Легенда о мальчике, что учился дышать (СИ) - "chuckcloud" - Страница 88

— Давайте тут его подлатайте, сообщите, как будут дела обстоять… — удалился с кухни голос ДеНиро.

— Пить! — рявкнул Тиль, приподнял Тома за шею и плеснул ему в рот алкоголя.

Харди закашлялся, от чего в груди стало еще больнее, а в глазах потемнело. Все же пару глотков ему удалось сделать.

— Так, ну что тут у нас… — послышался справа от стола незнакомый голос. — Ага, пулевое… Все понятно. Так, ребятки, давайте рану вот этим обработайте, а я пока кофе попью и помою руки. Есть тут где кофейный аппарат?

Вероятно, это был врач. Том слышал раньше, что у ДеНиро есть доктор среди своих людей, но до этого никогда его не встречал.

— Открой рот, — услышал он голос Декстера прямо у себя над ухом.

Находясь в полубредовом состоянии, Харди подчинился, и в ту же секунду ему между зубов было всунуто нечто деревянное: то ли ложка, то ли скалка, то ли незнамо что. Морган с силой сжал челюсти Тома, хотя тот пытался сопротивляться, чуя какое-то наебалово.

— Лей давай, — сказал парень-анестезиолог.

— Будет боль! — сочувствующе зиганул Тиль, и следом Харди почувствовал, как ему на левое плечо под ключицей полилось что-то холодное, сразу следом грудь пронзила жгучая боль, волнами растекающаяся по всему телу, и заставляющая орать сквозь насильно стиснутые челюсти. Том отключился.

«Он сидит посреди комнаты, накрытой шаром из гиперпрочного полиэтилена. Напротив — синеглазый мальчишка копошится в фасоли, рассыпанной по полу. Перед Томом тоже разложены фасолины в шахматном порядке, и он двигает их по воображаемому полю, играя сам с собой.

— Поможешь мне? Без тебя мне никак не справиться… — говорит ребенок, пытаясь соорудить из бобов башенку.

Том поднимает взгляд и видит падающее фасолевое строение, но лишь пожимает плечами и продолжает играть в шахматы.

— Джейк, вставай, собирайся… — раздается за его спиной голос Мэрил.

Парень в ужасе поворачивается и видит перед собой мать, смотрящую на него взглядом полным пренебрежения.

Синеглазый мальчуган поднимается с пола и, опустив уголки губ, начинает собирать по комнате свои игрушки.

— А я? — спрашивает Том, не понимая, что делать ему.

— А ты оставайся тут, Томас, и продолжай играть в свои глупые идиотские игры! — кривит лицом мисс Стрип, помогая Джейку собирать вещи в его рюкзачок. — Тебе же так нравятся твои тупые шахматы, или во что ты там играешь?

— Шахматы не тупые, — обиженно говорит Том.

— Ах, да! Шахматы не тупые! Тупой — ты! — вскидывает руки Мэрил и поднимает синеглазого мальчика.

— Почему? — недоуменно возмущается Том и передвигает ладью-фасоль по ковровому покрытию на полу.

— Да потому что! Ты же, вроде, должен был перебирать фасоль, а не играться с ней! — укоризненно машет головой мисс Стрип, открывая зип-замок полиэтиленовой двери.

— Вы куда? — встает Том с пола и неторопливо идет к выходу из шара.

— Подальше от тебя! Наконец, мы отделаемся от тебя, бестолочь! — брезгливо кривит рот Мэрил. — Хотя, надо сказать, толка от тебя никакого! Даже с такой легкой задачей, как перебирание фасоли не можешь справиться! Что уж говорить об остальном! Всегда знала, что ты ни на что не годный мальчишка! А еще мнишь себя взрослым и самостоятельным! Ты даже ребенку помочь не в силах! Разве он о многом тебя просил?

— Я хотел собрать башенку… — грустно вздыхает мальчик у нее на руках.

— Я бы доиграл в свою игру, а потом помог бы! — пытается оправдаться Том.

— Хах… Потом… И кому эта башня нужна будет потом? Смотри не заиграйся, ублюдок… — подкатывает глаза Мэрил и покидает комнату.

Том оборачивается и смотрит на горсть фасоли, из которой ребенок пытался соорудить башню, а затем на свои бобовые шахматы, стройными рядами разложенные по полу».

