Выбрать книгу по жанру
Фантастика и фэнтези
- Боевая фантастика
- Героическая фантастика
- Городское фэнтези
- Готический роман
- Детективная фантастика
- Ироническая фантастика
- Ироническое фэнтези
- Историческое фэнтези
- Киберпанк
- Космическая фантастика
- Космоопера
- ЛитРПГ
- Мистика
- Научная фантастика
- Ненаучная фантастика
- Попаданцы
- Постапокалипсис
- Сказочная фантастика
- Социально-философская фантастика
- Стимпанк
- Технофэнтези
- Ужасы и мистика
- Фантастика: прочее
- Фэнтези
- Эпическая фантастика
- Юмористическая фантастика
- Юмористическое фэнтези
- Альтернативная история
Детективы и триллеры
- Боевики
- Дамский детективный роман
- Иронические детективы
- Исторические детективы
- Классические детективы
- Криминальные детективы
- Крутой детектив
- Маньяки
- Медицинский триллер
- Политические детективы
- Полицейские детективы
- Прочие Детективы
- Триллеры
- Шпионские детективы
Проза
- Афоризмы
- Военная проза
- Историческая проза
- Классическая проза
- Контркультура
- Магический реализм
- Новелла
- Повесть
- Проза прочее
- Рассказ
- Роман
- Русская классическая проза
- Семейный роман/Семейная сага
- Сентиментальная проза
- Советская классическая проза
- Современная проза
- Эпистолярная проза
- Эссе, очерк, этюд, набросок
- Феерия
Любовные романы
- Исторические любовные романы
- Короткие любовные романы
- Любовно-фантастические романы
- Остросюжетные любовные романы
- Порно
- Прочие любовные романы
- Слеш
- Современные любовные романы
- Эротика
- Фемслеш
Приключения
- Вестерны
- Исторические приключения
- Морские приключения
- Приключения про индейцев
- Природа и животные
- Прочие приключения
- Путешествия и география
Детские
- Детская образовательная литература
- Детская проза
- Детская фантастика
- Детские остросюжетные
- Детские приключения
- Детские стихи
- Детский фольклор
- Книга-игра
- Прочая детская литература
- Сказки
Поэзия и драматургия
- Басни
- Верлибры
- Визуальная поэзия
- В стихах
- Драматургия
- Лирика
- Палиндромы
- Песенная поэзия
- Поэзия
- Экспериментальная поэзия
- Эпическая поэзия
Старинная литература
- Античная литература
- Древневосточная литература
- Древнерусская литература
- Европейская старинная литература
- Мифы. Легенды. Эпос
- Прочая старинная литература
Научно-образовательная
- Альтернативная медицина
- Астрономия и космос
- Биология
- Биофизика
- Биохимия
- Ботаника
- Ветеринария
- Военная история
- Геология и география
- Государство и право
- Детская психология
- Зоология
- Иностранные языки
- История
- Культурология
- Литературоведение
- Математика
- Медицина
- Обществознание
- Органическая химия
- Педагогика
- Политика
- Прочая научная литература
- Психология
- Психотерапия и консультирование
- Религиоведение
- Рефераты
- Секс и семейная психология
- Технические науки
- Учебники
- Физика
- Физическая химия
- Философия
- Химия
- Шпаргалки
- Экология
- Юриспруденция
- Языкознание
- Аналитическая химия
Компьютеры и интернет
- Базы данных
- Интернет
- Компьютерное «железо»
- ОС и сети
- Программирование
- Программное обеспечение
- Прочая компьютерная литература
Справочная литература
Документальная литература
- Биографии и мемуары
- Военная документалистика
- Искусство и Дизайн
- Критика
- Научпоп
- Прочая документальная литература
- Публицистика
Религия и духовность
- Астрология
- Индуизм
- Православие
- Протестантизм
- Прочая религиозная литература
- Религия
- Самосовершенствование
- Христианство
- Эзотерика
- Язычество
- Хиромантия
Юмор
Дом и семья
- Домашние животные
- Здоровье и красота
- Кулинария
- Прочее домоводство
- Развлечения
- Сад и огород
- Сделай сам
- Спорт
- Хобби и ремесла
- Эротика и секс
Деловая литература
- Банковское дело
- Внешнеэкономическая деятельность
- Деловая литература
- Делопроизводство
- Корпоративная культура
- Личные финансы
- Малый бизнес
- Маркетинг, PR, реклама
- О бизнесе популярно
- Поиск работы, карьера
- Торговля
- Управление, подбор персонала
- Ценные бумаги, инвестиции
- Экономика
Жанр не определен
Техника
Прочее
Драматургия
Фольклор
Военное дело
Тюрьма (СИ) - Литов Михаил - Страница 79
И Филиппов привез ему некоторую сумму на развитие в Смирновске благотворительности в пользу заключенных. Стало быть, кошелек Ореста Митрофановича заметно прибавил в весе, а вот желудок его из-за бурной деятельности, затеянной тем же Филипповым, оставался пуст. Непорядок!
