Взорванный разум - Морвуд Питер - Страница 9

Все уходило от нее: всеведение, сила, холодная объективность – все ее великолепное ЗНАНИЕ. Ее разум таял, как снег под ярким солнцем, мысли и воля уплывали куда-то вне, растворяясь в ярком свете люминесцентных ламп. Это не было безболезненным. Она чувствовала, как каждая крупица ее напрягается, испаряясь в огне бушующего в организме пожара. Ушли чувство времени и память. Она не могла вспомнить лица, склонившегося над ней, долго соображала, что случилось и почему она лежит на полу. Из нее ушло все, кроме ужаса. Он рос в ней, заполняя ее существо. Что ей делать? Что ей делать? Где она? Что это за люди рядом с ней? Почему они так кричат?

ПОЧЕМУ ОНИ НЕ ПЕРЕСТАНУТ КРИЧАТЬ?

Все зазвенело в ушах, крик достиг своего апогея. И вдруг, милосердная тишина, отключившая крики, шум в ушах… и волна мрака.

«Кто я? Что я?» – подумала она. И умерла.

8

Они подходили к Свободе-2 между дневной и ночной ее сторонами. Солнечные лучи, просвечивающие через прозрачный сектор L5, рассыпались на разноцветные спектры и скользили по стеклу мириадами маленьких радуг. Сама станция на первый взгляд выглядела гораздо новее, чем это было на самом деле. В кабине послышались жидкие аплодисменты.

– Счастливые туристы, – тихонько заметил Джосс.

Ивен хмыкнул:

– Скоро они познакомятся с суровой правдой жизни.

Стыковка заняла около десяти минут. После того, как Джосс осмотрел станцию снаружи, дурные предчувствия охватили его с новой силой. Он вспомнил, как прибыл сюда во время учебы в колледже. С того времени прошло всего семь лет, но они укладывались в жизнь. Тогда, с непривычки, ему тоже понравилось, как колония выглядит из космоса: огромная, крепкая, блестящая на солнце холодным металлическим блеском. Теперь он очень сомневался в правдивости этого впечатления. Вблизи было видно, что многие наружные панели ремонтировались не по одному разу. Некоторые прозрачные части были закрыты матовыми пластинами, почему-то напоминающими крышу старомодного провинциального вокзала после плохого ремонта. Все-таки семь лет назад все здесь было не в таком обветшалом состоянии. А может, по молодости он просто не обращал на это внимания.

Стыковка была несложным делом. Шаттл вошел в зону нулевой гравитации на одном из торцов «пятерки», синхронизировал с ней свое вращение и плавно вошел в док. Ивен встал со своего места задолго до того, как по трансляции разрешили отстегнуть ремни. Пробираясь за ним, Джосс сказал вполголоса:

– Не очень-то хороший пример ты подаешь пассажирам, приятель.

– Может, ты покажешь им хороший пример и арестуешь меня? – хмыкнул тот.

Джосс шел за напарником и пытался понять, шутит он или для чего-то издевается над ним. Один из членов экипажа шаттла посмотрел на Ивена, а точнее на его костюм, и поспешил открыть замки выходного люка.

Люк примыкал к туннелю, покрытому изнутри резиной и фибергласом. Огоньки, сверкающие на полу и потолке туннеля, указывали дорогу в порт, как будто этот туннель мог вести еще куда-нибудь. Джосс уцепился за поручень и начал подтягиваться вперед. Ивен следовал за ним. Далеко позади шумели немногочисленные туристы.

– Никогда бы не додумался, что сюда можно ездить развлекаться, – сказал Ивен. – Жить и работать здесь – может быть, хотя я бы не стал этого делать. Но приехать сюда в отпуск? – Он потряс головой.

– Они едут сюда в основном из-за казино, – объяснил Джосс. – Это не более странно, чем поездка в Лас-Вегас, там ведь тоже нечего было делать, кроме как играть.

– А где это?

– Лас-Вегас? Древний город в пустыне на западе Северной Америки. Казино там работали почти так же, как и здесь. Дешевое жилье, доступность входных билетов, азарт – вот и все три кита, на которых держится игорный бизнес. Довольно многие рвутся сюда.

– Только не я, – откликнулся Ивен, открывая дверь в большую сферическую комнату иммиграционного контроля. – Для отпуска есть места получше.

– Уэльс? – спросил Джосс.

– А ты был когда-нибудь там? – поинтересовался Ивен, прокладывая дорогу к одному из столов.

