Демантоидовая трилогия (СИ) - Патрацкая Наталья Владимировна - Страница 64

Глава 13

Олег прекрасно понимал, что пытать родственников Катерины больше не о чем, и он сказал:

— Надвигается день азотных дождей, иначе говоря, огромный праздник с шестидесятилетней выдержкой.

— В чем соль этого праздника, спустя шесть десятков лет? — тут же спросила Катерина.

— Все, кто был на той войне, прошел всю войну, и кого знала Катерина, умерли лет пятнадцать — двадцать пять назад, а кто на ней не был, но числятся, что были, еще живы. Катерина точно знает, что люди во время войны были на Дальнем востоке, все пять лет, а сейчас они покрыты льготами ветеранов, потому что им много, очень много лет. Это не про всех, а о тех, кого знает, что они живы и все в льготах.

— В чем польза льгот?

— Общий уровень льготников выше уровня жизни остальных пенсионеров, и у людей с хорошим здоровьем и с хорошим достатком, есть возможность жить дольше, улучшая общие показатели страны по продолжительности жизни. Броня из орденов и медалей на ветеранах, внушает странные чувства, их в войну по сорок штук на душу дать не могли, но после войны, в честь каждого юбилея их делают больше, чем сделали за всю войну. Знала Катерина жизнь людей, прошедших всю войну, с многочисленными ранениями, и за время войны не получивших ни одной награды, и знала, что после войны тех же людей постоянно осыпали медалями «За взятие…», «Юбилейные».

— Нужно ли это?

— И, однако, смотр всех медалей и орденов ожидается сегодня.

— Что это напоминает?

— Есть люди, которые стали великими поэтами, потому что их однажды показали на телеэкране; заслуженные ветераны, становятся кинозвездами документальных фильмов. Великая сила киноискусства. Все клипы в сторону, воспоминания ветеранов на первый план.

— А тигровые лилии?

— На них висят коричневые висюльки, которые могли бы оттенить брови для полного счастья ее внешности. Они мажутся. Это юмор, конечно, никто не подводил брови висюльками из тигровых лилий, хотя это вполне вероятно можно и сделать.

Катерина Ивановна съездила на кладбище к маме. Справа новое под захоронение, слева новое гранитное укрепление, металлическую оградку заменили мраморным комплексом. Видимо мусор сбрасывали на мамину могилу, травы почти не было. Когда она пришла домой, внук сказал, что они были на кладбище и все вынесли. А, что именно, не уточнил. Квартирка теперь кажется маленькой, и, как в ней жили: 5 человек, 4, 3? Там живут теперь два человека, и ей вернуться реально некуда.

К ней сын с женой пару раз приезжал, совсем невиданное дело. Внучка приезжала, подруга приезжала. Вчера было 74 года со дня рождения первого мужа. Понятно, что он давно умер. Найти еще одного мужа? Нет. У нее по молодости был опыт поэтических нервов.

Прошли обычные годы…

Отец, инвалид ВОВ, участник ВОВ, работал столяром, он получал 300 рублей в месяц. Ее мать работала в кофе, ресторанах и столовых. Иногда ее работа шла в плюс, а иногда в долг, который гасил отец. Но они молодым помогали на первых парах семейной жизни.

Отец всегда тянул две лямки после войны: работу столяром и дачу в шесть соток. Он сам построил домик, сам высаживал деревья и кустарник, сам выращивал клубнику, которая плодоносила с июня по сентябрь. Но Катерина жила далеко от отца, за три тысячи километров и его чудесная дача до нее могла доехать только в виде варения. А от варенья у нее появилась боль.

Семидесятые годы двадцатого века. Сотенные зарплаты, родители далеко, дети подрастают. Что она делала? Все. Она любила мужа и детей, одевала их, стирала, гладила, ходила в магазин, готовила еду, мыла посуду, крутила на голове бигуди, ходила на работу. Богаче от этого она не становилась. Катерина еще водила детей в детский сад с полутора лет, разница между сыном и дочкой — четыре года. Шила и вязала. Спать хотела всегда. Выглядела она — отлично. Ей все равно, говорили, что она богатая потому, что два дня в одной одежде на работу не выходила. Отец умер в 1979 году.

