Новый мир. Книга 3: Пробуждение (СИ) - Забудский Владимир - Страница 6

— Вот черт, — непочтительно выразился я шепотом, не дослушав.

— Что такое, сэр? — встревожился Орфен, узнав эти интонации.

— Там наверху, похоже, решились на штурм, — горестно вздохнул я.

— С чего вы взяли, сэр? — шепнул легионер.

— А к чему еще эта речь? Похоже, пропагандисты решили морально подготовить кое-кого ко встрече с Создателем.

— Вы уверены?

— Хотел бы я ошибаться.

На заднем фоне Джакоби наконец закончил. Некоторое время в зале царила оглушительная тишина. Затем кто-то из десантников начал первым медленно хлопать в ладоши. Несколько секунд спустя одиночные хлопки уже превратились в бурю оваций.

Аплодировали все, кто находился в баре. Некоторые люди поднимались на ноги. Даже Росомаха, прослушавший интервью от начала до конца, с несвойственным ему почтительным видом смыкал свои мозолистые ладони. Две девицы из «Красного креста» хлопали, попутно вытирая слезы. Бармен Рави крикнул, что майор до конца времен будет угощаться на «Высоте 4012» бесплатно. Молина аплодировала от всей души, и кричала «Слава!» Я тоже захлопал, чуть более вяло, нежели остальные. Ко мне присоединился Орфен.

Оглянувшись, я заметил, что совсем не аплодирует лишь один человек, притаившийся в задних рядах журналистской братии. Это была сухощавая, раскосая журналистка с длинным носом и узкими проницательными глазами, сощуренными, будто у прицелившегося снайпера. Было заметно, что прочие корреспонденты держались от нее подальше. Ее взгляд надолго замер на мне и почему-то она не спешила отводить его, как делали прочие. Я тут же посмотрел в другую сторону.

Казалось, что на этом интересные события вечера исчерпаны. Берни и его коллеги, кажется, приготовились расходиться, предвкушая, какие замечательные сюжеты каждый из них сможет сегодня смонтировать. Джакоби еще несколько раз улыбнулся в объективы, пожал множество рук и обменялся любезностями с нескольким подошедшим к нему людьми, включая десантников, Молину и генерала из 60-ой дивизии, и даже любезно дал автограф покрасневшей до пят сестричке из «Красного Креста».

— Хорошо, что у нас есть вы, ребята. Силы специальных операций! — воскликнул Андерсон, когда раздача автографов, аплодисменты и благодарности наконец стихли. — Да благословит вас Бог!..

— Ну что, кажется, шоу окончено, — заметил я, тоже собираясь вставать.

Каково же было мое удивление, когда воцарившаяся вокруг идиллия вдруг была непочтительно нарушена.

§ 4

— А что, настоящих вопросов сегодня задавать не разрешено?

Провокационный вброс произвела та самая особа, что только что сверлила меня взглядом. Голос у нее оказался под стать внешности — настырный и пытливый, будто специально сгенерирован для острых и неудобных вопросов.

Керри Райс бросила на нее надменный взгляд и устало закатила глаза.

— С кем имеем честь?.. — на правах здешнего старожила спросил Андерсон.

— Фи Гунвей, Independent, — коротко ответила пронырливая азиатка, ничуть не смутившись.

— И о чем же вы, позвольте спросить?.. — красноречивыми движениями бровей намекая, что замухрышке из какой-то там дрянной газетенки стоило бы заткнуться, пока она не огорчила ничем важного гостя, притворно мягко спросил Берни.

— О чем же, как не о той самой операции, которую вы здесь уже столько раз упомянули?! — противным ультразвуком прозвенела Фи Гунвей. — В этой истории осталось столько тайн и недомолвок! Может, вы наконец прольете на них свет?!

В ее голосе было так много требовательности и язвительности и так мало почтения к ветерану, что некоторые из ее коллег, включая Берни, с трудом смогли сдержать гнев. На нее тут же поползли удивленные и возмущенные взгляды. Сложно было представить себе нечто более неуместное, чем ее критичный тон, после произнесенной только что блестящей и душещипательной речи, цитаты из которой так и просились на первые полосы. Я заметил, как две девицы их «Красного Креста» с разгневанными личиками шушукаются, а группа лощеных штабистов сжимают кулаки с таким видом, будто готовы вскочить из-за стола и броситься защищать честь их боевого побратима.