– Нет, я был только в Лондоне и в Шотландии.

Ивен кивнул головой.

– В Шотландии есть похожие места. Но Северный Уэльс, – он мечтательно улыбнулся, – не тот, конечно, что был раньше, но все равно – чудесное место.

– Доброе утро, сэр, – обратился он к погруженному в свои мысли чиновнику. – Или какое тут сейчас время суток?

Иммиграционный офицер, молодой блондин в униформе, с большим носом и грустным взглядом, рассмотрев их значки, сказал:

– У нас уже вторая половина дня. Что ж, рад вас видеть. Вы по делу или отдохнуть?

– Боюсь, что по делу, – ответил Джосс.

– Надеюсь, вы найдете, что ищете, – сказал офицер, подходя к ним с чем-то вроде большой ручки, оказавшейся при ближайшем рассмотрении аппликатором для приклеивания небольших ярлыков. – Это позволит вам без помех проходить через все автоматические двери и открывать любые замки. Будем считать, что это действительно на все время вашего пребывания здесь. Куда вам налепить их?

– На значок, пожалуйста, – сказал Джосс.

Офицер приложил конец аппликатора к значку и сразу же убрал его. На значке осталось маленькое электронное устройство размером с булавочную головку, при помощи электростатического заряда так здорово прилепившееся к поверхности значка, как будто было его неотъемлемой частью.

– А вам куда, сэр? – обратился он к Ивену.

– А он пуленепробиваемый?

– А-а… не знаю, – сказал офицер. Наверное, это был первый случай в его жизни, когда ему задавали такой вопрос.

– Тогда сюда, – Ивен показал на внутреннюю поверхность плеча.

Слегка ошарашенный, офицер все же прилепил туда метку.

– Благодарю покорно. – Ивен торжественно проследовал дальше.

Джосс наградил молодого человека величественной улыбкой и отправился за напарником.

– Ты сделал это специально? – сказал он, еле сдерживая смех.

– Представители закона должны вызывать должное уважение, – с серьезным лицом констатировал Ивен.

В небольшой сферической комнате, в которую они вошли, висела схематическая карта станции.

– Вот мы где, – показал Джосс, дотрагиваясь до истертой тысячами прикосновений точки. – Надо ехать сначала на лифте до шестого уровня, затем через поле на скоростном тротуаре, а потом на эскалаторе вверх на административный уровень.

Они направились к лифту.

– Поле? – удивленно спросил Ивен.

– Сельскохозяйственные угодья. Ты, наверное, заметил, что «пятерка» как бы нарезана на ломти. Каждый поперечный отсек полностью изолирован от других. Когда строили станцию, очень опасались, что вся она подвергнется взрывной декомпрессии. Во внешних секторах довольно шумно, так как рядом находятся лаборатории жизнеобеспечения и машинные отсеки, поэтому-то их и отвели под сельское хозяйство.

– Поля… – задумчиво покачал головой Ивен, – без гравитации?

– С минимальной гравитацией, – поправил Джосс. – При гравитации в одну десятую «же» у них получаются неплохие вещи. Мы с тобой обязательно попробуем кое-что. Например, помидоры. Посмотрел бы ты, какие они выращивают помидоры! Размером с арбуз!

Ивен оглядел Джосса со смешанным выражением отвращения и недоверия.

– По вкусу они, наверное, напоминают резиновые шары?

– Вовсе нет. Они получают столько ультрафиолета, что вызревают не хуже, чем на Земле.

Лифт постепенно выходил из зоны нулевой гравитации и опускался на те уровни, где вращение станции уже оказывало кое-какой эффект.

Ивен все еще качал головой.

– Что бы там ни говорили, а над фермой должно быть небо.

– А над нами здесь и есть небо.

– Все с тобой ясно, приятель. Ты вырос на Луне, поэтому тебе это кажется нормальным.

Джосса удивил странный тон Ивена. Что это, жалость? Неужели Ивен способен на такие чувства? И потом, даже Джосс не был уверен в том, что нуждается в жалости.

– Каждому свое. – Джосс вышел из лифта и направился к ленте тротуара. Народу на улице было немного, и первое, что бросилось в глаза, это легкая, облегающая тело одежда здешнего производства, весьма практичная для мест с постоянно контролируемым климатом. Футболки, шорты, короткие юбочки металлического цвета одновременно были и зеркальными и прозрачными, в соответствии с местной модой. Двое молодых парней с вакуумным мороженым в руках таращили глаза на Ивена.