Не причиняя зла (СИ) - Узун Юлия - Страница 2

— Mangler i noget?* (дат. Что-нибудь еще?) — спросил официант.

Он прав. Я долго сижу здесь и ничего больше не заказывала.

— En sodavand, tak* (дат. Лимонад, спасибо), — ответила я, и официант отправился выполнять заказ.

А я снова тыкала в сенсорный экран.

ЭЛА: Я так часто думаю о маме. Из всей семьи я только по ней скучаю. Ида, наша старшая горничная, очень сильно напоминает мне ее. Нет, мама, конечно, стройнее. Она статная, элегантная женщина. Но в Иде есть что-то материнское и манера общения у них похожа. Ида строгая, но с добрым сердцем. Я — плохая дочь. Мама ведь ни в чем не виновата. Был бы шанс. Хотя бы один, чтобы поговорить с ней, сообщить, что со мной все хорошо и я ее не забываю.

Минут пять от Дена не было ответа. Он ведь никогда не сидит на месте. Строчит, повиснув над компьютером попой вверх. А я сижу в кафе и нервирую персонал. Может, поужинать?

Перед носом возник лимонад. А следом пришло сообщение.

ДЕН: Эла, ты же знаешь, что тебе нельзя ни с кем, кроме меня связываться. Ни по каким причинам! Иначе тебя сразу же вычислят.

ЭЛА: Знаю.

Я немного подумала, глядя в свой стакан, затем написала.

ЭЛА: Как думаешь, они обо мне вспоминают?

ДЕН: Ха-ха-ха! (Смайлик «смеюсь до слез»). Эла, ты в этом кафе что ела?

ЭЛА: Булочки с пеканом.

Смайликов стало еще больше.

ДЕН: Это что еще за фрукт? Прекращай жрать этот пекан! Он не идет твоим мозгам на пользу.

Иногда Ден начинал меня раздражать. Ну, что я такого сказала, чтобы он начал язвить?

ЭЛА: Не прекратишь сейчас же, уйду…

ДЕН: Куда?

ЭЛА: Домой. (Красный злобный смайлик).

И приписка.

ЭЛА: Пекáн — это орех. К сведению.

ДЕН: Не дуйся. Просто сама подумай, два года ты в бегах, а отец не прекращает поиски. Так скажи, думают ли они о тебе?

ЭЛА: Отец ищет свои деньги. Я имела в виду совсем другое.

ДЕН: Ну, про деньги уж известно с самого начала.

Опять эти мрачные разговоры — напоминание того, кто я есть. Или даже, что я — никто.

Я допила лимонад. Аппетит пропал, поэтому попрощавшись с Денисом, я пошла домой.

***

Россия, г. Санкт-Петербург

2016 год

Я познакомилась с Денисом в начале семестра. Это случилось именно тогда, когда мое настроение подпортил препод по истории. Вообще учёба с самого начала шла плохо. А все почему? Мама сообщила, что отец присматривает мне жениха. Подумать только! Сейчас женихов присматривают, как смартфоны на день рождения.

«Я не хочу жить в Стамбуле с мужем, которого не люблю!» — кричала я ей в трубку.

Мама клятвенно пообещала поговорить с папой на эту тему. Словно это так просто!

И никакие ее обещания не подняли мне настроения.

Я вышла из аудитории, не спросив разрешения. Просто психанула. Не успела я сделать и шага, как меня сбил какой-то нахал. В коридоре пусто. И места сколько хочешь. Я же не шкаф, меня можно было обойти.

Я присела и стала собирать тетрадки, бурча себе под нос:

— Ни «извини», ни «дай помогу», ни… слова! В Питере все такие наглые?

— Не все, — ответил мягкий басистый голос. — Дай помогу.

Я подняла голову, а парень уже присел и его карие глаза были на уровне моих… ну, почти. Ладно. Он уставился на вырез моей блузки. Я почувствовала, что покраснела. Поэтому встала и дождалась, пока парень в черном соберет остаток моих тетрадей.

— Ты библиотеку ограбила? Или канцелярский магазин? — Спросил он, вручая макулатуру.

— Э… нет, это история.

— Первый курс?

— Да.

— Меня Денис зовут. — Он протянул мне сильную руку, на которой пробивалась часть татуировки. Рисунка полностью не было видно. Часть татуировки скрывал рукав футболки. — Э… можно просто Ден. Я программист. В этом году диплом получу.

