Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Дюна. В коллекции. Книга 1 (СИ) - "Violator" - Страница 1


1
Изменить размер шрифта:

VIOLATOR (Violator Aka Dave Gahan Admirer)

Дюна. В коллекции

Первая Книга

Глава 1

“Дю́на — положительная форма рельефа; песчаный холм, образовавшийся под воздействием ветра. Особенностью дюны является её способность к движению за счёт переноса ветром песка через гребень; при постоянных сильных ветрах и происходит движение. Чтобы остановить дюну, используется закрепление песков, насаждение древесной растительности”.

Я стояла у подъезда своего дома и, прикрыв глаза, обнимала маму.

Рядом поддерживал маму за локоть дядя Саша, а позади слышался мотор машины, готовой увести меня из Питера.

— Давай я с тобой поеду в аэропорт… — мама говорила спокойно, но я чувствовала, она переживает.

— Мамуль, не надо. Рейс в два ночи. Тебе завтра на работу в универ к первой паре. Не выспишься. — Я отстранилась и, рассматривая её лицо, улыбнулась. — Всё будет в порядке.

— Ребенок, ты как прилетишь, сразу позвони, — голос дяди Саши звучал ободряюще, но он тоже переживал.

— Обязательно, дядя Саша, — обняла я отчима.

— Не понимаю твоего поступка, — покачала головой мама, поправляя очки. — Закончить бакалавриат в числе лучших. Пройти колоссальный конкурс на магистратуру. С твоими способностями тебя ждет аспирантура, ученая степень, кафедра. И всё одним махом перечеркнуть.

— Мам, я всего лишь взяла академку, а не бросила учебу, — вздохнула я. — Была бы заочная форма, было бы удобнее.

— И двух месяцев не проучилась, — недовольно кивнула она. — Я и правда не понимаю. Если тебе так хочется работать за границей, то, с твоими знаниями и способностями, ты могла бы поехать по обмену опытом в Сорбонну. Да, не сразу. Но перспектива же есть! Но нет. Ты бросаешь все на полпути и уезжаешь в какой-то Гонконг! Это вообще не по твоему профилю и никак не связано с французской литературой, историей и культурой.

— Все равно что забивать микроскопом гвозди, — поддержал маму дядя Саша. Он тоже считал мой отъезд плохой затеей.

— Мам, мы уже говорили на эту тему. Это будет хорошим опытом, и английский попрактикую, — тихо, но уверенно произнесла я, пытаясь остановить далеко не первое обсуждение моего отъезда и устройства на работу.

— Ну да. Мы не ищем легкий путей. Лучше сорваться на другой конец света, к черту на рога. Неизвестно к кому и непонятно с какими перспективами. Авантюра чистой воды, — резко бросила мама, но я на нее не сердилась. Я понимала, что она переживает. — Упрямая. И ведь если что-то решила, не переубедить.

— Мы все такие Дюнины, — попыталась я сгладить напряжение.

— Если вдруг что-то не срастется с работой, сразу звони. Мы тебе деньги переведем на обратный билет, — сжал мое плечо дядя Саша.

Я бросила взгляд на тонкую кофточку мамы, на ежившегося от порыва ветра отчима и, чувствуя горечь разлуки, вновь обняла их.

— Погода портится, замерзнете, — тихо произнесла я.

— Ну да… Долгие проводы, лишние слезы, — в очередной раз смиряясь с моим отъездом, вздохнула она и поцеловала меня в щеку.

— Буду на связи, — поцеловала я её и отчима и быстро, чтобы они не почувствовали моего волнения, направилась к форд-фокусу двоюродной сестры.

— Галя, осторожнее на дороге, не гони, — бросила мама вдогонку, и та кивнула:

— Не беспокойтесь, теть Таня.

Сев в машину, я захлопнула дверь и была рада, что ночь и длинные пряди волос скрывали волнение на моем лице.

— Que será, será*, - тихо проговорила я и, пока машина отъезжала от нашего дома, помахала маме и дяде Саше рукой, бодро улыбнувшись.

___________________________________________

* Чему быть, того не миновать

Решение улететь в чужую страну, “к черту на рога”, как сказала мама, было принято спонтанно, быстро, но осмысленно.

