Новый мир. Книга 5. Возмездие (СИ) - Забудский Владимир - Страница 126

— Баю-баюшки, урод, — довольно прошептал он себе под нос, с удовлетворением глядя, как тело его жертвы бессильно вываливается из дверного проема на пол. — Кто там следующий?

— Приготовиться! — услышал я внизу хорошо знакомый командирский голос Лейлы Аль Кадри, преисполненный стальной решимости. — Наемников там осталось немного, братья! По команде — в атаку! За Сопротивление! За Фримэна! За свободу!

— ЗА СВОБОДУ!!! — вскричали восторженно как минимум двое или трое людей.

По ступеням прокатилась брошенная кем-то снизу дымовая шашка. Миг спустя всю лестницу заволокло густым серым дымом, который был достаточно горячим, чтобы затруднить наблюдение через тепловизор. Взрыв пальбы возвестил о том, что боевики исполнили команду своей предводительницы. Медлить дальше было нельзя.

Выкатившись кувырком на террасу, я первым делом застрелил снайпера. Затем — прицельной очередью сбил треногу с AIWS-10. Прикатившись к перилам террасы, увидел внизу спины как минимум трех людей в черных комбинезонах, которые спешно поднимались по ступеням, не ожидая, что огонь может обрушиться на них со спины. Изображать показушное благородство и окликать их я не стал.

Стрелять я начал одновременно с телохранителем, который высунулся из центрального дверного проема. Я мог ошибаться, но, кажется, это был мужик по имени Сэм — тот самый личный телохранитель Робера Фламини, с которым я пересекся еще полгода назад, в Сент-Этьене, перед попыткой моего похищения. Наш перекрестный огонь скосил всех троих боевиков. Их тела кубарем повалились обратно на первый этаж. В этот момент заряд раскаленной плазмы, выпущенный кем-то с первого этажа, прорезал воздух и испепелил половину черепа предполагаемого Сэма. Охранник рухнул на пол мертвее мертвого. На мгновение установилась тишина.

— Лейла! — закричал я громко. — Все не расстаешься со своим чертовым плазмометом?!

Ответом мне было тягостное молчание.

— Что, не ждала меня тут встретить, а?! После того как ты послала Ши Хона убить меня и Амира?!

Арабка по-прежнему не подавала признаков жизни.

— Ему удалось! Наполовину! Захери мертв! Но он успел кое-что мне рассказать перед смертью?! Знаешь, что?! Твое гребаное «великое Сопротивление» — с самого начало было придумано спецслужбами! Все эти годы вы, идиоты, были всего лишь марионетками в руках Патриджа! У меня есть доказательства! Хочешь увидеть?! Послушать?! Этого вашего Фримэна, вашей «мессии» — не существует! Не веришь?!

Я думал, что она так и не ответит мне. Но я ошибся.

— Какая разница, кто дает оружие, Димитрис? — спокойно и чуть устало произнесла в ответ арабка. — Оно стреляет одинаково. Я ведь уже говорила тебе когда-то. Я буду обращать их противоречия себе на пользу. Пусть думают, что контролируют меня. Пусть дают мне ресурсы. А я буду использовать их ресурсы на пользу делу. Фримэн нереален? Даже если бы это было правдой — это ничего не меняет. Я — точно реальна. И мои товарищи, которые верят в наше дело, и готовы отдать за него жизни.

— За какое «дело»?! Вас использует Патридж! Использует, чтобы сохранить свою власть, которая могла бы перейти к другим людям! Людям, которые хоть немного лучше его!

— «Немного лучше»? — с холодным презрением засмеялась революционерка. — Если отличие между ними и есть, то оно столь ничтожно, что для меня не имеет совершенно никакого значения. Человек, который спрятался сейчас за этой дверью, за спинами своих наемников, всю жизнь плел интриги, лгал и переступал через трупы, стремясь лишь к личной выгоде. Люди для него — просто ресурс. Он и тебя был готов так же легко «убрать с доски», как пешку — в Сент-Этьене, ты уже забыл? Ты считаешь, что таких правителей мы заслуживаем?!

— А чем ты лучше?! Ты не переступаешь через трупы?! Я видел сегодня десятки людей, которых вы убили! Отравили газом! Перестреляли, как собак! Обыкновенных людей! Обслугу! Я не видел такого со времен Новой Москвы! В чем они так сильно провинились?! А в чем провинился Амир?! Человек, который любил тебя, как сестру, единственный в этом гребаном мире — убит по твоей вине, дура ты фанатичная!!!

