Список моих грехов (СИ) - Герас Татьяна - Страница 45

— А с кем бы тебе хотелось, воздушный Демон? — спрашивает еле слышно.

«Только с тобою…» — говорит кто-то внутри меня. Может медовуха Велимирова?

— Ну, на кого ж мне оставить вверенную мне таине? — спрашиваю вместо этого со злой иронией, пытаясь стряхнуть наваждение. Она не вздрагивает, лишь улыбается грустно.

— Это правильно, рид! А стало быть, вперед! Раз мои капризы исполнять приказано. Ведь приказано? — ее глаза недобро прищуриваются.

А я хватаю Сашку за руку и тащу к костру. Прерывая зарождающуюся ссору.

— Ты же просила расслабиться, Принцесса! Так давай, — наклоняюсь к самому ее уху. Венок щекочет нос, обдавая запахом трав и нежных цветов, — Я согласен! Но, только сегодня, помнишь?

— Как не помнить, — хмыкает она, мотнув головою, разметав золото волос, на котором отражаются блики пламени. — Ночь коротка летом, Дан, поспеши! — бросает она, одарив меня ещё одним взглядом.

Ладно. Одна ночь, сам ведь сказал. Что за неё может произойти?

Разбег, прыжок и я уже по ту сторону костра, смотрю, как моя прекрасная блондинка со смехом бросается следом, подбирая подол сарафана.

Искры, стройные ножки мелькнули на миг и вот уже в моих объятиях теплая дева, с запахом меда, трав и очистительного дыма.

Звезды в глазах и теплые губы касаются моих. Нежно, почти невесомо.

Только мало. Чертовски мало.

А бесовка смеется, змейкой выкручиваясь из моих неизвестно как успевших сомкнуться на ее теле рук.

— Вода, Дан! Не забыл? Следующая вода, — пальчики вновь смыкаются на моей руке и я покорно следую за Сашкой, понимая, что от моего здравомыслия не остается и следа.

А уж когда за нашей спиной остается шум праздника, а узкая тропа, петляющая меж кустарника, приводит к маленькому пляжу у самой воды, мне остается лишь покориться этому чуду.

Александра останавливается, поворачивается ко мне лицом и снимает с головы венок, одевая его на меня.

Делает шаг назад и молча, не произнеся более ни звука, одним движением стаскивает через голову с себя сарафан и блузку, оставаясь совсем нагой — белья эта мавка славянская на себя и не думала надевать.

Безупречная. Я ведь помнил…

Слежу, как вода чистейшего озера медленно принимает в себя ее молочное тело. Всплеск, она плывет умело, словно рожденная в этой стихии.

Александра не медлит, не завёт с собою, оставляя выбор.

Но кого я обманываю? Не было его изначально. Это фиаско, друг, как сказал недавно не самый мой любимый приятель. Вот только он глумился над проигрышем в дурацком пари. А я, кажется, проигрываю гораздо больше… Но, если жалеть, то завтра. Тут Принцесса права.

Одежда разлетается, словно ненужная шелуха, а озерная вода не отрезвляет, на что втайне надеялся. Тепла, как молоко и даже пьянит.

Несколько гребков и в мои руки попадается восхитительная русалка. Миг и она обвивает меня руками и ногами, утягивая вниз, азартно шепча:

— Попался!

Однозначно. Разве ж поспоришь?

И я, наконец-то, с жадностью впиваюсь в давно манящие губы.

Благо тут мелко и утонуть можно только в серых омутах Александры.

Подхватываю под упругие ягодицы, в которые тут же упирается мой член, давно изнывающий по этому телу. Оглаживаю и сминаю полушария, проникая кончиками пальцев ближе к центру удовольствия, пока лишь с краю, легонько поглаживая аккуратные складочки.

И не прекращаю целовать, не в силах оторваться от давно желанного рта, исследовать который так упоительно. Принцесса крепче обвивает меня ногами, вцепляясь в плечи так, словно боится, что сбегу, выгибаясь и подрагивая от каждого движения. А ещё тихонечко постанывая.

Сладкая, какая сладкая! Её небольшая грудь с камушками сморщившихся от воды и желания сосков, прижимается к моей, скользя изгибами. Хочется осязать её всю, сминая, сжимая до криков — моих и Сашкиных.

