Лорд 5 (СИ) - Баковец Михаил - Страница 67

Когда спустился в подвал, где магия показала наличие множества людей, то думал, что там немцы сделали лазарет или спрятались самые нестойкие духом. Вот только ошибся. В просторном глубоком подвале нашли укрытие гражданские. В основном женщины с маленькими детьми, подростки, пожилые люди. Здесь их скопилось человек триста. Вряд ли все из дома наверху. Скорее всего, в убежище забежали жители из соседних домов поменьше, а также прохожие, которых застали на улице звуки взрывов и сирена.

Здесь же случился один неприятный момент. Когда люди увидели, что к ним пришли не х солдаты, а враги, то один из подростков из первого ряда вдруг вытащил из-под полы пистолет и выстрелил в меня. Пуля свистнула над головой и чиркнула по потолку, после чего ушла рикошетом в стену, где и застряла в штукатурке. Даже будь мальчишка точнее, то амулеты на мне и спутниках отвели бы пулю.

Вырвав пистолет телекинезом, я отдал оружие ближайшему оборотню. Потом жестом успокоил бойцов, которые навели штурмовые винтовки на немцев. За меня, своего Лорда они были готовы умирать и убивать. И плевать, кто был источником угрозы — женщина, ребёнок, взрослый мужчина. Звериные инстинкты и вассальная клятва требовали уничтожить любого.

— Это было лишним, — произнёс я на немецком. — Если бы ты, мальчик, убил меня, то мои солдаты убили бы вас всех в ответ. Подумай, кем бы ты стал после этого. Думаешь, что героем? Нет, всё не так. Не тем, кто убил врага, а убийцей вот этих людей, нескольких сотен мирных жителей, — тот съёжился, сжал губы, но не стал прятаться в толпе, только смотрел исподлобья, как волчонок. — Люди, мне не нужны ваши жизни и ещё меньше нужна ваша смерть. Не трогайте оружие, не пытайтесь стрелять в спину моим товарищам или ещё как-то вредить нам. И тогда никто не пострадает. Мы воюем только с солдатами и теми, кто посчитал себя таковым, взяв в руки винтовку или пистолет, — я опять посмотрел на незадачливого стрелка тяжёлым взглядом. — Восточная Пруссия уже почти захвачена, большая часть Кёнигсберга в наших руках… — тут мне пришлось прерваться из-за возникшего ропота среди немцев, заглушивших мои слова. — Ваш безумный фюрер сегодня ночью умер от припадка, а часть его прихлебателей бежит в Швейцарию или уже сбежали, бросив почти все свои вещи. И вас!

Стремительность наступления снижалась по мере того, как истощались амулеты, расходовались боеприпасы и уходили силы у солдат. К наступлению темноты в Кёнигсберге оставались несколько десятков точек, где продолжали сопротивляться гитлеровцы. Зарево от пожарищ в разных концах города освещали небо. Союзники закрепились на взятых рубежах и встали на отдых. Сейчас пришло время моих дружинников, для которых ночная тьма не была преградой. Пополнив боеприпасы, заменив амулеты и выпив зелья, они разбились на крошечные группы по три-четыре-пять бойцов и ушли выкуривать фашистов из домов и подвалов.

— Лорд, сообщение от командора Смишина, — подал голос радист.

— Что там?

— Половина задач уже выполнена. Земландский полуостров практически взят. Побережье от самого Мемеля до Тигенхофа плотно контролируется нами, но местами немцы ещё обороняются, — стал диктовать он мне. — Ближе к границе на юге немцы несколько раз теснили советские части из военнопленных, но их с воздуха грифоны обрабатывали и отгоняли назад. Там фронт стоит по линии Остероде, Алленштайна, Райна и Голдапа. Много озёр и речек, мешают нормальному продвижению и созданию плотной линии обороны, — перечисляя города, боец сверялся с бумажкой. — А самое главное — в Берлине восстание! Фашисты друг друга режут почём зря.

Это было ожидаемо. Окупились все траты и вся суета с вербовкой важных германских чиновников и командиров полков с дивизиями. Одни просто ничего не должны делать, другие — наоборот. Но итоговый результат был одинаковым — хаос и ослабление.

