Наблюдатель (СИ) - Котов Сергей - Страница 3

Лена активно участвовала в подготовке, полностью погрузившись в тему. По ее рекомендации я даже заменил уже подготовленные скоростные карабины. Она где-то вычитала, что шасси на разгоне, особенно зимой, могут накопить изрядно статического электричества. Причем это электричество можно даже не ощутить, но оно может «спаять» металл карабина со стойкой шасси в месте контакта. Значит, места соприкосновений экипа должны быть из диэлектрика.

Было еще несколько таких вот «мелочей», которые она подсказала. В общем, я не пожалел ни разу о том, что выбрал ее. И самым ценным ее качеством оказалось идеальное умение держать язык за зубами: все эти несколько месяцев она ни с кем не поделилась нашими планами даже намеком. Я точно знал, что это так, потому что, если бы информация утекла — до меня точно дошли бы отголоски.

Глава 3. Аэродинамика

Накануне мы долго сидели над расписанием. Выгадывали, какой борт полетит в нужное время. Делать трюк мы решили на закате, конечно — тем более, что погоду обещали морозную и солнечную. Закатный свет добавит драматизма и эстетики. Лена была с этим полностью согласна.

За несколько недель до этого мы неплохо изучили систему охраны полос и расписание патрулей. Удивительно, но до сих пор не весь многокилометровый периметр был оборудовал достаточным количеством камер. Оставались «слепые зоны», одной из которых мы и собирались воспользоваться. И еще я подумал, что, даже если бы покрытие камерами было бы сплошным, то пользы от этого охране было бы не так уж много: где они найдут столько людей, чтобы следить за каждым монитором? Тем более, что бюджет аэропорта, по традиции, регулярно «оптимизировался».

Другой проблемой была колючая проволока, которая стояла наверху ограждения на специальных мачтах, растопыренных параллельно земле с каждой стороны. Немного подумав, мы нашли выход: просто закинули пару матрасов прямо на проволоку сверху. Для того, чтобы перемахнуть забор, теперь было достаточно приставной лестницы.

— Борт включил транспондеры, — сказала Лена, глянув на экран планшета, когда лестница была установлена, — он выруливает.

— Отлично, — кивнул я. После чего покопался в кармане белого мембранного комбеза, и достал флешку. Я специально оставлял это дело на последний момент, чтобы у Лены не было меньше возможностей отказаться, — держи, — я протянул флешку ей.

Она приняла ее, с удивлением повертев перед глазами, разглядывая замысловатую графировку на чехле.

— Что там? — спросила она.

— Токены, — ответил я, — в трех криптах. Уверен, ты разберешься. Если что-то пойдет не так — передай матери половину. Хорошо? Остальное можешь забирать сама. То же самое с монетизацией — все договора действующие, не зависимо от исхода. Туда упадут еще деньги после того, как ты опубликуешь первое видео…

— …не буду я ничего публиковать, если что-то пойдет не так! — возмутилась Лена, — так что постарайся, чтобы все прошло как надо!

— Лена, — вздохнул я, — ты, конечно же, опубликуешь все, что снимешь. При любом раскладе.

— Да с чего ты…

— С того, что это часть жизни. Таких, как я. Я всегда страховался. Просто теперь, страховка надежнее, чем простые сообщения с таймером. Верно? — я подмигнул ей.

Она вдохнула. Подумала секунду. Потом молча выдохнула.

— Ты все сделаешь? — спросил я, стараясь глядеть ей в глаза.

— Сделаю, — ответила она.

В свете разгорающегося заката ее темные глаза глядели как-то по-особенному загадочно. Я вдруг впервые разглядел, что в них есть какая-то тайна. Загадка. И даже успел пожалеть, что за эти месяцы даже не пытался с ней замутить… после прыжка надо будет обязательно это исправить.

Решив так, я улыбнулся, и полез на забор.