— Мне жаль. Я не желала вреда Амиру, — после недолгой паузы прошептала Лейла, в чьем голосе послышалась искренняя горечь. — Но это — ничего не меняет. Я не отступлюсь от своей борьбы. Это все, чем я живу. И я готова умереть за это. Я не боюсь смерти.

— Другие люди боятся смерти, Лейла! Люди, которые становятся жертвами твоей бессмысленной «борьбы»! Я боюсь смерти! У меня есть любимая женщина, и будет ребенок, к которым я хочу вернуться!

— Но все же ты здесь, Димитрис. Сражаешься за то, во что веришь, — изрекла Лейла. — И ты не сдашься. Так и меня об этом не проси.

Я и не думал, что этот разговор закончится иначе. На протяжении последних пары реплик я уже медленно сползал по лестнице поближе к нижней террасе, держа наготове осколочную гранату. Активировав гранату, я кинул ее вниз, на первый этаж, а пока она издавала стук, скатываясь по ступеням — стремглав рванулся вниз, в направлении двери библиотеки, на ходу крича:

— Не стреляйте! Свои!

Обращаться мне, оказывается, было не к кому. Последняя из выживших телохранительниц, женщина по имени Кэрол, которую я также встречал в Сент-Этьене, сидела, прислонившись к стене, бледная, как смерть, и окровавленная. Её грудь ещё вздымалась от слабого дыхания, но руки были уже слишком слабы, чтобы удерживать пистолет — и его рукоять вывалилась у неё из ладони.

В библиотеке царил сущий разгром. Часть книжных стеллажей была повалена. Их содержимое высыпалось на пол, словно кишки из распоротого брюха. Старинные фолианты, гордость музейной коллекции, и их отдельные страницы, беспорядочно валялись повсюду, примятые подошвами сапог и добротно присыпанные осыпавшейся с потолка штукатуркой.

Робер Фламини прятался за перевернутым на бок столиком для чтения. Его холеное и умное лицо было бледным, прилизанные волосы — взъерошены, словно его ударило током. Хрупкое тело, облаченное в полосатую рубашку с запонками и дорогой серый костюм, ощутимо тряслось. Но, судя по осмысленному выражению лица, «хитрый лис» не утратил самообладания в такой степени, как его коллега Боттом.

— Ты! — процедил он сквозь зубы, посмотрев на меня со страхом, но в то же время с неприязнью и презрением. — Мне следовало догадаться, что ты лично явишься во главе своих дружков, за мной и моей дочерью, которая имела несчастье так в тебе обмануться!

— Может, мне и следовало рассчитаться за то, как ты продал меня в Сент-Этьене, Робер, — ответил я лишь немногим более дружелюбным тоном, медленно пятясь к нему задом и не сводя прицела с двери, ведущей на лестницу. — Но так уж вышло, что ты — дедушка моей будущей дочери! Так что закрой рот и спрячься в самом дальнем углу! Я буду защищать тебя, пока не прибудут военные!

— С чего я должен тебе верить?!

— А у тебя что, есть выбор?! — раздраженно переспросил я риторически.

Лейла не стала дожидаться, пока я подготовлюсь к ее приему. В дверной проем залетела осколочная граната, брошенная с достаточной оттяжкой, чтобы взорваться сразу же за дверью. Я вовремя сиганул за ближайший книжный стеллаж, чтобы спрятаться от осколков. Высунувшись, сделал очередь в направлении силуэта, который ловко, как ниндзя, заскочил в помещение. Мои выстрелы не были точны и не пробили магнитный щит. Буквально в дюйме от моей головы заряд плазмы прожег книжный стеллаж, подняв в воздух облачко из расплавленных страниц и воспламенив целый ряд соседних книг. Я быстрым кувырком перекатился за другой стеллаж, мельком приметив расположение противника и на ходу сделав неприцельную очередь. В ответ близко от меня пролетел еще один заряд плазмы.

На краткий миг мы оба затаились каждый в своем укрытии. Откуда-то из угла доносилось тяжелое дыхание напуганного до смерти сенатора Робера Фламини.

— Лейла, да успокойся ты наконец! — крикнул я в отчаянии. — Неужели ты сама не видишь, что кукловоды просто играют тобой?! Я знаю, что ты искренне хочешь изменить мир! Знаю, что ты всей душой желаешь справедливости! Но то, что ты делаешь, не приближает ее, а наоборот!