Ну, здравствуй, жена! - Абалова Татьяна - Страница 12

– Почему ты решила, что смотришь сон?

– Украшение не снимается. Видите? – Юля подергала цепочку. Она вроде и поддавалась, но то путалась в волосах, то цеплялась за ворот, а то и больно врезалась в шею, оставляя на коже красные следы. – Где как не во сне происходят такие нелепости? Мы хотим бежать, но стоим на месте, стыдимся, но едем в автобусе голыми…

– М-да… – прошептала озадаченная Тень. – И что бы я тебе ни говорила, как бы ни пыталась убедить, ты все равно будешь думать, что это сон?

– Да. Даже если вы ответите на вопрос, где я спрятала свой дневник.

– Но разве сны бывают такими долгими?

– А кома? Люди годами лежат в ней. Иногда из нее не выходят. Умирают сами или их отключают от техники, которая помогала существовать.

Тиль Грасси приложила дрожащие пальцы к губам. Она плакала.

Увидев удивление собеседницы, отвернулась, смахнула слезы.

– Я жила почти двести лет, – медленно произнесла Тень, – и, думаю, заслужила право давать советы. Мне кажется неправильным ждать, когда кто-нибудь разбудит тебя…

– Я пыталась сама проснуться, но…

– А если не разбудит, и ты так и умрешь в этой своей коме? Неужели ты хочешь потратить отведенное судьбой время на ожидание жизни после? Вот я проснусь и выйду замуж… Как только меня разбудят, я буду смеяться над своими страхами… Тебе не хочется попробовать жить так, словно это не сон? Любить мужчину, родить ребенка… Ведь тебе дана возможность не бояться ошибиться, не стесняться быть голой, стоять тогда, когда нужно бежать. Что ты теряешь? Разбудят – хорошо. Иди к своему жениху. Не разбудят – так хоть почувствуешь, как бьется сердце твоего ребенка, которому на Земле уже не быть.

Слова Тени ошеломили.

Юля поднесла руку ко лбу, потом опустила к губам. Скользнула вниз к кулону, который потеплел, словно подбадривал.

– Но… Но я здесь никому не нужна…

– Так стань нужной. Борись. Отвоевывай свое право жить.

Рассеянный взгляд Юли скользнул по стенам, где висели гобелены с пастухами и пастушками, которые теперь, в утренних лучах солнца, приветливо улыбались, а не казались блеклыми и безразличными ко всему. Золоченая рама, обрамляющая зеркало, сверкнула незамеченными прежде узорами, на которых приятно остановить взгляд. Висящая над головой люстра мелодично звякнула длинными подвесками, и стало удивительно, отчего раньше этот звук раздражал.

– Мне пора, – произнесла Тень, ласково погладив гостью по щеке.

– Вы вернетесь? – Юля перехватила руку, попыталась задержать ночную гостью. – Мне еще так много нужно спросить.

– Конечно, – улыбнулась Тиль Грасси. – Я ведь не познакомила тебя со своей свекровью.

– Она тоже убивает Взглядом?

– Нет. Она из Пьющих Кровь.

– Вампир?!

– Глупая. Я пошутила. Но ее определенно так можно назвать. Сколько мне пришлось от нее вынести! Ни в одном страшном сне не приснится…

Мелодично звякнули хрустальные подвески на люстре и… Юля проснулась. За окном на примятой дождем траве играло солнечными зайчиками незнакомое светило.

«Надо бы спросить, как у них оно называется», – подумала Юля и улыбнулась новому дню.

– Где тут мои кроссовки? – она достала из-под кровати башмаки из гардероба неизвестного мальчишки. – Пора на пробежку. Начну с малого: осмотрюсь.

Умывшись ледяной водой, Юля взялась за гребень и подошла к зеркалу. Не сразу обратила внимание, что безобразные зеленые пятна сошли.

– Яху-у-у! Кто на свете всех милее, всех румяней и белее?

Вот и первая победа.

Глава 7. Незваная гостья

– Что она делает? – Изегер сидел за письменным столом. Перед ним лежал нераспечатанный конверт, который доставил гонец. Раньше, гораздо раньше, чем лорд Ханнор рассчитывал получить ответ.

«Не удивительно, что Магистр так быстро откликнулся: вернулся строн, и в игру по-крупному вступила новая фигура, на которой многие при дворе поставили крест».

