Новый мир. Книга 1: Начало. Часть вторая (СИ) - Забудский Владимир - Страница 59

— Беспорядки? В смысле — драки и все такое? — недоверчиво переспросил один из подошедших парней. — Но ведь Сидней — это самый спокойный город в мире. Здесь такое разве бывает? Ну, может, где-то в «желтых зонах». Но не тут же…

— Похоже, что «желтые зоны» иногда вползают и сюда, — усмехнулся Шон. — И похоже, что это причиняет нашему муниципалитету сильную головную боль, если они решили задействовать целую армию копов.

— Армия?! — расслышав конец его голоса, встревоженно спросил еще один парень, подошедший как раз в этот момент. — Вы хотите сказать, что это были военные? Что, война началась?!

— Не говори ерунды…

— Это спасатели…

— Это полиция…

— Я не знаю, кто это, но я чуть не обделался…

— Давайте не будем строить предположений, — попробовал успокоить всех я. — Я согласен, что все это очень странно и тревожно. Мне только что поступил сигнал, что надо сворачивать наши работы и идти в общежитие. Надеюсь, нам там все объяснят…

— Эй, а что это с Торричелли? — спросил кто-то.

Мы обернулись и глянули на Поля. Он рыдал, сжавшись в комок под раскидистой акацией. Я никогда не думал, что увижу человека, который бы был настолько напуган. И…

— Фу! Да ты обоссался! — с отвращением воскликнул Шон.

Кое-кто засмеялся, а я лишь продолжал с тревогой и недоумением смотреть в небо, на столбы дыма, словно ожидая найти в них ответы на свои вопросы. Куда они полетели? Зачем? Произошедшее просто не укладывалось в голове. Я был практически уверен, что предположение Хона верно. Значит, Сидней — это не такое спокойное место, как нам всем рассказали. На улицах прямо за нашим забором происходит настоящая война полиции с мигрантами, а нам об этом ничего не рассказывают. Разве такое возможно?

— Вы видели те вертушки? — к нам подошел еще один парень.

— Еще как! У нас Полли уссался! — объявил Шон.

— Что?! Фу, гадость… А я думаю — чем так несет? — поморщился подошедший парень.

— Не говорите никому!.. — истерически взвизгнул Поль.

— Ребята, да мы перевыполнили наше задание! Не просто все пропололи, но еще и удобрили, — прозвучал среди смешков чей-то задорный голос. — Полли, я понимаю, что ты очень хотел отличиться, но штаны-то снять можно было?!

— Помолчите! — прикрикнул я на шутников. — Поль, успокойся…

— Отойдите от меня!! — он в истерике бросился прочь.

— Куда умчался, ссыкун?! Капает! — закричал ему вслед кто-то под недружный смех.

Я заметил, что Шон с Димой присоединились к общему хохоту, а вот я и Ши — нет. Он, видимо, был слишком поглощен мыслями о происходящем за забором. А я боролся между искренней жалостью к Полю и опасением, что наши разговоры не обойдутся без последствий. Вне всякого сомнения, весь интернат узнает о конфузе Паоло и дразнить его не перестанут до конца учебы. Узнают об этом и в женских отрядах, что похоронит и без того ничтожные шансы Поля понравиться своей возлюбленной Бетти. Для Поля это будет тяжелой травмой. А поскольку он личность не только ранимая, но и мстительная, можно не сомневаться, что он представит все виденное и слышанное им профессору Кито в самом неблагоприятном свете.

— Зря вы так с Полем, — вздохнул я.

— Да ну его твоего Поля. Тут вещи посерьезнее творятся. Надеюсь, Кито объяснит нам, что это все значило! — обратился ко мне Эндрю, наш одногруппник из соседней комнаты с яркими рыжими волосами, собранными в хвост на затылке. — Он ведь для этого нас созывает, да, Алекс?

— Сомневаюсь, — ответил вместо меня Ши, все еще глядя на дым. — Никто нам ничего не расскажет, ребята. Вот увидите. Лучше даже ничего не спрашивайте.

— Ладно, давайте перестанем гадать и начнем шевелиться, — предложил я. — Собирайтесь! Ну же! Джейкоб, собери инструменты. И сапку Поля тоже забери!

— Не буду я ее брать! Он же на нее нассал! — брезгливо поморщился парень.

В этот момент над нашими головами пронеслось еще два конвертоплана — и все снова замолчали, тревожно провожая их взглядом.

