Полнолуние - Морвуд Питер - Страница 31

– Кто такой Гарри Смит? – спросил Джосс. – Откуда он появляется? И куда исчезает?

– Не знаю. Никто не знает. Никто из тех, кто жив. Попробуй кто-нибудь проследовать за его людьми, когда те приходят покупать ликер, – и сразу станешь хорошим удобрением. Так говорят. А в районе разработок нет никого с именем Смит. Есть парочка Шмитов. Вот и все. Есть, правда, еще и Ян Смитт. Он тоже, как и я, родом из Голландии. Вы спрашивали мое мнение? Так вот, я думаю, что здесь вы не найдете человека по имени Гарри Смит. Это имя просто используется бандой. Оно у всех на устах, а не в справочниках и адресных книгах.

Ивен выслушал его. И тихо выругался про себя: никаких проблесков в разрешении загадки этого неуловимого Гарри Смита до сих пор не появилось. Все, что они с Джоссом сумели сделать, – так это с большим опозданием найти пропавший корабль и арестовать кучку дрожащих от страха старателей, готовых палить из лазерных пушек по всем, кто к ним приближается. Хотя первое впечатление могло быть обманчивым.

Ивен усмехнулся от этой мысли.

– Забавные истории вы рассказываете. Особенно – про внезапные отказы в вашей системе навигации, – сказал он, обращаясь к де Куиперсу. – Но пока вы выходили из вашего, как его, чомпера, я проверил ваш компьютер и считал данные по навигации на свой коммуникатор. И что же? Навигационная ошибка, из-за которой якобы вас занесло на край Полосы, была предварительно запрограммирована. Я никогда не сталкивался с такого рода отказами оборудования! Но сегодня я слышал людей, которые пытались свалить ответственность за свои действия на тупую и безмозглую машину. Что теперь скажете, джентльмены? – улыбка Ивена становилась шире. – А впрочем, нужно ли спрашивать?

Побочным бизнесом де Куиперса была не только перегонка спиртного. Положение обеспеченной группы разработчиков давало им возможность втихомолку делать то, что Гарри Смит мог позволить себе делать открыто: они сбывали произведенный алкоголь как контрабандный товар, а затем делили прибыли между собой. Такой бизнес, проводимый тайком от Гарри Смита, вполне объяснил их нервозность. Что осталось бы от них, если бы главарь банды поймал их на этом? Гарри, как явствовало из многочисленных рассказов о нем, совсем не был похож на добрую маму, которая, поверив обещаниям своего сыночка «больше не делать такого», лезет в семейный комод за рождественским пряником. Он, они, или, наконец, она, наверняка захотели бы убедиться, что эти ребята уже никогда в жизни не сделают вообще ничего.

А надо всем этим, как сахарная глазурь над пирожным вычурной формы, витала причина, по которой и они и их чомперы с диким грохотом копались в запретной зоне Полосы. Оказывается, они искали, находили, похищали, а затем и продавали предметы древности.

По крайней мере, так следовало из слов де Куиперса.

– Постой-ка, – прервал его Джосс. – Там в приповерхностном слое примерно на восемьдесят километров в длину залегает сталь, но ничего другого там нет. Так что же вы изволите называть предметом древности?

– Археологические находки, – просто ответил де Куиперс и бесстыдно улыбнулся. – Плита Древнего Марсианского Металла. Более половины ее пребывает в Первозданном виде, открыта Бесстрашными Исследователями Красной планеты, в отполированном до Зеркального Блеска виде. Установлена она на Камнях, срезанных со склонов самого Олимпус Монс.

Ему удалось интонацией придать заглавным буквам их полный вес и добиться удивительной схожести со стилем витиеватых и рекламных полос воскресных газет.

– Такой безвкусицы, – произнес Ивен, – мне еще не доводилось слышать.

– Почему же вы тогда улыбаетесь, мистер полицейский Глиндоуэр?

Ивен опять ухмыльнулся:

– Я просто подумал, что если вашим дружкам не хватало денег, так они могли бы продать вашу шею по стоимости металлолома. Металлоломом я бы обеспечил их бесплатно. Чего не сделаешь, чтобы помочь людям!

– Ну что ж, спасибо, сэр, – ответил старатель.

