The Мечты (СИ) - Светлая Марина - Страница 6

- Сегодня вечером? – неожиданно стушевавшись, уточнила Женя.

- Конечно! А когда же еще? Не вы, так другая согласится. А я готова поспорить, вы с капитаном Прохоровым – просто друг друга ищете! Зачем же ждать?

- Военный?

- Моря-ак, - мечтательно протянула Флоренция Эдуардовна. – Капитан первого ранга Степан Анатольевич Прохоров, 46 лет, разведен, дети взрослые и далеко остались. Жилплощади правда в Солнечногорске своей нет, казенная, но зато у военных пенсия высокая. Очень привлекателен, а главное, не будет успевать надоедать. То вахта, то учения, то вообще в море.

- Романтично, конечно… - пробормотала Женька, но тут же взяла себя в руки и категорично, как и просила сваха, выдала: - Хорошо!

Получив для дальнейшего использования необходимые явки и пароли, Евгения Андреевна распрощалась с Флоренцией, выдохнула и отбросила трубку в сторону.

- Кто военный? – подняла голову над монитором Таша, у которой традиционно ушки были на макушке. Что угодно, лишь бы не работать.

- Некто Степан Анатольевич Прохоров, - сообщила Женька любопытной коллеге. – Свидание у меня сегодня!

И не выдержав собственного серьезного тона, громко прыснула. А Шань наоборот моментально скисла.

- Я надеялась, что мы домой вместе пройдемся! Дядя Вадя под универом точно дежурить будет, куда мне от него спрятаться? Не могла твоя Флоренция завтра позвонить, когда он в командировке?

- Мы в ответе за тех, кого приручили, - продолжала смеяться Женька. – Сама же стараешься.

- Где я стараюсь? – совершенно искренно возмутилась Таша. – Я его послать прямым текстом стесняюсь! Вроде как, пока не за что! Он же намеков не делает, по-дружески все, даже по-отечески. Как тут отошьешь, а?

- Это он тебе про дружбу втюхивает?

- Да он, кроме конфет, вообще ничего не втюхивает... Вдруг я все придумала, и ничего такого. Только обижу человека, а?

- Тогда и не прячься от своего дяди Вади.

- Ага-а-а!!! – испуганно протянула Таша и замахала руками, а глаза ее, невзирая на свою восточность, сделались будто бы две здоровенные плошки. – Я прятаться не буду, а он меня умыкнет, к себе отвезет, напоит и приставать начнет! Знаю я эти штучки! Нельзя терять бдительность!

И едва она замолчала, как в коридоре снова громыхнула дверь, и голосом главдракона понеслось по всему зданию: «Артем Викторович, я вас долго ждать буду? Чем вы там занимаетесь на рабочем месте? Фильмы смотрите и в облаках витаете?»

Свидание с офицером от местной флотилии

Заявление Наташки о бдительности как нельзя лучше подходило для девиза вечера, гвоздем которого стало свидание с офицером от местной флотилии.

Впрочем, началось все вполне неплохо. Капитан оказался пунктуальным, и, кроме того, обладал сносной наружностью с учетом небезызвестной привлекательности формы и слегка расширенным кругозором не иначе как посредством периодического чтения.

Но Евгения Андреевна, будто уловив внутренним радаром чужеродные помехи, внимательно вслушивалась и всматривалась в нового знакомого. И первый раз этот самый радар дернулся, когда им принесли меню и барную карту.

Официантка ретировалась. Капитан первого ранга, вальяжно раскинувший свое тело на стуле, деловито спросил:

- И что мы будем пить, Евгения Андреевна? Сегодня холодно, без горючего, боюсь, далеко не уплывем.

- Я люблю яблочный сок, - проговорила Женя, улыбнувшись образности его мышления.

- Даже вино не будете? Сухое? Поддержать компанию?

- Спасибо, нет. Я редко пью.

- Ну-у-у... это как-то несерьезно, - широко улыбаясь и, кажется, пытаясь скрыть некоторое разочарование в голосе, протянул капитан Прохоров. – От выбора напитка напрямую зависит и выбор того, что брать на заку... в смысле на ужин. Яблочный сок вот заедать не обязательно. Хотя знаете, у меня дочка даже от него пьянела. И от виноградного. «Аня, закусывай!» - это мы всегда смеялись. Я с вашего позволения все же буду... что-нибудь.