Вчера они поздно ночью вернулись с тайной встречи с одним из новоиспеченных отцов города, и Филиппов с Якушкиным еще спали, а Ореста Митрофановича раненько, ох и раненько же выкинуло из постели именно острое чувство голода. Работы непочатый край, тупо, с внезапными срывами в болезненность, в пугающий озноб, размышлял он, и представлялось ему, что сама действительность, серая и унылая, превращается в некую неподъемную работу, а затем и в колоссальный мыльный пузырь, куда его, слепым щенком барахтающегося, втягивает неумолимая сила. Отмахиваясь от этого страшного видения, он тихо выскользнул из квартиры и направился в кафе, снедаемый нетерпением, тяжело переваливающийся с боку на бок. Чисто тюлень! А ведь ночью снилось, что он лихо, как сорвиголова, катает народную избранницу на велосипеде.
Кафе, облюбованное толстяком, располагалось в основании углового здания, он спустился в пустой еще в этот ранний час подвал и между столиками прошел в самый угол, где очутился словно в точке пересечения двух крупных, размашистых проспектов. Вздох облегчения, граничивший едва ли не с воплем торжества, вырвался из груди демократа, когда его объемистый зад властно опустился на скрипнувший под ним стул. В одно окно и в другое посмотрел он, удовлетворенно обозревая теперь уже безоговорочно покорный его сепаратистской воле мир. Он свободен. А проспекты шумели, закипала на них жизнь. Подошел, блистая залысинами, официант.
— Свобода, Санчо, — сказал Орест Митрофанович, — есть важнейшая на свете штука, без нее человек никуда не годится и сравнивается с плесенью. А плесень топчут все кому не лень, в особенности гости из белокаменной столицы нашей. Горой пищи человека завали, а поест он все равно без удовольствия, если над ним довлеет гнет. Ропщи, Санчо, всегда и везде, пусть даже невпопад. Плыви против течения.
— Понял, — кивнул солидно официант и медленно опустил веки в знак того, что не только разделяет с клиентом все его мнения, но и поражен тем художественным искусством, с каким он их выражает.
Орест Митрофанович заказал двойные порции всех помеченных в меню блюд и, получив их, бурно приступил к трапезе. Он уже взялся за компот, когда громоздкие существа — трое их было, этих богатырского сложения парней — материализовались перед ним буквально из воздуха. Шумно они рассаживались, отдувались и поводили квадратными плечами, как бы возвращая их в норму после невероятных физических нагрузок.
— Приятного аппетита, Орест Митрофанович, — сказал, покрывая насмешливым взглядом баснословное количество пустых тарелок, один из новоприбывших, бледнолицый. — Ну и ну, жрут же некоторые! Вы подъемны после столь обильного завтрака, дядя? А то, знаете, не грузчики мы, не битюги какие-то, тогда как вас позарез нужно доставить по назначению, человек один — уважаемый человек, знатный — ждет не дождется, горит желанием потолковать с вами.
У остальных лица были красны. А бледнолицый, все кривя рожицу так и этак, говорил развязно и Оресту Митрофановичу казался пустоголовым. Но в глубине души толстяк понимал, что это, скорее всего, ошибочное мнение.
— Вам чего? — вытаращил он глаза. Огляделся, охваченный неописуемой тревогой. Проглоченному завтраку стало неуютно в зачадившей, затянувшейся копотью и гарью внутренности живота, явно просился наружу.
Бледнолицый был молод, пригож, странный, как бы отсутствующий вовсе цвет лица сближал его с ипостасью героя безалаберных древних баллад, вечно остающегося таинственным незнакомцем. В отдалении молниями сверкнули залысины официанта, а когда этот последний вдруг наклонил голову, мерзкой ямой, до краев набитой протухшим яичным желтком, обозначилась плешь на его макушке. Таинственный молодой человек продолжал подло иронизировать, обращаясь теперь к своим спутникам:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})— Вижу, ребята, не избежать нам трудностей, придется нести на плечах эту тушу, эти свинячьи телеса и потроха. Поднатужимся!
Подобным юмором, полагал Орест Митрофанович, тешатся и потешают окружающих преступники несколько иной формации, чем та, которую еще до недавних пор составляла нечисть прежняя, старорежимная. Юмор-то, признаться, довольно тонкий, вот в чем отличие; трудненько это было признать Оресту Митрофановичу, но что поделаешь, приходилось… Не видать прежней тупорылой угрюмости, не желающей хоть сколько-то затаиться или приукрасить себя, налицо ослепительная улыбка, с гуманистической пользой для общения, что бы оно собой ни представляло, прикрывающая чудовищный оскал матерого хищника. И удивляться тут нечему, ныне в мафию потянулись и люди оригинальные, смышленые, даже интеллигентные; рафинированный народец водится нынче в преступных структурах. Так-то, подумал Орест Митрофанович, заканчивая первый этап общения со своими несколько неожиданными собеседниками.