16 января 2078 г., понедельник. 279-ый день.

На следующее утро первой парой было правоведение. Поля на уроке не оказалось. Преподавательница не уточняла причину его отсутствия, так как в доступном ей файле данных высветилась отметка, что ученик Торричелли вызван к куратору отряда.

Кое-кто из товарищей все еще посмеялся, вспоминая вчерашний конфуз Поля, но мне смеяться не хотелось. Мне было известно, что Поль всю ночь просидел в туалете, рыдая и не решаясь показаться на глазах товарищам из-за стыда и унижения. На утреннем построении вид у него был совершенно потерянным и Кито распорядился освободить его от уроков. Ничего хорошего все это не сулило. У меня было плохое предчувствие — и оно меня не подвело.

— Таким образом, в теории государства и права принято разделять такие понятия, как… — преподавательница вдруг прервала свою лекцию и замолчала. — Так. Прервемся на секунду. К кому там поступил срочный вызов к куратору — пожалуйста, покиньте аудиторию…

Раньше, чем она произнесла хоть слово, я уже слышал голос Кито у себя в голове.

— Сандерс, Голдстейн, Хон, Парфенов, — тихо, как крадущийся к спящей жертве удав, прошипел японец. — Немедленно пройдите ко мне.

Я встревоженно глянул на Шона, Ши и Сережу. На их лицах было написано аналогичное моему выражение, в котором недоумение перемешивалось с испугом. Даже Хон, на котором и так висело великое множество дисциплинарок, слегка помрачнел и нахмурился. По аудитории прокатилась волна перешептываний — когда кого-то вызывали к куратору посреди урока, это было плохим знаком. Ни от кого не ускользнуло и то, что вызвали именно нашу комнату — всех, кроме отсутствующего Поля. Я поймал на себе множество вопросительных взглядов и мученически закатил глаза к верху.

Совершенно ясно, что причиной вызова может быть лишь вчерашний случай во время парко-хозяйственных работ. А ведь я начал было уже надеяться, что никаких последствий не будет. Когда вчера во время вечерней планерки я по просьбе всего отряда задал Кито вопрос о полицейских конвертопланах, он в ответ лишь буркнул, что администрацию интерната не ставят в известность о полицейских операциях, и эти операции совершенно нас не касаются. Я понадеялся, что на этом тема была исчерпана. Оказывается, я поторопился.

По пути в кабинет куратора я переглянулся с Шоном и он беззвучно прошептал одними губами: «Поль?» Я в ответ пожал плечами. Конечно, это может быть не связано с Полем. И один Бог знает, как многое он наговорил.

Наши шаги гулко отдавались в пустом коридоре — все сейчас были на уроках и стояла тишина. Быстрее, чем мне хотелось бы, мы оказались у кабинета Кито. Я постучал в дверь.

— Войдите! — донесся оттуда сварливый голос нашего мучителя.

Мы опасливо зашли. Лысый японец, насупившись, восседал за столом. Жалюзи в кабинете были задернуты. Царил полумрак. Атмосфера здесь была весьма зловещей — безо всяких кактусов и семейных фотокарточек. Кито был не из тех, кто пытается казаться человечным.

Я старался сохранять спокойствие. В конце концов, я провел тут 278 дней без надежды на досрочное освобождение или на связь с внешним миром. У меня не осталось практически ничего, что можно еще отнять, разве что те крохи свободы, которые отличают повседневную жизнь интерната от прозябания в карцере, а также должность старосты отряды и путевка на юношескую олимпиаду по боксу этим летом, но ими я не так уж сильно дорожил.

«Будь что будет», — обречённо подумал я.

Парфенов, зашедший последним, тихо прикрыл за собой дверь. Единственный гостевой стульчик в кабинете, на котором я ожидал увидеть Поля, пустовал. Однако Кито, конечно, не предлагал никому из нас присесть. Такой привычки за ним никогда не водилось.

— Итак, вы пришли? — подняв голову, спросил Кито так, словно у кого-то из нас был выбор. — Что ж, хорошо. Посмотрим, хватит ли у кого-то из вас мужества признаться во всем честно.

По нашим телам невольно пробежали мурашки. Лишь толстокожий Ши даже бровью не повел. Сережа Парфенов судорожно вздохнул. Шон с картинным недоумением глянул на меня, словно спрашивая, знаю ли я, что имеет в виду куратор. Я пожал плечами.