Проникаю пальцами в узенькую щель, вырывая сладкое «Ох!» из ее груди. Заглядываю в подернутые поволокой желания глаза, на миг оставляя в покое её губы.

— Не могу больше, моя искусительница, — хриплю, словно на горло накинули удавку. Вот только сопротивляться этому ласковому убийце нет сил.

— Так не тяни… — не менее хриплое.

— Напросилась! — почти угрожаю я, в ответ получая чувствительный укус в шею.

Ну всё!

Слегка приподнимаю Принцессу, направляя член ко входу, легкое надавливание, не прекращая смотреть в глаза моему желанному наваждению. Я вижу, как расширились ее зрачки, отражая свет далекой луны, чувствую, как ещё крепче сжимаются пальчики…

Толкаюсь в узкую сладость, сходя с ума от ощущений.

Боги, да я так не продержусь долго — такой позор! Потом же придется искупать в десятерном размере!

Да хоть в стократном с нею…

Шиплю, прикусывая ее куда-то в район ключицы.

— Дан! Да-да, пожалуйста…. — полустон, полупросьба.

Ну, как тут не откликнуться? Я честно стараюсь быть нежным, но хватает ненадолго. Такую податливую и отзывчивую хочется поглотить всю, без остатка. И вскоре я срываюсь на бешеный темп, уверенно чувствуя, как моя любовница вторит каждому движению, отдаваясь с такой жадностью…

Финал — как взрыв, сносящий мозг к тем самым демонам.

Ещё один поцелуй, уже нежно, и на берег.

На руках, словно пушинку. Уставшую, измотанную и зацелованную.

А там ночь — черная, теплая. Далекое пение чужого праздника.

И трава, такая мягкая и чуть влажная от росы — как раз, чтобы остужать разгоряченные страстью тела.

Не сильно. Лишь настолько, чтобы следующий раунд оказался длиннее.

А ещё чувственнее.

До самого рассвета, который пришел в Замирье так скоро — ночь на Семик коротка! И ее всегда мало — так говорила Сашенька.

С первыми лучами солнца мы просто тихо сбежали к «Агиллу», ни с кем не прощаясь.

А где-то по безымянному озеру, среди подымающегося утреннего тумана и цветов белых лилий, плыл упавший с головы венок…

Я обманывал себя и тебя, Принцесса — закончить одной ночью это восхитительное сумасшествие не нашел ни сил, ни желания.

Ты поставила точку сама. В один миг превратившись в хладнокровную расчетливую стерву.

Знал ведь, что фмнал неизбежен, но… По самолюбию потопталась от души.

По крайней мере, тогда всё видилось именно так.

Сейчас уже не кажется. Но ты мне все равно расскажешь всю историю. Обязательно.

Глава 25

Александра

Проснулась, словно всплыла из темной глубины. Не помню, что снилось, но сердце стучало бешено, словно я уходила от погони. Может так и было. Ведь этот кошмар преследует не в первый раз.

Хотя нет, то что снилось поначалу, я помню хорошо. И от тех видений становится стыдно и жарко, но вот вряд ли страшно.

Ещё пару минут лежала с закрытыми глазами, слыша только шум крови в ушах. И только потом сознание сумело стряхнуть липкие оковы, возвращая в реальность.

И до меня дошло, что я с комфортом лежу на постели, заботливо укрытая одеялом, а не скрючилась в кресле, где меня, по всей видимости, и должно было отключить. Ох, Сашка, что-то тебя в последнее время совсем контроль покинул. Кажется, Кери права — я себя доконала.

Добраться самостоятельно я точно сюда не могла, пусть и бываю порой ещё той сомнамбулой, так что вывод очевиден: меня кто-то перенес.

И не сложно догадаться, кто это был.

Вчерашний незаконченный разговор, как и все события предыдущих суток, всплыли в памяти, ударив очередным выбросом адреналина.

Накатило горечью во рту и трусливым желанием залезть с головой под покрывало, прячась, как в раннем детстве, от мифической бабайки. Словно ненадежное укрытие сможет уберечь от тревоги за сына и неизбежности накатывающего девятым валом будущего, в благополучие которого не верилось вовсе.