– Бегает по кругу, – Круст стоял у двери, готовый в любой момент покинуть кабинет. Письма от Магистра нередко вызывали у лорда Ханнора приступы ярости. Главный маг Агрида не церемонился со своими подопечными. Особенно с теми, кто находится в изгнании.

– По кругу? – Изегер оторвал взгляд от конверта. – По какому кругу?

Его брови в удивлении поползли вверх.

– Она бегает по крепостной стене. Даже по той ее части, где идут ремонтные работы.

Изегер давно планировал укрепить кладку восточной стены, которую в прошлую весну подточил внезапно обрушившийся селевой поток. Все руки не доходили. А впереди зима. Если она будет такой же суровой, как и два года назад, лавины довершат разрушение. И тогда жди урийцев.

– Зачем бегает?

Круст пожал плечами.

– Оделась как мальчишка и бегает. С самого утра.

Взгляд Изегера вернулся к письму.

– Пусть бегает, – рука потянулась за ножом. Тот легко вспорол брюхо конверта. – Ремонтные работы прекратить.

– Слушаюсь, милорд.

Дверь за слугой закрылась.

Бумага с гербовой печатью Магистра развернулась сама по себе. Сверкнула острыми краями, на которых остались крохотные пятна крови лорда Ханнора. Он потер пальцы, на них тут же затянулись едва заметные ранки.

Изегер внимательно прочел лаконичный ответ. Еще раз. И еще. Выдохнул и откинулся на спинку кресла. С тоской посмотрел в окно, за которым где-то по стене с бойницами бегала его жена.

«Проведи консуммацию», – написал Магистр.

– Он что, яда мальхийской шидры глотнул? – Изегер с досадой швырнул бумагу на стол. Только шидра могла вызвать помутнение рассудка у сильнейшего мага. – Я же ясно написал «безродная» …

Недолгие размышления привели к однозначному выводу: Магистр против возвращения сильного рода Ханноров на политическую арену, а значит, помощи с той стороны ждать не приходится.

«Никакой консуммации. Время еще есть».

Изегер вложил послание в конверт и подошел к окну. Поискал взглядом фигуру, бегущую по крепостной стене. Заметил черноволосую голову слишком поздно – та через мгновение скрылась за поворотом.

«Странная девчонка какая-то. Надо бы к ней получше приглядеться».

И сам не ожидая того, повинуясь лишь острому любопытству, стремительно покинул кабинет. Под изумленные взгляды стражи пробежался по длинному коридору и, рванув дверь, оказался в помещении, ведущем на обширную площадку, нависающую над восточной частью крепостной стены.

Девчонка бежала легко. Волосы, забранные в высокий хвост, хлестали по плечам, руки, согнутые в локтях, двигались ритмично, словно она и вовсе не была женщиной, а вспотевшим воином на учениях.

Лорд Ханнор вспомнил свою знатную любовницу Карэль Сидо. Та хоть и любила пожестче, в постели словно танцевала. Движения были плавными, женственными… А эта?

«И где она взяла мужскую одежду?» – Изегер видел, как воины, дежурящие на посту, провожали его «жену» поворотом головы. Взяла досада. Никогда женщины Агрида не посмели бы надеть штаны, предпочитая заткнуть подол юбки за пояс, если та вдруг им мешала.

Внизу, у основания стены, где велись ремонтные работы, показалась высокая фигура Круста. Нанятые в соседней деревне работники обернулись на его требовательный окрик, и после небольшой перепалки спешно покинули зияющий проем. Один из стражей крюком подцепил собранные у стены леса и потянул на себя. Те с грохотом обрушились.

Девчонка остановилась и, перевесившись через край стены, посмотрела вниз. Встретившись взглядом с дюжиной мужчин, широко им улыбнулась и, помахав рукой, побежала дальше.

Лорд Ханнор вышел в коридор. После недолгих раздумий жестом подозвал одного из стражников.

– Передай Крусту, пусть продолжают восстановление восточной стены.

«Пока не пойму, что у Магистра на уме, торопиться не стану. Положусь на судьбу. А погибнет девчонка ненароком – так тому и быть».

Изегер жалел, что отдал необдуманный приказ. Сиюминутная слабость подставляла под удар всех жителей замка. Обрушься стена, и урийцы прошлись бы по крепости смертоносной лавиной.