Выбрать книгу по жанру
Фантастика и фэнтези
- Боевая фантастика
- Героическая фантастика
- Городское фэнтези
- Готический роман
- Детективная фантастика
- Ироническая фантастика
- Ироническое фэнтези
- Историческое фэнтези
- Киберпанк
- Космическая фантастика
- Космоопера
- ЛитРПГ
- Мистика
- Научная фантастика
- Ненаучная фантастика
- Попаданцы
- Постапокалипсис
- Сказочная фантастика
- Социально-философская фантастика
- Стимпанк
- Технофэнтези
- Ужасы и мистика
- Фантастика: прочее
- Фэнтези
- Эпическая фантастика
- Юмористическая фантастика
- Юмористическое фэнтези
- Альтернативная история
Детективы и триллеры
- Боевики
- Дамский детективный роман
- Иронические детективы
- Исторические детективы
- Классические детективы
- Криминальные детективы
- Крутой детектив
- Маньяки
- Медицинский триллер
- Политические детективы
- Полицейские детективы
- Прочие Детективы
- Триллеры
- Шпионские детективы
Проза
- Афоризмы
- Военная проза
- Историческая проза
- Классическая проза
- Контркультура
- Магический реализм
- Новелла
- Повесть
- Проза прочее
- Рассказ
- Роман
- Русская классическая проза
- Семейный роман/Семейная сага
- Сентиментальная проза
- Советская классическая проза
- Современная проза
- Эпистолярная проза
- Эссе, очерк, этюд, набросок
- Феерия
Любовные романы
- Исторические любовные романы
- Короткие любовные романы
- Любовно-фантастические романы
- Остросюжетные любовные романы
- Порно
- Прочие любовные романы
- Слеш
- Современные любовные романы
- Эротика
- Фемслеш
Приключения
- Вестерны
- Исторические приключения
- Морские приключения
- Приключения про индейцев
- Природа и животные
- Прочие приключения
- Путешествия и география
Детские
- Детская образовательная литература
- Детская проза
- Детская фантастика
- Детские остросюжетные
- Детские приключения
- Детские стихи
- Детский фольклор
- Книга-игра
- Прочая детская литература
- Сказки
Поэзия и драматургия
- Басни
- Верлибры
- Визуальная поэзия
- В стихах
- Драматургия
- Лирика
- Палиндромы
- Песенная поэзия
- Поэзия
- Экспериментальная поэзия
- Эпическая поэзия
Старинная литература
- Античная литература
- Древневосточная литература
- Древнерусская литература
- Европейская старинная литература
- Мифы. Легенды. Эпос
- Прочая старинная литература
Научно-образовательная
- Альтернативная медицина
- Астрономия и космос
- Биология
- Биофизика
- Биохимия
- Ботаника
- Ветеринария
- Военная история
- Геология и география
- Государство и право
- Детская психология
- Зоология
- Иностранные языки
- История
- Культурология
- Литературоведение
- Математика
- Медицина
- Обществознание
- Органическая химия
- Педагогика
- Политика
- Прочая научная литература
- Психология
- Психотерапия и консультирование
- Религиоведение
- Рефераты
- Секс и семейная психология
- Технические науки
- Учебники
- Физика
- Физическая химия
- Философия
- Химия
- Шпаргалки
- Экология
- Юриспруденция
- Языкознание
- Аналитическая химия
Компьютеры и интернет
- Базы данных
- Интернет
- Компьютерное «железо»
- ОС и сети
- Программирование
- Программное обеспечение
- Прочая компьютерная литература
Справочная литература
Документальная литература
- Биографии и мемуары
- Военная документалистика
- Искусство и Дизайн
- Критика
- Научпоп
- Прочая документальная литература
- Публицистика
Религия и духовность
- Астрология
- Индуизм
- Православие
- Протестантизм
- Прочая религиозная литература
- Религия
- Самосовершенствование
- Христианство
- Эзотерика
- Язычество
- Хиромантия
Юмор
Дом и семья
- Домашние животные
- Здоровье и красота
- Кулинария
- Прочее домоводство
- Развлечения
- Сад и огород
- Сделай сам
- Спорт
- Хобби и ремесла
- Эротика и секс
Деловая литература
- Банковское дело
- Внешнеэкономическая деятельность
- Деловая литература
- Делопроизводство
- Корпоративная культура
- Личные финансы
- Малый бизнес
- Маркетинг, PR, реклама
- О бизнесе популярно
- Поиск работы, карьера
- Торговля
- Управление, подбор персонала
- Ценные бумаги, инвестиции
- Экономика
Жанр не определен
Техника
Прочее
Драматургия
Фольклор
Военное дело
Тюрьма (СИ) - Литов Михаил - Страница 20
А вот Архипова жена обеспечила личным счетом, когда он еще сидел под следствием в смирновской тюрьме, и этот счет, перекочевав за ним в лагерь, позволял ему в положенный срок закупать в ларьке оговоренное уставом количество продуктов и тем поддерживать свои силы. Архипов, следуя человечности, жалел Серова, но пряник не давал, потому как это было бы непозволительной нравственной роскошью: указанная процедура поддержания сил отличалась аккуратной и прочной узостью и силы подразумевала лишь свои. Архипов делился с Бурцевым, образовав с ним «семью»; соответственно Бурцев делился с Архиповым, и то да се было у них общим. Другое дело, что хозяйство бедняги Бурцева было не таково, чтобы дележ выглядел честным и справедливым.
