Чёрное. Белое (СИ) - Сергеева Елена Владимировна - Страница 3

– Легких денег в стриптизе нет. Дорогие подарки клиентов в виде машин и квартир остались в девяностых. Что касается заработка за ночь, то ты можешь получить половину зарплаты твоей мамы, если несколько клиентов закажут твой приватный танец, или получить только гарантию. И есть еще штрафы!

Я снова киваю, подтверждая, что поняла ее, а Надя бросает взгляд на отсутствие маникюра на моих пальцах. Заливаюсь краской, убираю руки с чашки на колени и слушаю дальше.

– Сама понимаешь, что выглядеть надо идеально: маникюр, педикюр, никаких волос на теле, макияж, прическа. Это расходы!

Я в который раз киваю, как китайский болванчик, и хоть я еще не договорилась сама с собой, что готова, позабыв о всех моральных составляющих своего воспитания, пойти завтра на кастинг, впитываю в себя новую информацию, как губка.

– Еще понадобятся костюмы для выступлений и стрипы…

Увидев, как я хлопаю глазами, услышав незнакомое слово, она опять объясняет:

– Сценические туфли.

Девушка делает новый глоток и резюмирует:

– Я не буду грузить тебя сейчас всей необходимой информацией. Возьмут – вот тогда все объясню подробно.

Выдавив «угу», отдираю приклеившийся к небу язык и задаю волнующий вопрос:

– А что надо делать на кастинге?

– Понравиться внешне, – произносит Надя, откинувшись в кресле с усмешкой, возможно вспоминая свой кастинг. – Очень придирчиво смотрят на грудь. Если с ней плохо, то не возьмут. Причем я не про размер говорю. Грудь может быть как большая, так и маленькая. Главное, хорошей формы.

Девушка смотрит на меня, словно под блузкой может оценить, подходящая ли она у меня, и заканчивает свое повествование:

– Раздеться под музыку и поговорить. А то вроде неплохо танцуют и выглядят, но открывают рот – и хочется убежать.

Видя, как я напряглась, Надя с улыбкой пытается меня успокоить:

– Думаю: у тебя ни с чем проблем не возникнет. Я просто так никого не стану рекомендовать.

В голове все перемешивается: радость оттого, что я, возможно, получу часть денег и высокооплачиваемую работу, чтобы рассчитаться с этим долгом; воскрешая надежда, что я смогу отправить маму на операцию и последующие химиотерапии и она поправится; неприятие всем своим существом роли танцовщицы стриптиза; обреченность от осознания, что я скорее пожертвую своими принципами, чем жизнью любимого человека, и обычный человеческий страх перед неизвестностью…

Добравшись до дома и войдя в квартиру, ощущаю, что во мне совсем померкли радужные составляющие Надиного предложения, и сомнения с новой силой замаячили на горизонте. Перспектива стать стриптизершей вызывает в моем существе естественное отторжение.

Тяжело вздохнув, я скидываю туфли и, тихо пройдя по коридору, заглядываю в комнату матери. Она лежит на кровати, но, услышав мои шаги, приподнимается и медленно садится. Мама пытается растянуть губами улыбку, но выходит это так неестественно, впрочем, как и моя ответная улыбка.

– Голодная?

Я мотаю головой.

– Ася, ты совсем не ешь.

– Перекусила в институте с Оксаной, – не краснея, вру я просто потому, что не хочу ее огорчать, что у меня совсем нет аппетита. От этой безобидной лжи чувствую новый укол совести. Я все больше изменяю себе.

Взгляд падает на тумбочку возле кровати, и я замечаю, как стремительно уменьшилось с утра количество обезболивающих таблеток. Эта картинка одним махом убивает все сомнения, что бултыхались в моем сознании, и я окончательно убеждаюсь, что пойду на завтрашний кастинг и еще куда угодно, лишь бы срочно заработать деньги и попытаться спасти жизнь самого близкого мне человека.

– Ложись, – бормочу я ей, подходя ближе.

Мама послушно выполняет указание, а я, поддаваясь внезапному порыву, пристраиваюсь к ней под бок и ощущаю, как она прижимает меня к себе, как в далеком детстве. Вдыхая ее запах, возвращающий меня в счастливое беззаботное время, внезапно думаю, что, наверно, всегда у идеальных родителей рождаются неидеальные дети вроде меня, возможно, природа устает, создавая совершенство, и отдыхает. Не все могут быть такими… сильными, правильными. Я знаю, что моя мама никогда бы не одобрила это мое сегодняшнее решение. Она бы провалилась сквозь землю, сгорела бы заживо, но не согласилась бы на то, на что я мысленно дала себе согласие.

2 глава. Кастинг. 

Надя встречает меня у входа в стриптиз-клуб и уверенно ведет за собой. Я машинально следую за ней, но все еще не могу догнать происходящее. Неужели это правда действительность?! Я интеллигентная, принципиальная, разумная, домашняя девушка, взволнованная до трясущихся рук, с учащенным пульсом и бешеными глазами семеню за бывшей одноклассницей, чтобы пробовать себя в стриптизе... Точно что-то из ряда вон выходящее! Может быть, это просто сон?! Щипаю себя за руку – больно. Это точно мне не снится!

Спутница заводит меня в какую-то комнату и сует в руки пакет.

– Надень это.

Я киваю, даже не заглянув туда, и растерянно смотрю на нее. Она же оставит меня одну или хотя бы отвернется?!

– Переодевайся! – с нажимом произносит Надя и судя по взлетевшим бровям недоумевает о моем замешательстве. Да, действительно глупо! Девушка, собирающаяся раздеваться в зале, полном людей, преимущественно мужского пола, смущается взявшей ее под крыло подруги.

Торопливо скидываю свитер, джинсы и, оставшись в нижнем белье, вытаскиваю содержимое пакета. Бюстгальтер, усыпанный пайетками, ниточки стринг телесного цвета, безумно коротенькая блестящая юбочка и шифоновая кофточка, завязывающаяся на животе. Больше всего места в этих обрезках ткани занимают туфли на высоченной подошве и с умопомрачительно длинными каблуками, которые называются стрипы.

Под прицелом Надиного взгляда я снимаю с себя остатки своей одежды, одеваю то, что она мне подобрала, и жду дальнейших указаний.

– С грудью и фигурой у тебя все отлично. В общении ты адекватная, так что если по-прежнему хорошо двигаешься и не станешь смущаться, то проблем не будет, – заключает она и, отойдя к какому-то шкафчику, вытаскивает бутылку коньяка и стопку. Наполнив ее доверху, девушка протягивает мне.

Я вылупляю на нее глаза и мотаю головой.

– Тебе нужны деньги? – повторяет она вчерашний вопрос.

Я киваю.

– Тогда послушай меня и выпей.

Я беру стопку и запрокидываю ее в себя так, как, видела, делают это в фильмах. В ту же секунду у меня перехватывает дыхание, и пожар, опалив горло, спускается вниз, разливая по внутренностям приятное тепло. Я усиленно моргаю, пытаясь удержать слезы, набежавшие на глаза, и не испортить макияж, на который убила не менее получаса.