– Я не сказал, что одобряю то, что вы делали. Просто… а, черт с этим. Вы же знаете, что я имею в виду.

– Думаю, что да, офицер Глиндоуэр. Но все равно спасибо. – Сутулость де Куиперса исчезла, он распрямил спину и отвесил Ивену легкий поклон. В эту секунду де Куиперс выглядел достойно, даже величественно. И Ивен спросил у себя, что заставило этого человека покинуть Голландию – страну дамб, низин, сыра и ветряных мельниц, и отправиться сюда, в скалистые и бесплодные марсианские пустыни за несуществующими сокровищами.

– А я совершенно не одобряю, – сказал Джосс. Ивен различил в его голосе острые нотки. Его самолюбие ученого было явно задето. – Эта Полоса наверняка представляет огромную историческую ценность, а ваша варварская шайка раздирает ее своими чомперами на части, чтобы изготовить глупые фигурки из папье-маше.

– Не папье-маше, сэр, – впервые вмешался в разговор один из заключенных. Де Куиперс называл его Диего. – Они слишком велики для этого. Мы собираем из кусков металла большие вещи! Сверху – толстый лист стекла, снизу – ножки. Чем не столик? А ведь он в буквальном смысле слова вышел на свет из марсианской древности. Он будет стоять у кого-то дома и радовать глаз, если не видом, так своей ценностью.

Ивену давно уже хотелось зевнуть. Этот допрос превратился в интервью, а интервью – в упражнение по надувательству. Все выглядело так, будто, убедившись, что самые серьезные обвинения против них не имеют серьезных оснований, де Куиперс да и остальные совершенно утратили всякое чувство вины. Ивена все же интересовало, что это за публика: безрассудные глупцы, низкие аморальные типы, или же люди, твердо стоящие на ногах и не упускающие своего шанса. По крайней мере, они совершенно не походили на тех мошенников, с которыми раньше он имел дело. До тех пор, пока их с Лоном Салоникисом не послали на Марс, Ивен никогда не поверил бы, что такой сухой предмет, как археология, может дать повод одному уравновешенному и трезвомыслящему ученому убить другого. Но только не полоса ржавого металла, пусть даже непредставимой длины, зарытая где-то в песке марсианской пустыни. Золото – да. С золотом было бы совсем другое дело.

Он вспомнил, как довольно давно заходил в музей в Кардифе посмотреть на экспонаты эпохи Тутанхамона. Похоронная утварь! Все это золотое великолепие было сделано только для того, чтобы помочь уйти в землю мертвому фараону-подростку. А он за свою жизнь не заслужил даже пирамиды. Так, только дыры, прорубленной в скалах…

Но здесь никаким золотом не пахло. Не было и остатков материальной культуры, тем более – биологических останков – извечного содержимого великолепных саркофагов. А значит не могло быть и устрашающего блеска громадных золотых масок. Конечно, если бы кто-то не сделал таковую.

– Вы хотите сказать мне, – протянул Джосс, успокаивая бушевавшую ярость, – что люди действительно будут покупать эти вещи? Но ведь их никто никогда не купит, если не услышит, что они являлись частью чего-то очень древнего и ценного? И даже в этом случае… Нет, это сомнительно.

Де Куиперс развел руками.

– Всегда есть люди, которые, скорее, купят по сходной цене, чем станут устанавливать подлинность. А другие покупают, прекрасно все понимая. Возьмем нашу полосу. Вы говорите, что мы делаем из нее папье-маше? Но это не так. Мы делаем вещи на Марсе и из марсианского материала. Когда ваши археологи закончат с Полосой и она будет вырыта, проанализирована, измерена и в результате всего этого уничтожена, они, возможно, обратят внимание на наши декоративные изделия, чтобы узнать, как когда-то на самом деле выглядела Полоса.

– Гм… – уныло хмыкнул Джосс. Он не был убежден в добрых намерениях разработчиков. – И это все?

– Да, – ответил де Куиперс и засмеялся от пришедшей ему в голову мысли. – Конечно, за исключением мечей и остатков боевых машин…

– МЕЧЕЙ?

Старатель испуганно заморгал. Джосс не использовал звуковых усилителей. Но даже без них гром его голоса перекрывал громкость динамиков в энергокостюме Ивена.