Серов, отлично сознавая невозможность урвать хоть что-то у архиповско-бурцевской семьи, то есть сокрушить доброту Архипова, обращенную исключительно на Бурцева, все же не отставал. На его глазах выступили слезы. Вытянув под покрасневшим носом губы в трубочку, он заверещал:
— Только один!
— Я тебе ничего не дам, — строго отрезал Архипов.
Колония занимала немалую территорию, и от места, где Серов приметил Архипова жующим пряник, до барака, нужного Серову и Архипову, долго бежал первый за вторым, хватая за локти, умоляя сжалиться над ним. Второй был абсолютно неумолим. Лагерное бытие научило его резко проявлять в острую минуту хладнокровие, граничащее с бездушием, и даже жестокость. Непонятно только, где и как он замешкался, почему съедал — а день был ларьковый, и отоваривание завершилось каких-то полчаса назад — пряник в одиночестве, почему еще не делился законной добычей с преданным и нетерпеливо его поджидающим другом.
Перед тем как войти в барак, он счел полезным преподать Серову небольшой урок и сказал, искусно, как вполне сложившийся оратор, придерживаясь назидательного тона:
— Не унижайся, Серов. Нехорошо! Не по-человечески это. Зачем ты просишь, если видишь, что я все равно не дам? Держи себя в руках, мужик.
Серов слушал, выпучив глаза. Но в действительности слова Архипова почти не касались его слуха, а смотрел он, в чрезвычайном волнении и с полнотой внимания, на остаток пряника, словно прилипший к архиповским пальцам, пожирал глазами кульки с провизией, прижатые к архиповской груди. Сглотнув слюну, он в последний раз, уже охрипнув, выкрикнул:
— Дай! Прошу тебя!
Архипов скрылся в бараке, где его с дрожью в руках и капельками пота на носу встретил Бурцев, не рисковавший, будучи вшивым, без нужды слоняться по территории лагеря. В светлые, великие дни отоварки он и не думал приближаться к ларьку, зная, что люди там толпятся возбужденные и скандалы между ними вспыхивают с легкостью огня в сухом хворосте.
Они заварили в специальном футляре крепкий чай и сели питаться, набираться сил. Белый хлеб, пряники — это наслаждение высшего порядка, ни музыка Вагнера, ни победы на шахматных турнирах не доставят подобного. Затем, расслабившись и сомлев, они с задумчивым видом закурили, присев у крыльца и любуясь нежной весенней травкой, задорно подбегавшей к самому бараку. Человеку не много нужно для счастья.
— Хорош газон, но, кажется, немного запущен, — заметил Архипов.
— Запущен, — подтвердил Бурцев. — С некоторых пор вообще много беспорядка и неухоженности, неладно как-то.
Забыв о своих тревогах и опасениях, Бурцев согласился отправиться с Архиповым на прогулку. Они медленно побрели между бараками, и Архипов, переваривая пищу, думал обо всем на свете, а о том, как Серов бежал за ним по аллее, вдруг возникшей теперь перед ним, и не вспомнил. На небольшом пустыре, подразумевавшем что-то вроде волейбольной площадки, сидел на камне человек и методично жевал кусок подобранной где-то смолы. Он не испытывал того счастья, которое познали нынче Архипов и Бурцев.