- Пожалуй, вы первый, кто назвал меня несерьезной, - удивленно проговорила Женя. – И это даже интересно.

- Ну и славно, - приняв ее реплику за разрешение, Степан Анатольевич захлопнул барную карту и заявил, что хочет водки. В этом месте Женин радар подал еще один тревожный знак.

Однако дальше было еще любопытнее, поскольку ста граммами капитан первого ранга не удовольствовался и испросил себе целый графинчик, по мере опустошения которого становился все оживленнее и оживленнее, будто поймал собственное вдохновение.

- Да это еще что, Евгения Андреевна! Все эти церемонии, хождения за ручку, ужины в ресторанах! – добродушно вещал он. – Не за этим душа славянского человека тянется. Проще надо как-то, а? Вот мы с вами летом поедем на рыбалочку с моими друзьями. Вам понравится. Ушица, коньячок, пивасик, песни под гитару. С ночёвкой. Чуете, прям повеяло, а?

Женька конечно же чуяла. Чуяла, что и здесь ее постигла неудача. Это плавсредство давно дало течь, и в общем и целом вряд ли сильно далеко плавало.

- Вы знаете, я ровным счетом ничего не понимаю в рыбалке, - сказала она, и в голосе ее прорвалось сожаление о зря потраченном вечере.

- Дык я вас вмиг научу! – громко расхохотался капитан. – Если даже такая овца, как моя Галка, за десять лет научилась... а вы все же женщина с высшим образованием. Слушайте, Жень, а давайте все-таки, а? – и он визуализировал свое предложение указательным и большим пальцами, отмерив расстояние между ними примерно с наперсток. – Капельку, за знакомство!

- И щучью голову, - рассмеялась Женя и отказалась самым категорическим жестом. – Вы уж простите, Степан, но я пойду. Флоренция определенно что-то напутала. Вряд ли я смогу разделить ваши интересы.

Степан Анатольевич попытался возразить, что вышло у него довольно вяло. И Женька шустро ретировалась из ресторана, посмеиваясь и над женихом, и над собой. На несколько мгновений задержалась на крыльце, вглядываясь в усыпанное звездами небо. Несмотря на прохладу и сырость, воздух был самый что ни на есть весенний, и она, поеживаясь в тонком пальто, весело зашагала по улице.

Ее эпопея с поисками жениха началась около полугода назад. Затея с самого начала была дурацкой, но отступать от намеченного Женя Малич не умела никогда. И коль уж назвалась груздем… Груздихой. Собственно, именно груздихой она себя и ощущала, посещая свидание за свиданием, организуемые неугомонной Флоренцией.

А катализатором этого не самого естественного ощущения была родная сестрица. В выпускном классе Юлька влюбилась, от чего возомнила себя сразу взрослой и умной. И генерировала идеи с невероятной скоростью. От желания поступать на актерское мастерство, вместо лелеемого много лет юридического, до заявления, что Женька старая ханжа, понятия не имеет о любви и даже замуж ее никто не возьмет.

Наверное, Юлькины измышления можно было бы пропустить мимо ушей, если бы к ним, странным образом, не присоединился отец. Он и раньше иногда говорил, что чувствует себя перед ней виноватым, и если бы Женя думала о себе, а не о нем и сестре, то давно бы уже имела свою собственную семью.

- Доставь мне удовольствие на старости лет, - выдал он однажды за ужином, очень серьезно посмотрев на дочь. – Позаботься о том, чтобы в нашей семье появился еще один мужчина.

- Это к Юльке, - устало кивнула Женька на сестру. – У нее уже и кандидат есть.

- Завидуешь? – фыркнула Юлька. – У тебя вот никого нет!

- Будет! – рассердилась Женя. – И замуж выйду! И ребенка рожу! И…

Она не знала, что еще «и», поэтому подхватилась со стула и выскочила из кухни.

С того вечера и начались ее мытарства. Всю ночь она потратила на поиски вариантов. Легко сказать – трудно сделать. Не выйдет же она на улицу с транспарантом «Возьмите меня замуж!» И постскриптум добавить: «Я хорошая». Так и крутилась с боку на бок, обижаясь на отца и злясь на Юльку.

Бестолочь малолетняя!

И может быть, Евгения Андреевна, умудренная жизнью женщина под сорок, обернула бы разговор, состоявшийся накануне, в шутку, если бы сестра на следующее утро не выдала со смешком: