The Мечты. Весна по соседству (СИ) - Светлая Марина - Страница 12

Наверное, этот легкомысленный и одновременно грустный разговор с Женей Малич был единственным светлым пятном для Юраги в тот дурацкий день, когда старая жизнь, которую он не очень-то любил, но вполне привык к ней, пошла под откос. А проще говоря, закончилась. Причем, как ни странно, закончилась в очень многих смыслах. Но, возможно, начало нового не может не быть ознаменовано полным сносом старого. И для Артема Викторовича этот процесс был уже запущен. Часы двигались все быстрее, и единственное, о чем он сожалел в эту минуту, был его краткий обеденный перерыв, проведенный с Женей совсем как раньше, до его глупого и наивного признания, что она ему нравится.

Нравится! Совершенно не то слово! Оно исполнено лукавства и жуткого приуменьшения истинного отношения человека к человеку.

И тем не менее, тогда, прошлой весной, именно оно его и довело до того, что Женя так долго шарахалась, едва замечала его приближение. А сегодня Юраге вдруг показалось, что стена, которую она возвела, тоже рухнула – вместе с его карьерой в универе. Может быть, потому что они уже больше почти не коллеги? Как смешно – когда-то именно это он считал самым главным препятствием для их отношений. А теперь... когда она выходит замуж, он радуется такой ерунде, как совместное кофепитие и обыкновенный треп о сослуживцах и о любви к сладкому.

В чем-то они с Женей были близнецами. Возможно в этом наивном, немного детском восприятии мира вокруг. Ему мало в жизни встречалось подобных особей. Он да Женя. И, может быть, Фьюжн, но это совсем другая история.

Словом, день, начинавшийся так плохо, просто отвратительно, в обед был озарен чем-то окрыляющим. Но видимо, лишь для того, чтобы к вечеру окончательно рубануть крылья и залить все черным.

Нет, на работе вышло все без изменений. До конца дня он сверял отчет и составил Горбатовой две таблицы, которые, возможно, ее выручат первое время в его отсутствие, если, конечно, она разберется в них. А так, если повезет, главдракон найдет ему замену и все наладится. Их он переслал главбуху по электронной почте – мадам были надувшись за его обеденную выходку.

Потом Артем еще раз заглянул в расчетный, к девочкам. Но не для кофе, а по вопросам нового софта. Таша в деталях еще не разобралась, и он битый час показывал ей функции, которые должны бы облегчить жизнь, а по факту – незнающему человеку лишь усложняли. Артем же быстро разбирался в подобных вещах. Разжевал. И наслаждался каждой минутой, что мог поглядывать на Женю. Пока еще мог. А пройдет пара дней – и все закончится уже навсегда. Это основательно портило настроение, и он гнал от себя подобные мысли.

Заявление пока не написал. Сказал же, что ушел думать, вот и думал. Правда, не о том. О Женькиных ногах, щиколотки которых виднелись из-под стола, он думал.

А вечером забрал с велопарковки свой велосипед и отправился домой, даже не подозревая о том, что и там ему готовят очередной сюрприз. Не иначе для того, чтобы окончательно подкосить его способность держать себя в руках.  

- А здесь у меня георгины, - слышался из-за калитки мамин голос, радостный и бодрый. – Вы знаете, Настенька, я так люблю георгины! Есть в этом цветке что-то особенное. Витя, правда, меня не одобряет, что я грядки под клумбы отвела, а Темочка, кажется, вообще смеется. Но что эти мужчины могут понимать!

- Цветы – это очень красиво! Мы с мамой тоже выращиваем! – вдохновенно проворковал звонкий, почти детский голосок, видимо, пресловутой Настеньки, и Артемову физиономию перекосило. Он дернул на себя дверцу, втащил во двор велосипед и хмуро глянул в сторону материных клумб, чтобы, так сказать, оценить масштабы грядущих боевых действий.

- Темочка! – всплеснула руками мать, обернувшись на скрип калитки. – Что-то ты долго сегодня. На работе задержали?

- Задержали! – буркнул Артем. – Дел много, отчетный месяц.

- У них всегда что-то там да случается, - вдохновенно сообщила мать молоденькой девушке, почти девочке, молча стоявшей рядом с Екатериной Артемовной и наблюдавшей за семейной сценкой. – Это вот наш Темочка. Тема, и ты познакомься. Это Настя. И сейчас мы все дружно будем ужинать.