— Смишин ещё говорит, что завтра стоит ожидать самый сильный контрудар с запада в двух местах и один с юга. С воздуха наездники заметили сосредоточения вражеских сил в нескольких точках, — продолжил читать сообщение радист. — Ещё он говорит, что понадобится ваша помощь на одном из направлений.

— Нужно — сделаю, — ответил я ему. — Уточни, где и когда мне нужно быть.

Немцы ударили на рассвете, с ходу без артиллерийского налёта. За прошлый день и ночь они сумели подтянуть три дивизии и два танковых полка, которые сейчас бросили в бой. Авиационной поддержки у наступающих не было. За это нужно сказать спасибо наездникам на грифонах и соколам, которые держали над Восточной Пруссией своеобразный зонтик, не пуская на мои земли вражеские самолёты.

Самую крупную группировку немцы сосредоточили на юго-западе. В наступление должны были пойти две охранных, одна пехотная и одна моторизованная дивизия. Последние две имели сильно не полный штат, примерно две трети личного состава от требуемого. Моторизованная в своём составе имела два танковых батальона. Правда, машины не новые, в основном «тройки» и старые модели «четвёрок», которые с полукилометра легко дырявятся из зачарованных ПТР даже в лоб.

Немцы расположились очень кучно, чтобы с утра пойти в наступление сразу и единым валом, а не подтягивать полки издалека. Мне подобное только было на руку. Враги явно не знали, с кем имеют дело.

Я поднёс к губам передатчик и сказал:

— Начали!

После этого активировал первое заклинание Дикой огненной охоты. Таких в моей ауре в свёрнутом состоянии находилось целых четыре. Чары из высшей лиги, простому магу не по силам. Мощи в каждой столько, что этим «запасом» могу в одиночку уничтожить какой-нибудь город вроде Орши.

Заклинание выглядело так: огромный огненный шар диаметром не меньше трёх метров с десятками многометровых протуберанцев летел невысоко над землёй, а за ним, а также слева и справа летели такие же огненные шары поменьше, около метра в диаметре и числом под сотню. Температура каждого была такая, что молодая зелёная трава за много метров от пламенного сгустка высыхала и вспыхивала. Загорались деревья, если близко от них проносился кончик протуберанца.

Центральный шар был малым элементалем огня, малые шары — огненные духи.

Выпустив первую Дикую охоту на левом фланге скопления немецких войск, я использовал левитацию и перенёсся на правый фланг. Здесь отправил в сторону врагов второе заготовленное заклинание. Полюбовавшись паникой, возникшей среди Гитлеровцев, я опять поднял себя чарами в воздух и полетел назад. Опустился на землю напротив центра вражеских позиций. Туда сейчас в панике бежали тысячи людей в «мышиной» и чёрной форме, подгоняемые в спины живым огнём, от которого не было спасения. Одно касание протуберанца превращало человека в пылающий факел. Пролетевший в нескольких метрах его кончик оставлял на теле страшные ожоги и поджигали одежду. Если же человеку не везло совсем, и он оказывался на пути огненного духа, то он за пару секунд обугливался до состояния сгоревшего скелета.

Те, кто пытался спрятаться от Дикой охоты в танках, потом быстро сожалели об этом, когда броня превращалась в раскалённую сковородку. Пытавшиеся выбраться обратно, оставляли на люках куски пригоревшей кожи. Но таких было мало. Почти всегда экипажи быстро погибали внутри от нестерпимого жара, воспламенения топлива и реже от детонации боеукладки.

Третье заклинание я выпустил через несколько минут, когда немцы собрались в одну огромную перепуганную толпу. Даже немного удивительно, как они успели за такое короткое время скучковаться на сравнительно небольшом пятачке, сбежавшись на него с территории в несколько километров.

Оценив эффективность заклинаний, я решил последнее приберечь. И оказалось, что сделал это не зря. На западе две дивизии СС ударили по чернокожим союзникам. Те оказались отлично подготовленными вояками, но численностью и вооружением сильно уступали моим дружинникам. После часа боя они стали отступать. Вот тогда и пришёл на помощь я. К сожалению, эсэсовцы успели растянуть свои порядки и эффективность Дикой огненной охоты сильно упала. Из-за этого пришлось добивать врагов простыми заклинаниями и вызывать поддержку с воздуха.