Полюбить Ареса (СИ) - Абель Ава - Страница 33

Летов наконец смирился с тем, что побыл бесплатным клоуном, и уже собрался выйти из машину, но вдруг бросил на прощание:

— Странно. Значит, Настя ошиблась. Она уверяла, что Прохорова не ревнует жениха к другим женщинам. А тебя ревнует.

И будто чан с гормоном счастья на голову вывернули.

— Шутишь?

— А это что-то меняет — шучу я или нет?

— Ничего не меняет… — И улыбка до ушей.

Чтобы избавиться наконец от Цербера, Стас скрестил пальцы за спиной и пообещал подумать о плане изгнания князя Владимира.

Но думать связно он не мог.

Сняв тонкую ветровку, которая вдруг стала тесной, он оттянул вырез майки и уткнулся лбом в сложенные на руле руки. Разум кричал, что в любом случае у них с Сашей нет общего будущего, но плевать. Салон был пропитан ароматом цветущего сада, и хотелось поверить хотя бы на мгновение, что светлая действительно может ответить ему взаимностью.

Сама, без принуждения и мольбы со стороны Стаса.

Но, во-первых, Саша не могла ревновать к другим женщинам, потому что их просто не было. Иногда на электронную почту приходили предложения от случайных знакомых, но он их удалял. А может, к Лукьянцевой приревновала? Так Стас ее даже не трогал, просто в кои-то веки дал свой номер телефона хотя бы одной девушке, которой он небезразличен. Но он этой Кате даже на сообщения не отвечал. Она училась с сестрой в Ницце, и как-то легче было на душе от того, что у него с Лисой есть общие знакомые, даже если это пустышка, вроде Лукьянцевой.

А кроме того, Саша могла не ревновать, а чисто возмущаться, волноваться… что там еще? Она ведь к нему, как брату, относится.

…Но улыбка не сходила с лица. Надежда — штука опасная. Вот только на что надеяться-то? Что Саша откажет выгодному жениху? И дальше что? Все равно нити сводились в фатальный тупик: Стасу нужно уехать, чтобы построить жизнь на пепелище. Здесь и сейчас он — никто.

…Светлая вернулась к нему через час с большой коробкой еды, которую упаковала специально для своего верного голодного телохранителя. Стас был голодный, конечно, но адреналином перебило аппетит.

— Что с тобой произошло, пока меня не было? Светишься, будто лампочку проглотил, — спросила Саша по дороге домой.

— Ничего.

— Не признаешься?

— Нет.

Хотя… а почему бы и да? Может, сказать ей, что жить без нее не хочется?.. Но Стас предвидел ее реакцию: растеряется, потом начнет жалеть, избегать. Да он лучше утопится в Патриаршем пруду, чем будет отвергнутым. Потом еще ж контракт придется доработать полтора месяца.

— Давай остановимся на набережной. Пройтись хочу, — тем не менее предложил Стас, и она согласилась.

Давно рассвело, пробило шесть утра. Воскресенье, нормальные люди еще спят или уже спят, но в этом районе вечное движение.

Саша все еще была одета в джинсы и бесстыжий топ; волосы собраны в хвост. Она недавно покрасила несколько прядей под цвет глаз — карамельный. Стас смотрел на нее, и безнадега постепенно отпустила.

Они в молчании прошли по парку мимо знака «Запрещено разговаривать с незнакомцами», и Саша едва заметно улыбнулась. Неужели вспомнила, как цитировала ему когда-то «Мастера и Маргариту»? Тогда, сто лет назад, когда он впервые коснулся ее.

…Можно ли выучить человека наизусть? Подмечать каждое изменение внутри и снаружи? Конечно. Это любовь, наверное. Пока Терехова не спросила в лоб, он как-то не думал об этом. Не давал ясного названия своим чувствам к Саше. «Помешанный» звучит проще, как нечто временное. Любовь — это хуже. Это навечно. Он попробовал произнести про себя: «Я люблю тебя, Саша» — но даже в мыслях не получалось. Перехватывало дух от страха, демоны панически упирались.

— Ты знаешь, что у твоей подруги роман с Летовым?

— Ох. Если там роман, то это «Война и мир». — Саша была немного «приглушенная» отсутствием сна.

Стас решил воспользоваться методом Тереховой «Вопросы в лоб» и спросить, как есть. Он надеялся придать разговору легкомысленный тон, но на самом деле не знал, куда деть руки, и жалел, что когда-то бросил курить.