— Бог с вами, коллега! Майора уже замучили вопросами об этом, — добродушно, но с нажимом отозвался Берни Андерсон, взглядом дав ей понять, чтобы никому не известная выскочка, которую вообще неведомо как пустили на «Высоту 4012», знала свое место. — По-моему, все было давным-давно и вполне доходчиво…

— Я не у вас спрашиваю! — грубо перебила та самопровозглашенного корифея военной журналистики, ничуть не смутившись. — Майор Джакоби! Вы утверждаете, что во время операции «Скайшредер» ваша штурмовая группа действовала самостоятельно, без какой-либо поддержки?

— Не знаю, верно ли я понял ваш вопрос. Все детали произошедшего известны уже так хорошо, что по ним даже сделали видеоигру, — вежливо ответил Фрэнк, озадаченно улыбнувшись, мол, что за дурацкий вопрос.

Орфен перевел на меня вопросительный взгляд, недоумевая, что вообще происходит. Я оставался внешне невозмутим, хотя это не совсем отвечало тому, что творилось у меня в душе.

— Право же, милочка, это уже столько раз обсуждалось! — возмутилась Керри Райс. — Вам следовало лучше подготовиться…

— А у меня совершенно другие данные! — перебил ее колкий, язвительный голос Гунвей. — Я знаю, что была еще и другая группа, наземная, заброшенная в окрестности задолго до дня операции! Не так ли?!

— Чушь и досужие сплетни! — непочтительно перебил говорившую Берни, в голосе которого сквозила насмешка. — Уже не первый раз слышу эти спекуляции!

— Майор, вы не собираетесь отвечать на мой вопрос?! — упорно игнорируя Андерсона, будто пустое место, Гунвей продолжала испепелять глазами Джакоби, который совершенно обомлел от неожиданного напора. — Вам не дали этот счет никаких указаний, когда готовили к этому заранее срежиссированному интервью?!

— Барышня, если вы хоть что-то смыслите в военном деле, то не можете верить во все эти глупые мистификации! — рассерженно напустился на нее Эдвард Грей.

— Эй, да как она вообще говорит с майором?! — яростно засопев и вперив в Гунвей гневный взгляд, возмутилась Керри Райс. — Кто вообще впустил сюда эту сумасшедшую?!

— Это кто ещё здесь сумасшедшие?! У меня есть неоспоримые доказательства, что наземная команда существовала, и это были даже не Силы специальных операций, а…! — не унималась репортерша, но её крики заглушил возмущенный гомон.

— Нет, ничего такого не было, — наконец нашелся опешивший было Джакоби и улыбнулся под ободряющим взглядом Андерсона. — Нам еще как хотелось бы иметь каких-то тайных союзников, мэм, поверьте. Но мы могли рассчитывать лишь на свои силы и на помощь Всевышнего. А сейчас прошу прощения. Служба не позволяет мне задерживаться здесь долго.

Гомон еще долго не стихал. Несколько репортеров на повышенных тонах ругались с Гунвей. Берни Андерсон, утратив в отсутствии камер свое мнимое добродушие, требовал у Рави, чтобы тот выяснил, кто разрешил пустить сюда «эту малахольную», и позаботился, чтобы она больше никогда тут не появлялась. Я вздохнул и кивком головы дал Орфену знак, что теперь-то нам точно пора пробираться к выходу. На «Высоте 4012» становилось слишком шумно.

Нам уже практически удалось протиснуться к двери, когда произошло то, чего мне этим вечером хотелось меньше всего на свете.

— Так значит, думаете, скоро будет штурм?!

Противный голос донесся прямо у меня за спиной. Мы с Орфеном резко замерли и обернулись одновременно. Я нахмурился. Осознал, что она каким-то образом подслушала наш разговор, а может быть, и записала — современные технологии позволяли это сделать с большого расстояния. Я допустил серьезную оплошность.

— Думаю, вы не ошибаетесь, мистер Белый Волк. Вы, я погляжу, не так уж глупы. Уж куда умнее этого балабола, — продолжила, глядя прямо на нас, скандалистка из Independent.

Сохранить каменное лицо стоило мне определенных усилий.