Отдельный батальон (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович - Страница 46

А спасёт ли это Брехта? Начнут копаться опера в бумагах и найдут тот самый ответ про Брехта, что он получил высшее образование в Свердловске, в УПИ. Поинтересуются у Трилиссера, зачем это? Что ответит Меер Абрамович? Что начальник подозревал в чём-то комбата. Вот!!! Ещё хуже будет! И что делать?! Валить ещё и Трилиссера? Обоих расстреляют, когда НКВД возглавит Берия и начнёт чистить аппарат, уничтожать всех этих захлебнувшихся кровью уродов. Не жалко ни капли. Туда им всем и дорога. Сколько людей пострадает, чтобы эти упыри выслужились, лишнюю звёздочку заработали. Шпалу на ромбик поменяли. И заехали в квартиру главного инженера крупного завода, который тащил на себе производство. Не жалко.

Нет. Трилиссер пока нужен. Может и не заинтересуются обычной справкой об образовании, у них там ритуальное убийство будет, да ещё такой махровой шишки. Прочитают и подошьют куда. Не до проверок. Да даже если и начнут проверять, то не сразу. Нужно будет искать убийцу. Москва будет давить. Дело серьёзное. Ещё не известно Трилиссер на повышение пойдёт или сам в застенках окажется. Не найдут же убийцу? Стоп. Конечно же, найдут и быстро. Заставят кого-нибудь признаться, выбьют показания. И ладно. Если убийца найден, то настоящего искать не будут.

Вывод, нужно идти на Семёновский рынок в гражданской одежде и купить там б/у-шную одежду попроще. И свеклу большую. Стоп, опять. Свеклу большую увидят, могут догадаться и спросить чекисты, потому, пару кило свеклы нужно купить. И очистить, чтобы хозяин не признал. Глаза и рот вырезать. Брехт решительно поднялся со скамейки и пошёл в квартиру. Переодеваться.

Пролётка лихо затормозила у овощных рядов. Иван Яковлевич договорился с извозчиком, что тот его будет ждать. Время поджимало, вечером нужно стоять у дома, где обитает комиссар третьего ранга Дмитрий Георгиевич Федичкин и ждать клиента. Адрес по счастью Брехт знал. В прошлый удачный визит во Владивосток полномочный представитель ОГПУ по Приморью подвозил их с Трилиссером до домика на 1-й Морской. Вернее сначала до дома шофёр довёз комиссара, а потом отвёз Брехта с Матвеем Абрамовичем. Жил главный чекист в трёхэтажном доме на улице Ленинской. От конспиративной квартиры всего чуть. А ещё тогда в машине сказал Дмитрий Георгиевич запомнившуюся фразу. Не дословно, но звучала так: «Только идиоты работают по ночам, когда голова ничего уже не соображает. Я лучше в шесть часов поеду домой и хорошо отдохну, чтобы утром со свежей головой работать. Так от меня гораздо больше пользы будет». Ключевое слово «шесть» часов. Следовательно, в шесть часов нужно быть в подъезде и поджидать чекиста. Раньше приходить тоже не следует, чтобы не светиться перед соседями. Ещё застукают в подъезде и запомнят. Увидел машину, подъезжающую, и зашёл за минуту до потенциальной жертвы.

На базаре или рынке Семёновском кроме свеклы купил Иван Яковлевич ещё и курицу ощипанную, и большой вилок капусты. Руки на груди трупу нужно будет скрестить и вложить в них капусту, пусть непоняток будет больше.

В платьевых рядах нашлась у китайцев совсем не дорогая и чистая одежонка, не очень и поношенная.

Извозчик не обманул. Ждал. Назвал ему адрес Брехт не сильно близко от конспиративной квартиры. Потом Иван Яковлевич откинулся на сиденье пролётки и закрыл глаза. За последние полгода он убил кучу народу, но вот так – спланированно и с расчленёнкой будет в первый раз. Руки подрагивали. Или это пролётку трясло на булыжной мостовой.

Событие шестьдесят шестое

Жена – мужу:

– Я сегодня прочла в газете, что Запад ужасно загнивает. У них там

кризис, инфляция, безработица, СПИД, проститутки…

– О!

– Что «О!»?

– Я вспомнил, где забыл вчера свои часы.