— Мне сказали, ты ревнуешь меня к другим женщинам. Это правда?

У Саши медленно проступил румянец на щеках. В глазах ужас сменился отрицанием, и она резко засмеялась, отвечая на слишком высокой ноте своего ангельского голоса:

— Нет, конечно! Я… пф! Нет, ну мне, конечно, не все равно, с кем ты общаешься, мы ведь не чужие. Я люблю тебя, чисто по-человечески.

— Да-да, как брата, — ехидно напомнил Стас.

– Вот именно, ты же сам все знаешь!

Она резко замолчала и нахмурилась, глядя в пруд. Вода хоть и спокойная, но темная, опасная. В этих местах в давние времена были болота, куда сбрасывали отрезанные головы для жертвоприношений. Наверное, таким же беспощадным Саше казался и сам Архипов — Арес, который разрушил мир вокруг себя, а нового пока не построил.

— Не нервничай, я просто уточнил. Мало ли. Вдруг ты по мне страдаешь, а я и не в курсе, — ответил он, но она не пощадила его:

— Я поклялась себе никогда больше не страдать по мужчинам, так что не переживай… Смотри, лебеди! — она так откровенно обрадовалась, что можно сменить тему, что Стас поморщился.

Нет, она никогда не выберет его. А он никогда не возьмет ее силой. И это правильно: Саша достойна лучшей участи, чем связь с психованным парнем, у которого есть только ошибки прошлого и шаткое, неопределенное будущее. Он ведь изначально это знал, и с тех пор ничего не изменилось.

В память вдруг врезались воспоминания о Василиске, который не смог отпустить Сашу. «Я не отпущу тебя» — так он ей говорил и едва не угробил. Потому что тоже был на ней помешан.

Архипов шумно выдохнул, глядя в мутную воду, и понял, что хватит. Просто вот… хватит. Все. Пора успокоиться. Пора учиться отпускать Сашу.

Знать бы еще, где этому учат.

Была середина августа, вторник. Саня вернулась домой и сидела в гостиной на полу, у столика, проверяя сумочку с документами. Вечером был запланирован самолет на Ибицу. Заслуженный пятидневный отпуск, во время которого Володя собирался сделать официальное предложение. Он хотел улететь еще вчера, но Саня закопалась с делами в аппарате Уполномоченного, где проходила практику.

Задумавшись, Прохорова вздрогнула, когда у Стаса завибрировал мобильник. Она и не заметила, что охранник в комнату вошел.

— Да, слушаю. Хорошо. Понял. Обсудим. Через полчаса? Ну бывай. — Он отключил звонок, посмотрел на нее и сказал насмешливо:

— Нас свидетелями в ЗАГС пригласили.

— К кому?

— К Насте твоей.

— В каком смысле?

— В церберском, если не ошибаюсь. Мне Летов звонил. Он сюда едет.

Оказалось, что война между Настей и Цербером резко закончилась, и перемирие решили скрепить тайным брачным союзом. О-фи-геть! Наконец-то. Разобрались в своих бешеных отношениях.

Когда пришел Цербер, то Саня встретила его с распростертыми объятиями, как лучшего друга, не сдерживая эмоций.

— С ума сойти, ребята, ну вы даете! Как же я рада! Не верю, что ты выбросил белый флаг!

— Да. Сам не верю, но… женюсь, спасаю человечество от Тереховой. Кто-то должен заняться ее воспитанием и предотвратить апокалипсис, — шутливо объяснил неожиданное решение Цербер. И только Саня знала, сколько чувств скрыто за этими словами. Когда между двумя людьми годами летают искры, то рано или поздно они превратятся в пожар.

На следующее утро в ЗАГСе на Арбате Цербер сочетался браком с Настей. Это было настолько романтично, что Саню распирало от счастья, и она сделала миллион снимков на память.

Арес был хмурый и, как и прежде, не отходил ни на шаг… И Саня вдруг словила себя на мысли, что это она от него не отходит, сама к нему тянется. Тоска остро кольнула в сердце, напомнив: скоро Арес съедет с ее квартиры и начнется новая жизнь, у каждого своя.

Будет ли Стас по ней скучать? Навряд ли.

Что ж. Принимать удары судьбы Саня умела, поэтому улыбалась и, сжав кулаки, шла против течения и агонии собственной души. Потому что так правильно. Это называется сила воли.