Новый мир. Книга 1: Начало. Часть вторая (СИ) - Забудский Владимир - Страница 23

Вот было бы здорово проснуться сейчас на диване в квартире Роберта Ленца! Точно! Ведь я так волновался, начитался перед сном всякой хрени об интернате. Вот и приснился этот дурацкий кошмар! Сейчас я проснусь, и все это закончится. Надо только ущипнуть себя. Нет, сильнее! Наконец-то. Кажется, Роберт стучит в дверь!

— Долго ты там еще?! — донесся из-за двери раздевалки требовательный голос Каммингз.

Я встрепенулся и затравленно повернулся к двери. Как же мне не хотелось туда идти! Но другого выхода из этой раздевалки нет. Только эта дверь, и еще одна такая же, теперь запертая, через которую я зашел сюда из проклятой процедурной. В этом весь смысл проклятого интерната — закрывшаяся за твоей спиной дверь никогда уже не откроется, и тебе одна дорога — вперед.

Будь здесь хоть форточка — я бы уже был за милю от этого места. Я бежал бы отсюда так быстро, как не бегал еще никогда в жизни. Но куда бежать?! Я в закрытом интернате с охраной и трехметровыми стенами. А если даже я перелезу каким-то чудом стену — я всего лишь окажусь в чужом, враждебном городе, где первый же полицейский безошибочно распознает во мне нарушителя и… депортирует вон? Как бы не так! Вернет в это чертово место!

— Этого просто не может быть, — прошептал я в отчаянии… и вдруг замолк, в ужасе осознав, что эти слова слышал не один лишь я.

А мысли?! Что, если они и мысли мои читают?!!

— Проклятье. Проклятье! Проклятье!!! — зарычал я, сжав кулаки, и едва удержался, чтобы с силой не заехать в свое изображение в зеркале.

Так. Спокойно, Димитрис. Ты должен быть спокоен. Чем больше глупостей ты сделаешь — тем хуже будет твое положение. Они тут явно настроены решительно. Начну буянить — позовут врача со шприцом или того увальня-охранника с ожогами, чтобы успокоил меня электрошоком. Станет ли мне от этого легче? Нет. Лучше вести себя вежливо. Я здесь не навсегда. При первой же возможности свяжусь с Робертом и закляну его именем матери и отца, чтобы он немедленно вытащил меня отсюда. Роберт сможет, он ведь влиятельный человек. Пусть заберет меня, и я улечу назад в Европу. Уж лучше война, чем этот концлагерь!

— Выходи, парень, довольно уже! — требовательный стук повторился.

Когда я открыл дверь раздевалки, на моем лице было написано нечто похожее на спокойствие и покорность. Каммингз придирчиво оглядела меня, поправила воротник, велела застегнуть нижнюю пуговицу на жилете. Судя по всему, даже после этого она осталась недовольна моим видом, но все же решила оставить все как есть.

— Успокоился, я надеюсь? — переспросила она. — Можем обойтись без охраны?

— Я спокоен, — кивнул я.

— Иди за мной, и не надо никаких глупостей, — предупредила Каммингз. — Если выкинешь какой-то фокус, тебе же будет хуже. А будешь вести себя по-человечески — все будет в порядке.

Я позволил этой проклятой вампирше с ее красными ногтями вести меня куда она хочет. Она отвела меня назад в холл, а оттуда, через замеченную мною раньше двустворчатую дверь — на улицу, на территорию внутреннего двора интерната.

Территория была действительно красивой — хоть в этом фотографии в Интернете не врали. Роскошная парковая аллея вела от здания приемной комиссии к раскинувшейся в семи сотнях метров от нее группе трехэтажных корпусов. Сколько хватало глаз, я видел ухоженные газоны, которые, в эту самую минуту бороздили роботы-косилки и поливали автоматические системы полива, прорезаемые аккуратными дорожками. По левую сторону аллеи вдалеке виднелись контуры живописного озера, сетчатый забор, ограждающий теннисные корты, и ворота на поле для регби. В паре километров позади озера ввысь поднимались синие столбы озона. Справа невдалеке возвышались какие-то невысокие постройки, наверное, хозяйственные.

Два парня лет семнадцати в серой рабочей униформе, похожей на мою, подстригали кусты самшита у дороги. Когда рядом с ними процокала каблуками Каммингз, парни подняли голову, синхронно пробормотав «здравствуйте, мэм!», но их глаза разглядывали меня. Я попытался прочитать что-то в их взглядах, но увидел лишь бездеятельный интерес.

