Бесконечная война - Холдеман Джо - Страница 14

Возможно, было бы разумно продолжать погружение и опуститься на дно, но корпус не выдержал бы давления воды. Вместе с нами в катере находился и сержант Кортес.

- Сержант, скажите, пусть компьютер что-то сделает.

- Заткнись, Манделла. Молчи и надейся на бога. - Он сказал на "бога" совершенно так же, как говорил слово "рядовой" или "заткнись".

Что-то громко забулькало: потом бульканье повторилось еще раз, и я почувствовал, как спинка кресла слегка надавливает мне на спину - корабль поднимался. - Надувные поплавки? - Кортес не соизволил ответить. Или сам не знал.

Но это и в самом деле были надувные поплавки. Мы поднялись почти к самой поверхности, до нее оставалось десять-пятнадцать метров, и там зависли. Сквозь иллюминатор было видно, как ртутным блеском мерцает над нами водная поверхность. Интересно, подумал я, каково быть рыбой и иметь ясно видимою границу над своим миром?

Я видел, как в воду плюхнулся еще один катер, в облаке воздушных пузырьков он начал медленно погружаться хвостом вперед, пока под каждым дельтавидным крылом не вздулись мешки поплавков. После этого он воспарил до нашего уровня и замер.

- Говорит капитан Скотт. Слушайте внимательно. Берег находится в двадцати восьми километрах от нашего настоящего положения, в направлении базы противника. На берег вас доставит катер. Дальше вы будете продвигаться самостоятельно.

Не так уж плохо, разве что придется топать восемьдесят "щелчков" до тельцианской базы, которую нам предстоит осадить и взять.

Из поплавков был выкачан воздух, мы взлетели на поверхность и без особой спешки, развернувшись цепью, полетели к берегу. Это заняло несколько минут. Когда катер, проскрежетав по каменистому берегу, наконец, замер, я услышал гудение насосов, выравнивающих разницу давления в кабине и снаружи. На миг выходной лаз с моим креслом открылся. Я выкатился на крыло нашей машины и спрыгнул на землю. Десять секунд на поиск укрытия - я помчался по рыхлому галечному пляжу к линии "деревьев" - каким-то голубовато-зеленым, кривоватым и утыканным иглами кустам, разбросанным довольно редко. Нырнув в шипастую массу, я обернулся и увидел, как взлетают катера. Взлетели на самом деле роботоснаряды - поднявшись на сотню метров, они с оглушительным грохотом устремились прочь в разных направлениях. Настоящие катера тихонько уползли обратно под воду. Что ж, возможно, это неплохая идея.

Нельзя сказать, что планета была слишком уж привлекательной, но одно несомненно - здесь было куда лучше, чем в том криогенном аду, для которого нас подготавливали. Небо было серебристо-серым, тусклым и монотонным, над морем оно сливалось с туманом и невозможно было сказать, где кончается небо и начинается вода. Небольшие волны лизали черную гальку берега, при местной гравитации, составляющей три четверти земной, они наплывали и откатывались медленно и грациозно. Даже с расстояния в пятьдесят метров шорох миллионов перекатывающихся камешков громко отдавался в ушах.

Температура воздуха была 79 градусов Цельсия - даже при местном, пониженном по сравнению с Землей давлении, море еще не кипело. Струйки пара поднимались к небу в том месте, где волны встречались с берегом. Как долго выживет здесь человек, не защищенный боекостюмом? От чего он погибнет скорее - от жары или от недостатка кислорода (одна восьмая земного)? Или его скорее убьют неизвестные микроорганизмы?

- Говорит Кортес. Всем собраться вокруг меня. - Он стоял несколько левее меня и описывал рукой круги над головой.

Я пошагал к нему сквозь кусты. Они оказались неожиданно ломкими, непрочными и неожиданно высохшими для такой влажной атмосферы. Хорошего укрытия из них не получится.

- Наше направление - 0,05 градуса восточнее северного, впереди пойдет первый взвод. Второй и третий последуют с интервалом в двадцать метров слева и справа. Седьмой, командный взвод, пойдет в центре. Пятый и шестой образуют дугообразный арьергардный фланг. Все ясно? - Еще бы, маневр "наконечник", мы могли совершить его даже с закрытыми глазами. - Хорошо. Пошли.

Я был в седьмом, командном взводе. Капитан Скотт определил меня туда не потому, что я должен был отдавать какие-то команды, а из-за моего образования - я ведь изучал физику.

Командный взвод был, предположительно, самым безопасным местом, прикрываемый шестью остальными взводами. Все, кто был в него назначен, имели, следовательно, тактическую ценность и должны были оставаться в живых дольше, чем остальные. Кортес должен был отдавать приказы. Чавес должен был устранять неполадки в боекостюмах. Наш старший врач Док Джоунс (единственный среди нас, кто имел степень доктора медицины) тоже был здесь, а также и Теопополис, радиоинженер, наше связующее звено с капитаном, который предпочел остаться на орбите.

Все остальные из нас были приписаны к командной группе благодаря своим специальным знаниям или особым талантам. Перед лицом неизвестного противника нельзя было сказать заранее, что может пригодиться. Я, например, имел некоторые познания в физике. Роджерс - в биологии. Тейт изучал химию. Хоу давала сто процентов правильных ответов на любом тесте по телепатическим способностям. Бор был полиглотом, бегло говорил на двадцати восьми языках, используя идиомы. Талант Петрова заключался в том, что в его психике не было обнаружено и одного грамма ксенофобии. Китинг был искусным акробатом. Дебби Холлистер - "счастливчик Холлистер" отличался необыкновенными способностями делать деньги и кроме того проявлял телепатическую чувствительность.

12

Сначала мы использовали "джунглевую" комбинацию наших камуфляжных систем. Но местные джунгли были слишком уж анемичны, и мы смахивали на подозрительную толпу арлекинов, пробирающуюся через лес. Кортес приказал переключаться на черный цвет, но стало еще хуже, потому что свет Эпсилона исходил равномерно со всего неба и теней здесь не было. В конце концов, мы остановились на охряной "пустынной" комбинации.

Чем дальше мы удалялись на север от морского побережья, тем заметнее изменялся характер местности. Шипастые стебли - думаю, можно назвать их деревьями - стали малочисленнее, но увеличились в размерах и были уже не такими хрупкими, основание у каждого такого дерева было опутано чем-то вроде виноградных лоз того же зелено-голубого цвета, которые расползались во все стороны, образуя сплющенный конус метров до десяти в диаметре. На вершине каждого дерева имелся довольно нежный на вид цветок зеленого цвета величиной примерно с человеческую голову.