Между точкой в начале полосы, где я спрятался, стараясь слиться с сугробом, и предполагаемой точкой старта лайнера было метров двадцать. Очень много, учитывая, что самолеты в современном нагруженном аэропорту часто не останавливаются, вырулив на торец полосы, а сразу начинают разгон. И я прекрасно понимал, что при плохом раскладе могу не успеть догнать борт. А это значит, что за секунду можно лишиться всех наработок за многие месяцы. И весь дорогой экип потеряет смысл: не представляю, к чему еще можно было бы приспособить все эти покупки…

От реальной и близкой возможности потерять все адреналин начал поступать в кровь еще до того, как я увидел приближающийся лайнер. Лежать в холодном снегу было жарко; я чувствовал, как начинает выделяться пот, пока что эффективно поглощаемый мембранным термобельем. А есть ведь еще химическая грелка, которую я собирался активировать уже в зацепе с шасси!

Сердце долбилось в грудь как псих в мягкие стены изолятора.

Вот и самолет. А-330. Короткий рейс до Сочи, в не сезон. Есть все шансы, что баки далеки от максимальной загрузки, да и салон полупустой. Значит, самолет уйдет вверх свечкой, давая мне возможность совершить прыжок.

Заранее накопленный адреналин помог мне развить такую скорость с места, о которой можно было даже не мечтать на тренировках; я сам виделся себе белой молнией, мелькнувшей в красном свете заката.

Самолет притормозил буквально на пару секунд. Я едва успел запрыгнуть на опору шасси и зафиксировать карабин, как начался разгон. Ремни натянулись. Я занял удобное положение, частично спрятавшись за стойкой он упругого ветра.

Разбег длится всего лишь несколько секунд. Но время, когда выполняешь такие трюки, сильно растягиваются. Где-то на середине полосы набегающий поток воздуха стал «пробивать» мембрану. Плечи и грудь быстро остывали, и это было не очень хорошо — в прыжке нужна будет подвижность. Поэтому я, недолго думая, активировал грелку.

Когда я тестировал ее, казалось, она начинает отдавать тепло почти мгновенно. Но тут, на разбеге, прошло несколько томительных мгновений прежде, чем я ощутил нужный эффект.

Перед самым отрывом я подумал о людях, которые сейчас надо мной сидят в комфортабельном салоне, в тепле и безопасности. Я, конечно же, подумал о том, чтобы самолет ни в коем случае не пострадал, даже если у меня что-то пошло бы не так: карабины были размещены таким образом, что механизм складывания обрезал бы все удерживающие меня стропы, а оставшиеся зацепы никак не могли заблокировать ход шасси.

Но вот отрыв.

Я неплохо визуально определяю высоту. Для этого трюка критически необходимый навык.

Тридцать метров. Шасси и не думают складываться.

Пятьдесят. Движки ревут на взлетном. Мне все труднее удерживаться — изменился угол атаки, набегающий поток рвет меня от стойки. Но карабины и стропы держат.

Сто метров. Минимальный порог успешного прыжка. Мысленно я улыбнулся.

Сто пятьдесят. Набор высоты продолжается. Я был прав — самолет действительно начал набор довольно резко.

Двести метров. Можно прыгать!

Я посмотрел вниз, надеясь найти взглядом Лену. Но тут сквозь перчатки ощутил гул гидравлики. Шасси начали складываться.

Я отщелкнул карабин. Оттолкнулся так, чтобы выйти из воздушного следа лайнера и приготовил вытяжку.

Дальше было приятное ощущение невесомости.

Я выбросил вытяжку. Успешно! Надо мной раскрылся основной купол.

А дальше, когда я уже мысленно праздновал победу и поздравлял себя с ДР, случилось то, что я никак не мог предусмотреть.

Самолет начал довольно резкий разворот вправо. Я сразу правильно оценил ситуацию. Но сделать что-то не было никаких шансов.

Струя от правого двигателя уперлась в купол, и он почти мгновенно погас.

Запаски у меня не было.

Снова пришло ощущение невесомости.

Странно, но даже в этот момент я не особо испугался.

Было обидно, до слез — это да, но страшно… скорее, нет. Хотя я отчетливо понимал, что сейчас погибну.

И все-таки, несмотря на трезвую оценку ситуации, я все равно пробовал барахтаться. В конце концов, зима, сугробы, может, уклон или овраг… шансы могли быть.

Но когда мне удалось перевернуться в воздухе, чтобы плашмя лечь на поток для управляемого полета, от высоты осталось метров тридцать.