Незавидная невеста - Гринберга Оксана - Страница 4

– То есть…

– С твоей помощью я собираюсь вернуться в столицу, это обязательное условие. Без него наша сделка не имеет силы.

– Ясно! – отозвалась я, понимая, что перспективы заполучить шесть лет спокойной жизни без тревоги за Олли и судорожных поисков денег, а потом попасть в Академию Магии у меня такие же туманные, как и берега острова Торгис, очертания которого можно было разглядеть всего лишь пару раз в год при самой ясной погоде.

Но своим отъездом и провальной попыткой удержаться на отборе я хотя бы обеспечу Олли год жизни.

И то хлеб, решила я, а дальше уже будет видно. Вернее, дальше можно и помечтать о счастливой и спокойной жизни, если мне вдруг удастся убедить короля в том, что мой дядя самый верный из его поданных.

Вот, в спальне у него целых два портрета! Наверное, еще и целует их позолоченную раму перед сном…

Как оказалось, дядя тоже был мечтателем.

– Но если ты станешь королевой, Агата… – произнес он глубокомысленно, на что я не удержалась от нервного смешка.

– Простите! – сказала ему и портрету Брайна Стенвея. – Да, давайте помечтаем, дядя, что будет, если я стану королевой Арондела! Обещаю, тогда я сразу же открою Грани и запущу в наш мир драконов. – Папа всегда об этом мечтал, за что и поплатился. Его, как и дядю, изгнали из столицы, хотя до этого ему пели дифирамбы, называя лучшим магом королевства. – Нет, лучше пусть это будут единороги с гривами в цвета радуги… – Затем, охнув, повернулась к писарю. – Не надо записывать единорогов в договор!

– Ты недооцениваешь себя, Агата! – покачал головой дядя. – Ты унаследовала красоту моей сестры, а в молодости Флоя разбила немало сердец, потому что была первой красавицей столицы. К кому же тебе достался пытливый ум и своевольный нрав твоего пропащего отца…

Тут я все-таки не выдержала.

– Единогоров вычеркните, а вот это впишите в договор, – сказала писарю. – Если я пройду дальше первого испытания, то про моего отца в этом доме больше никогда не будут говорить плохо!

Дядя Бернард сузил глаза, но все же кивнул.

– Согласен, – заявил мне.

И я снова не удержалась.

– Ваша сестра Флоя… Вернее, моя мама была несказанно счастлива с моим отцом. Папа носил ее на руках. Боготворил и делал все, чтобы она ни на миг не пожалела о своем решении.

– Но он сгинул…

– Его забрали к себе Боги, – заявила ему строго, подражая голосу сестры Инноренции. – И не нам с вами осуждать Их за такое решение!

– Чувствуется рука… гм… Ордена Святой Истонии! – пробормотал дядя. – Ну что же, быть может, это даже к лучшему. – Он оглядел меня с ног до головы. – Красивое личико, отличная фигурка, сообразительная голова, приютская скромность и взрывоопасный характер… Пожалуй, если сейчас окажется, что моя дочь Абигейл невинна, как слеза Святой Анны…

– Как вы можете такое говорить?! – ахнула я.

– То на королевский отбор все равно поедешь ты, Агата! – закончил он свою мысль. – И когда ты станешь королевой, а я вернусь ко двору, то я хочу… Да, министерский портфель. Так и запиши, – повернулся он к составлявшему договор писарю.

– Только не забудьте упомянуть, какого именно министерства, – добавила я ехидно. – Чтобы, когда я стану королевой и запущу в небо единорогов, я бы случайно не ошиблась, что именно мне нашептать в ухо своему мужу. Давайте послушаем о ваших мечтах, дядя Бернард!

И он мне о них рассказал. Сказал, что хочет возглавить министерство финансов Арондела, и я похвалила его за столь мудрый выбор.

Затем дядя заявил, что сейчас он уйдет, но пришлет ко мне модистку и горничную, которая приведет… гм… меня в порядок. Мои волосы, пожалуй, нужно чуток укротить и приструнить, а то они похожи на буйную конскую гриву. Черные брови немного проредить… Но он не особо сведущ в моде на женскую красоту, так что поручит позаботиться о моем внешнем виде своей непутевой дочери.

На это я вздохнула украдкой, подумав, что ничего хорошего из этого не выйдет. Уверена, Абигейл будет просто в ярости, станет рвать и метать!