Он с интересом взглянул на молодца, но дожидаться крайностей, предположенных тем, не стал. В сущности, им овладел панический ужас, да столь высокого накала, что самообладание на его месте сохранил бы разве что бесчувственный камень. Смирновский демократ, можно сказать, взбесился. Не помня себя, он ухватился за край столика, приподнял его и резким, словно внезапным движением опрокинул на врага. Пришел в движение и этот трехголовый враг. Расторопные, в том числе и бледнолицый, успели отскочить в сторону, а замешкавшегося погребли под собой тарелки и стаканы.
— Да вы что? — воскликнул иронический молодой человек. — Это же свинство! Вы пьяны? Изрешетить бы башку вашу глупую, право слово, я бы не колеблясь, ох, жаль, что не разрешается, а то бы я с удовольствием… Пока не разрешается, — уточнил он.
Толстяк этого острослова уже не слушал. Кафе было хорошо знакомо ему, в годину пищевых дефицитов он хаживал сюда с черного хода разжиться у поваров кое-какими продуктами. Поэтому попытка одного из краснолицых преградить собственной тушей путь к парадной двери никакого смысла, а тем более успеха не имела, Орест Митрофанович избрал другую тропу к спасению. С незаурядной для его габаритов прытью шмыгнув за буфетную стойку, он в кухне легко поднял в воздух весьма объемистую кастрюлю с горячим варевом и надел ее на голову преследователя, уже тянувшего руки схватить его.
Помещение, и без того напоминавшее ад, наполнилось воплями ошпаренного человека и жиденьких, мелко взъерошенных поваров, а также раздатчицы с кассиршей, — последние, впрочем, сообразили, что происходит что-то неладное, еще прежде, чем Орест Митрофанович стал неистово чинить расправу, разъяренным чудовищем мечась среди гейзерами бьющих испарений всевозможных готовок. На шум из коридора выглянула массивная женщина в белом халате, а Оресту Митрофановичу и нужно было в этот коридор. Женщина завизжала, когда лапы разорявшей кухню гориллы тяжело легли на ее плечи, подставила, неожиданно развернувшись, спину, думая бежать, и толстой ногой раз-другой лягнула воздух, но все напрасно, страшная сила оторвала ее от пола и швырнула в объятия последнего из преследователей. Путь к спасению был свободен.
Выбежав на улицу, смирновский общественник хотел было устремиться к своему дому, но его мозг, лихорадочно работая, извергал слишком ясные мысли, чтобы он допустил такой промах. Ему нужна надежная защита от разбойничьей своры, а какую силу представляют собой Филиппов с Якушкиным? Демагоги, словоблуды!.. Дома его тотчас найдут, и Филиппов с Якушкиным ничего не сделают в его защиту, будут только пищать, как мыши, ручками помавать негодующе.
Некто, желая встречи, устроил вылазку, но блицкриг врагу не удался, Орест Митрофанович вышел из переделки в кафе победителем. Однако гордость не забирала, росла и росла тревога. Понимание, что борьба идет не на жизнь, а на смерть, сгущаясь в холодный металл тисков, сдавливало его сердце, ничего иного не хотевшее, кроме как спокойной сытости и безмятежного сна. А выходила смертельно опасная чепуха. Через четверть часа он, запыхавшись и истекая потом, влетел в сумрачную тесноту лавчонки, лишь по чистому недоразумению числившейся антикварной; за прилавком в этой берлоге копошился известный, кажется, всему Смирновску человек по имени Гера. Орест Митрофанович с любовью взглянул на него; только на Геру еще теплилось упование. Знаменитый жулик приветливо улыбался среди своего попахивающего тленом товара. Гера, похоже, наслаждался и скромной ролью старьевщика, и тем, что за ним тянется многокилометровый хвост сплетен, домыслов, инсинуаций. У этого причудливого человека была в ходу фантазия объявлять себя сущим каторжником в мужской компании и прославленным сыщиком — в женской, а где-то уже в бесполом пространстве, в том среднем роде, где загадочно обретаются андрогинны, представать в трагическом и благородном амплуа отверженного. Таким образом, задействовав кучно Гюго с Сименоном, он добился того, что люди, которым тошно было бы хоть краешком глаза взглянуть на его истинную сущность, корректно (как в юридическом, так и в простом человеческом смысле) примирились с фактом его существования и уже видели перед собой не гадкого червяка, преподлейшую личность, а более или менее приемлемого персонажа французской словесности. А на самом деле, увы, скверна, порок, мерзость. Он продавал все, что поддавалось продаже, извлекая выгоду не в последнюю очередь из круговорота секретной информации, в который он же и втягивал разного рода враждующие стороны. Взмыленный Орест Митрофанович представлял собой необыкновенное и даже ужасное зрелище, но Гера за свою долгую жизнь видывал и не такое. Орест Митрофанович знал, что Гера не погнушается им, терпеливо выслушает и, возможно, впрямь окажет посильную помощь.
- Предыдущая
- 79/119
- Следующая