольте и оголенной спиной, прикрытой тонкой прозрачной тканью с вышитыми на ней диковинными птицами, подчеркивало ее стройный стан, идеальную осанку, аккуратную грудь. Высокая прическа из завитых волос придавала дайне величие, украшая точно венец.

Она обернулась, и у Эдмана заколотилось сердце, норовя вырваться из груди, от взгляда ее пленительных глаз, смотревших прямо в душу.