И я ни в чем не ошиблась.

Стоило дяде уйти, как явилась моя кузина. Полноватая, пышногрудая блондинка, пылающая гневом в буквальном смысле этого слова. Лицо Абигейл было красным, причем, как мне показалось, вовсе не от слез.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

И я подумала, что в будущем двоюродной сестре нужно старательно следить за своим здоровьем. А то, глядишь, удар ее хватит даже раньше, чем отца.

Но пока что здоровье у нее было отменным – Абигейл так сильно хлопнула дверью нашей с Олли комнаты, что с потолка чуть было не осыпалась штукатурка, а на маленьком иконостасе возле окна закачались образки богов и богинь.

Дархи – прародителя магии, Эмгу – покровителя путешественников, Элиты – заботящейся о стариках и детях, и Святой Истонии, у которой я просила защиты, а еще молилась за своих родителей и всех тех, кто ушел в Иной Мир.

– Даже и не думай, – заявила мне Абигейл, – что тебе это сойдет с рук, мерзкая нищенка!

Я покачала головой.

– Поверь, Абигейл, я вовсе этого не хотела! Все вышло из-за того…

Но она не стала слушать моих объяснений, продолжая изрыгать проклятия и ругать меня на все лады.

– Гадюка, которую мы приютили у себя на груди! – вопила кузина. – Склизкая тварь, которая укусила руку своей хозяйки!..

И я не выдержала.

– Ты мне не хозяйка, Абигейл! – заявила ей.

– Думаешь, если ты смогла занять мое место на отборе, я спущу тебе это с рук?! – взвизгнула она. – Потому что пригласили меня!.. Меня, а не тебя!.. Я – леди Корнуэлл, и именно я должна была поехать в столицу, а не ты, подзаборная тварь!

Замахнулась, чтобы залепить мне пощечину, но ее рука налетела на выставленную мною магическую стену. Отскочила, и кузина заскулила, баюкая ушибленную ладонь.

– Не делай так больше, – сказала я ей, – потому что бить себя я не позволю. И вот еще, я отправляюсь в столицу только потому, что ты не смогла поехать. Там я постараюсь исправить то, что ты чуть было не испортила своим легкомысленным поведением!

– Не тебе меня осуждать, мерзкая девка! Я сейчас же пойду и пожалуюсь отцу! Скажу, что ты меня ударила, тварь!

– Только попробуй, – ответила ей, – и я сразу же воспроизведу магическую историю того, что произошло в этой комнате. Лорд Корнуэлл своими глазами увидит, какими словами ты меня обзывала и что ты собиралась ударить меня первой, а я всего лишь защищалась. Твой отец поймет, что ты еще и лгунья, Абигейл, и это не доставит ему радости. Поэтому он накажет тебя куда сильнее, чем сейчас! Думаю, он запрет тебя дома даже не на месяц, а на целый год, а всех слуг мужского пола уволит…

От последних моих слов на лице кузины промелькнуло выражение неподдельного ужаса. Впрочем, Абигейл быстро пришла в себя.

– Сомневаюсь, что ты на такое способна! – заявила мне.

– Давай проверим, – пожала я плечами. – Только не забывай, что мой отец был сильнейшим магом в Аронделе!

Правда, его идеи в столице не оценили по достоинству. Да и мой собственный магический Дар пока только просыпался, так что до обещанного Абигейл было еще очень и очень далеко.

Но она-то об этом не знала!

– К тому же я твоя двоюродная сестра, – добавила я. – Такая же леди Корнуэлл, как и ты, поэтому попридержи язык, Абигейл! Иначе захлебнешься в собственном яде.

На это она побагровела и принялась хватать воздух раскрытым ртом, а я подумала: неужели ее все-таки разобьет удар?

– Посмотрим, – наконец, придя в себя, заявила кузина. – Поглядим на то, как ты отправишься на королевский отбор! В чем ты туда поедешь и с кем ты туда приедешь. А еще – с каким треском ты оттуда вылетишь! Думаю, этот треск будет слышен даже в Вильме!

Сказав это, она развернулась и ушла, снова хлопнув дверью. Да так, что на этот раз образок с изображением Эмгу, покровителя путешественников, закачался и упал на землю.

Это был плохой знак, и я отстраненно подумала, что мой путь в столицу вряд ли будет легким.

Но я и представить себе не могла, насколько!