История эта началась несколько месяцев назад, когда я случайно столкнулась с Маринкой Рудовой — подругой детства или, как я её называла, летней подружкой. Она жила в Выборге, а я туда приезжала на летние каникулы к маминой сестре тете Вале, которая уехала из Питера в Выборг работать и осталась там жить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Маринка жила по соседству, была на несколько лет старше меня, но нам это не мешало сдружиться. Когда мне было двенадцать, мама Марины вышла замуж за военного моряка, переехала в Калининград, а через полгода отчима Марины перевели на Дальний Восток и с тех пор наши с подругой пути разошлись окончательно.

До этого июля. Когда я нечаянно столкнулась с ней в холле Мариинки, куда нам с Галкой доставал контрамарки дядя Саша. Как оказалось, Марина уже несколько лет жила и работала в Гонконге. В Питер она приехала на три дня в командировку со своим руководством, и завтра они уезжали обратно. её начальница, менеджер отеля — англичанка Регина Лант, с которой Марина меня и познакомила в фойе во время антракта, прибыла на классический русский балет, где давали Жизель.

Мы обменялись контактами, но я понимала, что вряд ли еще увижусь с подругой детства. С этой мыслью я забыла о встрече. До этого августа. Когда после зачисления в магистратуру я планировала съехаться со своим парнем Ильей. Я познакомилась с ним на втором курсе, он учился в политехе на маркетинге, стал моей первой любовью и моим первым мужчиной. Однако, вместо переезда меня поставили перед фактом — как оказалось, он начал встречаться с девушкой из своего офиса, куда он устроился рекламщиком полгода назад, у них все серьезно, а не говорил он мне только потому, что не хотел расстраивать меня перед защитой диплома и поступлением в магистратуру. На прощание, прежде чем он ушел, я, сдерживая боль, слезы и обиду, все же спросила:

— Скажи мне честно, почему не я? Она умнее? Красивее?

Мне нужно было разобраться — я искренне не понимала, что происходит.

— Ты красивая, Дюнка. Умная, с тобой интересно. Но ты слишком правильная. Слишком совершенная. С тобой я постоянно боялся сделать ошибку. Постоянно в напряге, — был его ответ.

Я ревела в подушку, бродила, как сомнамбула, от нашего дома на Лахтинской до Крестовского острова, и каждая улица и аллея напоминали об Илье. Я не понимала, почему стремиться к совершенству было плохо, почему все так произошло, пока как-то раз не увидела Илью на Малой Невке с его девушкой. Моим первым желанием было умчаться домой, но, усмирив эмоции, вспомнила его последние слова и заставила себя остановиться — мне нужно было найти ответы на мучавшие меня вопросы. Оставаясь незамеченной, я рассматривала Илью и его новую девушку, наблюдала, как они вместе курят вейп, который я на дух не переносила и запрещала, как они садятся на одолженный у друга Ильи байк, к которому я тоже относилась отрицательно, и внезапно в моей голове будто щелкнул тумблер.

Нет, я по-прежнему считала курение и катание на байке без шлема безрассудством, но эта ситуация позволила посмотреть на себя со стороны. Я вдруг поняла, что вся моя жизнь была слишком правильной. Слишком предсказуемой. Слишком тепличной. Слишком оберегаемой мамой и родными. Отчего моя дорога к двадцати одному году превратилась в узкую колею. Потому что она мне была понятна и знакома. Потому что я боялась попробовать что-то новое. Потому что не хотела выходить из зоны комфорта. И я не винила в этом маму — мы заслуживаем той жизни, которую сами себе выбрали — мне было комфортно в этих тепличных условиях. Я любила французскую литературу, училась на ин. язе, побывала в Париже, но не хотела даже попробовать жить или работать за границей, предпочтя строить академическую карьеру. Я выбрала Илью потому, что он был мне понятен, с ним было просто, но любила ли я его на самом деле, или он лишь удобно вписался в мою жизненную схему?

Я следовала строго намеченному пути, будто опасаясь сделать шаг в сторону. Я ставила понятные мне цели и шла к ним. Как все Дюнины. Как песчаная дюна, передвигающаяся вслед за ветром, которому я задавала комфортный курс. Я вдруг ощутила, что мне стало тесно на этом пути. Поняла, что пора менять направление ветра и искать новую дорогу. Пусть и незнакомую, пусть и пугающую до дрожи в ногах своей новизной и неизвестностью, но я должна была её найти, чтобы у меня была возможность сравнить и понять — чего же я хочу на самом деле. Найти себя.