Восьмидесятые годы. Дети подросли. Катерина стала писать стихи. Дешево и сердито: нужен блокнот и шариковая ручка. Мысли и чувства — все она в блокнот помещала. Мужчинам она в этом время нравилась, хоть объявление на себя вешай: «Не влюбляться!». Вот стихи и писала, перебор чувств — в полной мере: муж, сослуживцы, все кто рядом. Стихи писала, но порвала два блокнота, нервы не выдерживали жизненных ситуаций.

Девяностые годы. Брат умер. Муж четыре года пропадал без вести и возвращался, потом пропал окончательно.

Двухтысячные годы. Умерла мама. Катерина заболела. Больной ее взяли на работу. Появился компьютер и Интернет. Она вышла в Интернет в 2001 году. Все время боролась за свое здоровье, обошлась без операции, нашла выход из ситуации, и все вошло в норму.

Ездила Катерина Ивановна к маме на кладбище, судя по всему, мать на нее обижена. Лежит дома Катерина Ивановна, мучается от боли. Пасха в разгаре, а ей плохо. Потом, совершенно неожиданно в голове пронеслась мысль: надо ехать к мужу на кладбище. Вскочила, стала одеваться, домашним говорит, что поехала на кладбище, от обеда отказалась. Подошел автобус, и она бесплатно доехала до кладбища. Надо сказать, что автобусы шли по кругу, и во всех сидели люди. Новое кладбище не далеко от деревни… Вот, напротив памятника воинам садишься на автобус и едешь.

У матери на гранитном памятнике выбит ее портрет в возрасте 48 лет, а под ним выбита ветка березы, она сама так хотела, чтобы не гвоздика, а березка. Катерина Ивановна для нее и стихотворение «Березка» специально писала. Протерла она памятник, собрала старые венки, поставила новый веночек, подняла голову: лица на памятнике нет! Темное пятно. Во второй момент, она поняла, что портрет еще мокрый, но мгновенный ужас уже прошел по организму. Она посмотрела на землю, и поняла, что ей надо добавить хорошей земли. Рядом с церковью купила пакет земли. Мать улыбнулась. На портрете.

Дело в том, что в истории первой половины 20 века мало юмора. И войны этого времени еще не превращены в старую русскую сказку. Две большие войны, в которых нет единого героя, вокруг которого можно раскручивать сказку о богатырях, но можно писать былины о героях.

Первая мировая война была по принципу слов: воюют все страны! Это было ужасно. Воевали на четырех морях, во всех странах Европы. Стальные шлемы. Первые танки. Газовые атаки. Первые самолеты — этажерки. Что было! Ужас. Чем кончилось?

Мужчины Европы и приближенных к ней стран воевали. Женщины служили сестрами милосердия. С отдаленных мест забирались лошади, продовольствие. Страны нищали. На фоне войны и тяжелого положения населения стала развиваться партия большевиков. Война стала питательной средой, на которой выросла коммунистическая партия. Война переросла в гражданскую войну внутри страны. Плохо было всем: и белым, и красным. А кто все это начал? Почти забыли. В памяти людей останется рождение новой техники: самолетов — разведчиков, первых танков. О технике говорить легче, чем о людских потерях.

В памяти семьи Катерины осталось то, что первый муж ее бабушки Вари был участником первой мировой войны и домой он пришел раненым и больным, но от него родилась Ксения, или тетя Ксения.

Альтернатива первой мировой войне. Вместо первой мировой войны объявили бы спортивную олимпиаду, о которой в то время забыли. В олимпиаде могли бы участвовать все страны, имеющие военную технику. Виды спорта должны были быть чисто военными. Например, гонки на танках по пересеченной местности. Полеты на первых самолетах. Гонки военных кораблей на скорость, на точность попадания…

О, так это были бы просто военные учения, в которых могли участвовать цивилизованные страны. Да! А революция? Революции в сытых обществах не бывают. А если бы не было революции, не было бы и сплоченной партии большевиков. Кем бы работала партийная тетя Ксения? Инженером на заводе, естественно на военном заводе или заводе радиодеталей. Гражданская война родила народного героя гражданской войны, героя анекдотов и книги — великого и незабываемого Василия Ивановича Чапаева. И прожил он всего 32 года, а по анекдотам он старый человек и ему все Петька помогал по части женщин.