Колотило конкретно. Термин есть? Трясучка… Ага. Тремор. Пришёл к подъеду, в котором на втором этаже занимал четырёхкомнатную квартиру комиссар Дмитрий Георгиевич Федичкин, Брехт чуть не в пять часов. Глянул на хронометр производства Карла Фаберже и пошёл прочь. Только засветиться, здесь не хватало. Владивосток 32-го года резко отличается от Москвы, скажем, восемнадцатого следующего века, до короновируса. Он практически пустой днём. Люди работают. Дети учатся, совсем маленькие сидят дома или в яслях. Да и погода слякотной осени, и пронизывающий ветер не располагают к романтическим прогулкам по улице Ленинская, как впрочем, и по любой другой. Если прохожие и попадались Брехту навстречу, то быстрым шагом проносились мимо по своим делам. Поняв, какую глупость сморозил, выйдя заранее, Иван Яковлевич уже было повернул назад, и тут увидел антикварный магазин. После стрельбы в Хабаровске заходить не очень и хотелось, но это хороший способ провести эти полчаса в тепле и сухости, а не на ледяном ветру и кидаемой в лицо мороси.

Звякнул колокольчик на входе. Брехт спустился на несколько ступенек вниз. Это видимо традиция такая – открывать антикварные магазины в полуподвальных и подвальных этажах. Хотя, смысл и правда есть. Так легче защищать своё добро. Если нет больших окон, то проникнуть в магазин будет не просто.

В магазине пахло временем. Лёгкий запах тлена. Ещё химией. Ну, да, все эти столовые приборы люди несут в разной степени коррозии и их нужно превратить в сверкающие и просящие, чтобы их купили вещи. Еврей. Продавец был типичным представителем. Кто бы сомневался. И тоже, если предложишь золото, позовёт уголовников?

– Чем могу…

Лёгкий поклон. А ведь Брехт в затрапезной одежде. Рожа чисто выбритая выдаёт. Прокол, нужно было не бриться перед делом пару дней. Ощетиниться. Что-то нужно говорить и привлечь к себе внимание. Будет небольшое алиби. Типа, по магазинам ходил.

– У вас есть настольные часы хорошие. – Такая мечта детства. Смотрел в кино, в особняках всяких графских, стоят, мелодично с настенными или напольными перезваниваясь. Красиво всякие ангелочки золотые циферблат обнимают. Надо себе такие. Хоть будет «кровавой гебне» что описывать.

– А вот, молодой человек, посмотрите, – товарищ (Мойша, наверное) ткнул пальцем в ряд именно таких часов на дальней торцевой полке над прилавком.

Красота. А в самом центре вообще именно то, что себе и представлял. Под них и камин просится. Такие должны стоять не на столе, а на каминной полке.

– Вот эти у вас сколько стоят? – ткнул в них пальцем.

– О, молодой человек выбрал лучшие. Две тысячи рублей, – довольно улыбнулся продавец (Пусть будет всё же Мойша).

– Дорогой, Мойша, я молодой, а не глупый. Пятьсот.

– Я – Абрам Израилевич Перетц. Но это не важно. Вы ослышались, молодой человек, я сказал тысяча девятьсот рублей новыми.

– Точно ослышался, вы сказали пятьсот семьдесят?

Через полчаса довольный Брехт покидал уют комиссионного магазина. С часами, завёрнутыми во что-то напоминающее портянку. Пожалел на упаковку Абрам – Мойша.

Брехт торговался яростно и продавец должен его запомнить. Покинул он магазин без десяти шесть и быстрым шагом двинулся к дому с будущим трупом в подъезде. Дошёл, запыхавшись, и глянул на произведение товарища Фаберже. Без трёх минут шесть. Замечательно, через пять – десять минут должны машина привезти тушку комиссара третьего ранга Федичкина. Ждём вас с нетерпением Дмитрий Георгиевич.

И ни какого тремора.

Глава 23

Событие шестьдесят седьмое

Если бы я работал в морге, то каждый день на работе начинал бы с гангстерской фразы: «Ты труп, приятель. Труп, мать твою. Запомни мои слова».

Окей Гугл, как избавиться от трупа?

Меер Абрамович Трилиссер 27 октября 1929 года был снят со всех постов на Лубянке за открытое выступление против Генриха Ягоды, который в тот день был назначен первым заместителем председателя ОГПУ Вячеслава Менжинского, а в связи с болезнью последнего – фактически руководителем органов госбезопасности. Сотрудникам ОГПУ было разъяснено, что Трилиссер нарушил партийную дисциплину, поскольку «затеял склоку» внутри этой важной организации и поставил под сомнение авторитет ЦК ВКП(б).