Юрага перевел взгляд на барышню. Потом снова на мать и уточнил:

- С Настенькой будем ужинать?

- Тё-ё-ё-ёма! – укоризненно протянула мать и засуетилась. – Так, все! Убирай велосипед. Проходи в дом и мыть руки. Настенька, идемте, мы пока быстренько на стол накроем.

Настенька была третья в этом месяце. В смысле до этого была Машенька. А опосля Леночка. А теперь Екатерина Артемовна вот на Настенек переключилась. Эта – едва окончила школу, во всяком случае, на первый взгляд.

- А что на ужин? – поинтересовался Артем, с трудом сдерживаясь.

- Твое любимое! – обернулась мама уже с крыльца. Настя тоже остановилась и хлопнула ресницами в сторону Юраги. – Я мясо в духовке запекла. С грушами и черносливом.

- А я тут подумал, - хохотнул он и, приняв очень серьезный вид, продолжил: - что лучше груши с черносливом просто... без мяса. Я, мама, теперь решил, что я веган!

- Темочка у нас шутник, - улыбнулась Екатерина Артемовна Насте и утащила девчонку в дом.

А Юрага замер посреди двора, глядя на закрывшуюся за женщинами дверь. По складу характера Артем был из тех, кто, сцепив зубы, терпит. Его эмоции никогда не лезли наружу, он не позволял себе их выплескивать – особенно на близких людей. Разве только если совсем доведут. Но кризисы повторялись с завидной регулярностью весь последний год, с тех пор как целью всего материного существования на земле стала его счастливая семейная жизнь. Ну или какая получится – лишь бы семейная. Чтоб жена, чтоб дети, чтоб как у всех порядочных людей. Но сегодня... ни раньше, ни позже, она довела до того, что терпение у Артема закончилось, зато пришло четкое понимание: с этим тоже – кончать. И тут два варианта. Либо постоять тут, у крыльца и дать себе остынуть, не позориться перед посторонними, либо...

Черт!

Собственно, мать вряд ли щадит его чувства. Каждый раз, когда тащит в дом очередную...

Нифига не щадит.

В отличие от той минуты, когда с утра он, совершенно заторможенный, медленно топал мимо секретарского стола в приемной ректора, сейчас его понесло. Движения сделались быстрыми и даже рваными. Велосипед был оттаранен в гараж. Сам Артем ломанулся к колодцу, хлебнуть немного воды и промокнуть лицо. Надежды на то, что остынет, особой не было.

Зато в дом он влетал уже вполне «готовый».

- Ма, на меня не накладывайте! – крикнул он в сторону кухни и мимо отца, восседавшего за столом с кроссвордом, помчался к себе в комнату.

- Тёмочка! – полетело ему вслед.

Тёмочка не ответил. Тёмочка был немного занят – выдергивал здоровую спортивную сумку из шкафа и составлял в голове список самого необходимого. И следом за сумкой на диван полетели запасные футболки, пара рубашек, носки, смена белья, галстуки и даже спортивный костюм.

- А… что это? – вопросительно икнула за его спиной Екатерина Артемовна.

- Это? – Артем глянул в ее сторону и пожал плечами. – Это я у вас загостился. Пару лет как. Папа же уже поправился, да? Выглядит хорошо, аппетит отличный, даже возит тебя к тетке Лиде в Приморское. Чего мне вас сторожить?

- А? – икнула Екатерина Артемовна во второй раз. Теперь непонимающе.

- Слушай, а у нас зубная щетка свежая есть?

- Вот видишь! Ты даже про щетки сам не знаешь! – мама больше не икала, но звучала в крайней степени обиженно. Артем же напротив, бодро ей улыбнулся и сообщил:

- Ну ладно, заскочу в магазин, куплю. Все равно пасту надо и по мелочи. Вы это... без меня ужинайте, ладно. – И уже куда-то в дверной проход, где не могли не навострить уши остальные присутствующие, раздраженно выкрикнул: - Приятного аппетита, Настенька!

- Артем! – взвизгнула за спиной Екатерина Артемовна. – Объясни, будь любезен, что происходит. Куда ты собрался?

- Я? – Юрага глянул на мать. – А я пока не знаю куда! Главное – знаю откуда! Подальше от милой девочки Настеньки, клумб с георгинами и возлагаемых на меня надежд!