— Здорово, — хмыкнула я не очень радостно. А потом студенты повалили в коридор, и я смешалась в общей толпе.

— Эй! Имя не назовёшь? — крикнул мне Денис.

Но я даже не обернулась.

***

Дания, г. Орхус

2019 год

Я вбежала в отель, как обычно, через задний вход, и на меня тут же налетела Ида:

— Где тебя черти носят? Ты опоздала на сорок минут!

Я на ходу сняла рюкзак, очки и кепку.

— Сожалею, Ида. Но это не моя вина. Автобус сломался, пришлось добираться с пересадками.

— Ладно. Бегом переодеваться! Затем иди на третий этаж. Список номеров у Джит.

Ида оставила меня одну. Я очень торопливо надела форму. Завтрак я пропустила, поэтому была жутко голодной. Теперь до ленча можно забыть о еде. Увы.

Джит сидела в подсобке и сплетничала с другой горничной. Я не понимала их слов. Мой датский — это всего несколько незаурядных слов. Я просто знала, что Джит сплетница.

Она улыбнулась мне и протянула листок. Я раскрыла рот.

Столько комнат?!

— Это мне в наказание, что ли? Решили спихнуть все номера в отеле? — возмутилась я на русском. Джит сделала глупый вид. Я не стала переводить. Мой взгляд и так о многом говорил. Поэтому, молча взяв тележку, я скрылась в лифте.

Пока ехала наверх, наблюдая, как красные циферки сменяются одна на другую, я задумалась:

«Там работы на троих. А они сидят. Черт! Джит меня одурачила! Она просто-напросто спихнула часть своей работы на меня! Спрашивается, какого лешего?»

Я взглянула на листок, отсчитала положенное количество номеров. Остаток лишь убедил меня в моей правоте. Ну ничего, как закончу, поговорю с Идой. Здесь явно что-то не так. Тем более, зная Джит не первый день, могу с точностью утверждать, что она задумала вновь меня подставить. За первую неделю, Джит успела стать мне врагом.

Уборка шла медленно, из-за того, что комнаты были невообразимых размеров. Особенно VIP-номера, где кроме спальни была еще гостиная. Я и не торопилась. Пусть медленно, но хорошо. Я засунула наушники в уши и под космические мотивы приступила к смене белья.

Если бы отец узнал, что его дочь работает горничной, то без сомнений этот доморощенный посол тут же повесился бы на своем дорогом галстуке.

Я хотела засмеяться, но постеснялась. Вдруг кто-нибудь услышит.

Через час три номера были убраны. Я гордо повесила табличку «rengøring har gjort»* (дат.: уборка выполнена) и покатила свою тележку к следующему номеру. Все комнаты открывались электронным ключом, поэтому я провела картой по датчику, загорелась зеленая лампочка и для убедительности просигналила. Дверь открылась, и я вошла. Вошла и замерла.

В глубине, в полумраке при задернутых шторах, мужчина обнимал женщину. Они целовались. К счастью, одетые!

— Кхе-кхе. Уборка номера, — произнесла я четко заученную фразу на датском языке.

Женщина первая отлепилась от мужчины и посмотрела в мою сторону.

Мужчину я хорошо знала. Это Алан Хейд — актер, мировая звезда. И он намного круче, чем Антон Сабанов. Звезды кинематографа часто останавливались в нашем отеле, так что сотрудники отеля относились к этим людям спокойно. А я раньше не знала Хейда, и когда другие горничные принялись обсуждать звезду, мне пришлось посмотреть хотя бы один фильм с его участием.

А женщина. Невеста? Подружка? Поговаривают, что тоже актриса. Она взмахнула рукой, демонстрируя изящную ухоженную кисть. Я думала, она набросится на меня со своими когтищами. Но она повела себя воспитанно и деликатно:

— Слышал, Алан? Девушке нужно убираться здесь.

Хейд кивнул и прошёл мимо меня, даже не взглянув. Я вздрогнула внутри себя: «Алан Хейд, ты — холодная скотина. За что тебя женщины любят?»

Самоутвердившись, я принялась за работу.

На прикроватном столике лежал буклет. Реклама нового фильма. Крупные буквы кричали «ПРЕМЬЕРА».

Я взяла его в руки и прочитала:

«Охота». В главных ролях Эна Ларсон и Алан Хейд.

— О-о-о… надо посмотреть. Для меня прямо жизненное название, — вслух говорила я.

Эна Ларсон.