Харди открыл глаза и подскочил на кровати. Он ошеломленно стал оглядываться вокруг, пока не понял, что находится в своей спальне в доме Роберта. Грудная клетка с левой стороны неприятно ныла. Парень опустил взгляд и увидел, что его плечо перебинтовано. Тогда все события стали диафильмами всплывать в его памяти. Он вспомнил, что был ранен на стреле, затем его приятели довезли до особняка ДеНиро, где ему извлекли пулю и зашили рану. Сколько провалялся в постели, понять он не мог. Том вновь прилег на подушку и уставился в потолок. Перед глазами встал сон, привидевшийся перед тем как проснуться.

«Послушай, Том, что ж ты творишь? Тебя подстрелили, ты же мог подохнуть! Разве за этим ты ехал в Штаты? Разве этого ты желал? Работать на мафиози, подвергая собственную жизнь опасности? Хотя, на собственную жизнь тебе поебать… Но вот твой отец — как бы он это пережил? Он бы корил себя до конца дней, виня себя за то, что отпустил тебя сюда… Да и вообще, вспомни, зачем ты ехал в Америку? Совсем положил хуй на свои цели, еблан?» — думал Харди, легкими движениями руки ощупывая свое ранение. Кажется, сломано ребро… Дышать больно, а значит, возможно повреждено и легкое. Но это все не точно.

От мыслей Тома отвлек Тиль Швайгер, ворвавшийся в комнату.

— Фройнд! Ты приходить в себя! — восторженно заорал он и присел рядом с парнем на кровать. — Тебя ранить поляк-жид! Пуля сломать тебе ребро и повреждать твой легкое! Слава Гитлеру, херц не задето!

— Да это понятно, что сердце не задето… — пробормотал Харди.

— ДеНира зер злиться на Польша! — затряс кулаком перед носом Тома Тиль. — Шпрехен, что убить их все! Он назначать встреча с ними через драй день! Мы все ехать туда! Мстить! Убивать! Сжигать! — все хлеще и хлеще распалялся немец, будто мечтал не просто поквитаться с поляками, но и захватить всю Польшу.

— Ну я понял… Понял… — безразлично промямлил Харди. — Я, пожалуй, еще отдохну… Что-то пизда мне, сука-бля…

— Йа! Ты терять филь кровь! — рявкнул Швайгер, вставая с кровати и направляясь к выходу. — Надо набираться сила! Через драй день мы цузаммен мстить польский швайне! — с этими словами он вышел из спальни.

Том бессмысленно уставился на дверь, за которой скрылся немец. Ему были мало интересны возмущения Тиля, а также планы ДеНиро. В голове лишь крутился сон про мальчика из шара и Мэрил Стрип. Харди вновь погрузился в свои мысли. Так и уснул.

========== Глава 48: Бармен ==========

Том провалялся в постели пару дней, успев за это время накрутить себя до беспредела. Осознание бессмысленности собственного бытия, отступления от поставленных целей и утерянного времени тяжким грузом повисло у него на душе. Том не мог выкинуть все это из головы, от чего не в силах был нормально ни спать, ни есть. К вечеру второго дня к нему в спальню пожаловал врач, который латал его на кухонном столе, и заявил, что рана заживает хорошо и нужды в постельном режиме больше нет. Как только доктор вышел за дверь, Харди поднялся с кровати, оделся, как мог быстро, ведь осторожничал из-за плеча, которое до сих пор давало о себе знать, взял деньги, сигареты и, никому ничего не сообщив, ушел из дома.

— Ром, — сделал он заказ, усевшись за барную стойку.

Том уехал на другой конец Чикаго и решил зайти в первый попавшийся бар, ведь ему было просто необходимо немного снять напряжение. Он намеревался выпить немного, расслабиться и тогда уже подумать о своем будущем, целях и о том, какой же он все-таки ебанат.

— За счет заведения, — громогласно заорал бармен, придвину к Тому стопку спиртного.

Харди поднял взгляд на бармена. Это был темноволосый парень с густой бородой и крупными чертами лица. На нем была черная майка-борцовка, обтягивающая его крепкий подкачанный торс, и голубые джинсы классического кроя.

— Да я как бы и сам, сука-бля, могу оплатить, — приподнял шрамированную бровь Том.

— Ну, дело твое, — пожал плечами бармен-бородач. — Хотел угостить тебя…

— Обойдусь, — буркнул Том и опрокинул стопку. — Повтори.

Бармен вновь наполнил рюмку ромом. Затем еще одну, еще и еще… Вскоре Харди был не то что в говно — в хуину!

— О чем кручинисси? — спросил бармен через час, наливая очередную порцию рома.