Метрах в ста перед парадным входом в центральный корпус центральную аллею пересекала другая дорожка. На развилке журчал фонтанчик, окруженный клумбами. Под ним разместился указатель. Моя тюремщица повернула в сторону, где, согласно указателю, должны были находится «мужские общежития».

С той стороны навстречу нам как раз шагали колонной по двое два десятка шестнадцатилетних парней, выстроившихся по росту, возглавляемые свирепого вида надутым лысым азиатом в преподавательской форме. Парни смотрели на меня с ленивым интересом, а азиат — почему-то с неодобрением. Я ожидал, что кто-нибудь в строю весело выкрикнет нечто вроде «Пополнение прибыло!», хлопнет меня по плечу или сделает подножку — но они ограничились одними лишь взглядами. Только низенький раскосый паренек, идущий последним в строю, слегка усмехнулся и подмигнул мне. Каммингз проводила его строгим взглядом.

Я обратил внимание, что все двадцать парней были с аккуратными, короткими стрижками, которые, вместе с униформой, придавали им удивительное сходство, несмотря на то, что они явно принадлежали к самым разным расам и национальностям.

Общежитие для парней № 1 оказалось одноэтажным зданием барачного типа, выкрашенным той же свежей белой краской, что и здание приемной комиссии, но от этого не утратившим невзрачного казенного облика. На множестве веревок, протянутых от перил крыльца к невысокой акации неподалеку, сушилось выстиранное белье.

Стеклянная раздвижная дверь в общежитие отворилась после того, как Каммингз приложила к замку ладонь и произнесла свою фамилию. За дверью находилась полуоткрытая веранда. С веранды такая же дверь вела собственно в помещение. Сквозь дверь просматривался длинный коридор, чем-то напоминающий вагон поезда: по левую сторону двери в комнатки, по правую широкие окна.

— Дежурный! — громовым голосом крикнул Каммингз, едва зайдя в помещение.

— Да, мэм, — из того места, где в поезде находилось бы купе проводника, бойко вынырнул тощий парень лет восемнадцати с пламенно-рыжими волосами.

— Абитуриент подселяется на свободное место в шестую. Покажи ему комнату и выдай все необходимое. Он будет находиться в комнате, пока не последует вызов от заведующего. Расскажи ему правила. Трепаться с ним не по делу не разрешено. Я надеюсь, это понятно, Стэнли?

— Да, мэм, — невозмутимо ответил Стэнли, не моргнув глазом.

— А когда мне вернут мои вещи… мэм? — спросил я.

— Вам выдадут все, что необходимо, — с каменным лицом ответила она.

— Получается, мои вещи мне не вернут?

Каммингз, не удостоив меня ответом, удалилась. Глядя сквозь стеклянную дверь на ее фигуру, стремительно шагающую прочь, я приложил свою ладонь к замку — и, как я и ожидал, лампочка-индикатор загорелась запрещающим красным цветом. Я взаперти.

— Эй, не ломай, а то мне за это влетит! — забеспокоился рыжий, наблюдая за моими действиями. — Иди лучше за мной. Выдам тебе твое барахло!

Он провел меня в свое «купе проводника». В армии подобное место назвали бы «каптеркой». Комнатка была разделена на две части перегородкой с окошком — маленький предбанничек, где я мог топтаться, пока Стэнли найдет все необходимое, и забитая барахлом кладовка, куда имел право доступа лишь сам «каптерщик» Стэнли.

— На вот, возьми свое богатство, — минуту назад он показался из окошка с пакетами. — Постельное белье — один комплект. Спортивная форма — один комплект. Рабочая одежда — один комплект. Потом примеришь! Полотенца — две штуки. Носки — три пары. Трусы — три пары. Майки комнатные — две штуки. Шорты комнатные — одна пара. Сандалии комнатные — одна пара. Шлепанцы резиновые для ванной — одна пара. Посмотри, размер твой?! Так-с. Зубная щетка — одна штука. Тюбик с пастой — одна штука. Бритва тебе, кажется, не нужна? Если что — потом попросишь. Ну, вот и все, вроде.

— Как насчет моего барахла? — неодобрительно рассматривая многочисленные пакеты с заводской маркировкой, спросил я. — У меня все забрали при входе!