Когда б не семья, то есть не сойдись Бурцев с Архиповым, завшивевшему бедолаге тоже пришлось бы жевать смолу или бегать с мольбой о прянике за каким-нибудь счастливчиком. Хлебнул бы лиха Бурцев. Наступили времена, когда в лагере не было уже почти никакой работы, за исключением бесконечного наведения чистоты в бараках и разных попутно возникающих хлопот вроде битья вшивых. А и будь она, доходы все равно доставались бы разным «буграм» и их прихвостням, а работяга — сиди на бобах, такая у тебя доля. Прежде, когда промышленная зона колонии еще выпускала всякого рода ширпотреб, было, пожалуй, не многим лучше: тертые старики утверждали, что мужичье только растрачивало понапрасну и без того сомнительные силы в нелегких трудах, не получая за это ничего, кроме жидковатого супа и миски каши, которые достаются сидельцам и нынче, только уже даром.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})— Трудовая повинность теперь свернута, и это не по большевицки, — рассуждал Архипов, — а что голодуха и перенаселенность, это, говорят, и в большевицких лагерях бывало.
— Возможно, — задумчиво произнес Бурцев, — с исправлением нравов тогда обстояло лучше, труд исправлял. Хотя, если труд каторжный…
— Демократия твердит о переменах и вовсю их сулит. Если добьется успехов и превратится в развитую, у нас появится и больше хлеба, и больше простора, больше свободы. Не будут сажать всех подряд, не считаясь со степенью вины. Наверное, даже зрелища станут получше тех, что мы видим нынче в клубе.
Мимо клуба они как раз и проходили.
— А представь себе огромный чан, доверху наполненный кремом! — с неожиданным восторгом выкрикнул вдруг Бурцев.
Поскольку тема еды требовала, особенно в интерпретации Бурцева, не политического и социального теоретизирования, а какого-то практического и едва ли не материального воплощения, Архипов мечтательно улыбнулся.
— Я бы взял половник.
Бурцев согласился с полной готовностью:
— Да, не ложку, даже не самую большую ложку, а именно половник… размером с мою голову.
Архипов тут же посмотрел на голову приятеля. По человеческим меркам она была маленькой, даже какой-то тощей, заостренной и как будто с зубцами на манер пилы, но половник подобных размеров все же устроил бы Архипова.
— Я не отошел бы от чана, пока не вылизал бы его дочиста, — сказал он.
— А если, например, горы конфет? — произнес Бурцев с чувством.
— Или торт величиной с этот клуб?
— Какого черта нас морят голодом? — вскрикнул Бурцев и задергался, донельзя удивленный.
— По-настоящему нас, конечно, не морят, это игрушки в сравнении с тем, что бывает или могло бы быть, но паек явно недостаточный, и потому под ложечкой сильно сосет. Даже бред порой какой-то начинается… Если бы не ларек…
Бурцев был москвич, и это обстоятельство было чревато для него в смирновской колонии многими опасностями. Впрочем, разве найдется область или край, где московские граждане пользуются широкой народной любовью, и не секрет, что в лагерном мире эта антипатия с неких пор обратилась в своего рода идею, которой одни следуют фанатично, с маниакальностью и которая других почти автоматически обрекает на всевозможные невзгоды.
В Смирновске Бурцев оказался случайно, а оставшись без денег, попытался на вокзале стащить у зазевавшегося, как ему показалось, пассажира сумку. Однако пассажир зазевался недостаточно, чтобы планы Бурцева могли успешно осуществиться, и незадачливого воришку после беглого допроса и торопливых следовательских наметок, указывавших на его участие в ряде других краж, до той поры числившихся нераскрытыми, — Бурцеву в конечном счете пришлось признать это участие, — препроводили в местную тюрьму. От природы Бурцев был живым, бодрым человеком и в камере, а жилось в ней сносно, распевал песни и сыпал анекдотами, обнаруживая незаурядные актерские способности.
Архипов, который был на целую голову выше и физически гораздо сильнее, сначала склонялся к мысли взять веселого Бурцева под опеку и держать его в неприкрытой зависимости от себя. Но он скоро покончил в этими захватническими планами. Ему чрезвычайно понравился веселый нравом малый, и они, пренебрегши соблазном отношений старшинства и подчиненности, сдружились всерьез, к чему Бурцев, со своей стороны, подошел не только восторженно, но и с несомненным чувством ответственности. Принялись они по-братски делиться всем, чем могли. И в тюрьме обстояло так, что делился в основном Архипов. Ему жена носила передачи, а Бурцеву никто ничего не носил. Похоже, из мирской суеты, отсеченной заключением под стражу, никогда уже не выдвинуться человеку, готовому заинтересоваться бурцевской судьбой, странно, с каким-то удивительным легкомыслием нырнувшей в тюремно-лагерную пучину. Но не будем забегать вперед.
- Предыдущая
- 20/119
- Следующая