Живое божество - Дункан Дэйв - Страница 14

Матушка Иффини закрыла чернильницу и отложила перо.

– Думаю, нам нужно многое обсудить.

– Иного выхода нет, верно? – с горечью спросил Ило. – Если мы найдем другого священника и моя невеста скажет, что никогда не была замужем, наш брак недействителен?

Матушка Иффини кивнула:

– Более того, ей не позволят вступить в брак без письменного разрешения отца или брата. Не я создаю законы, господин Ило.

Ило? Опять смутное воспоминание. У этого Ило, должно быть, какое-то военное звание. Трибун? Легат?

В этот момент девочка уронила в бассейн пакет с крошками и отчаянно закричала. Ило бросился к ней.

– Майа! – воскликнул он.

У Иффини сердце замерло. Нет! Не может быть! А впрочем, почему нет? Женщина, которую зовут так же, как императрицу, может назвать свою дочь в честь маленькой наследницы престола. Это весьма вероятно. Другое объяснение было бы слишком нелепым. Тогда вместо одного легионера снарядили бы целые поисковые отряды и разослали бы их по всей Империи.

А что, если объявить розыск по всей стране невозможно как раз из-за того, что эта женщина – сама императрица Эшиала?

Девушка опустила голову, стараясь не смотреть в глаза Иффини. Она чем-то обеспокоена, хоть и скрывает это. За пятьдесят лет службы матушка научилась без труда угадывать причину такого беспокойства. Наверняка эта Эшиала беременна и знает об этом.

Матушка Иффини поняла, что ей предстоит разрешить не просто проблему, а серьезную проблему.

Ило вернулся, неся на руках девочку.

– Боюсь, мы попусту отнимаем у вас время, матушка. Идем, дорогая!

– Сядьте, – велела Иффини. – Мне нужно подумать.

Ило сел, усадив девочку на колени. Однако малышка захотела вернуться к бассейну. Получив обратно промокший пакет с крошками, Майа пошла кормить рыб.

Конечно, Иффини могла бы напрямик спросить девушку, не звали ли покойного мужа Эмшандаром, но тем самым она лишилась бы пути к отступлению. Или они солгут, или Иффини придется согласиться, что имеет место невероятное совпадение. Невозможно поверить, что гоблины убили императора, когда тот путешествовал инкогнито в сопровождении всего лишь одного легионера. Значит, или не было никакой засады, или покойного звали не Эмшандар. Тогда почему же матушке Иффини не хочется задавать этот простой вопрос? Возможно, за рассказом о гоблинах скрывается похищение, а то и нечто худшее.

Матушка никогда бы не подписала поддельного брачного свидетельства и не совершила бы обряда фиктивного бракосочетания у себя в храме. Ее прямая обязанность – сообщить властям об этой молодой паре. Влюбленных наверняка разлучат. Однако испуг девушки говорил о том, что она крайне нуждается в поддержке и пришла, чтобы обратиться за помощью к Богам.

– Есть еще один выход, – сказала матушка Иффини. – Вы оба можете дать торжественную клятву, что ни с кем не связаны брачными узами.

Девушка наконец-то подняла голову. В ее заплаканных глазах сияла надежда.

– Я клянусь!

– Я тоже, – заверил Ило.

Матушка Иффини облегченно вздохнула. Она твердо знала, в чем заключается ее наипервейший долг. Любовь следует узаконить, пусть даже и не совсем по правилам.

Влюбленные взялись за руки.

– Какая клятва от нас требуется? – спросила девушка.

– Она дается во время церемонии благословления брачного союза. Эта церемония совершается довольно редко, когда невозможно заключить брак обычным способом. Например, если утеряны документы или родители не дали согласия на свадьбу, а вы хотите жить вместе, как муж и жена, и поклянетесь Богам до конца жизни сохранять любовь и верность, я могу засвидетельствовать ваши клятвы и дать вам брачное свидетельство. Но предупреждаю вас, что этот документ почти не имеет законной силы.

Влюбленные кивнули друг другу и еще крепче сомкнули руки.

– Благодарю вас, матушка! Благодарю! Как раз это нам и нужно! – воскликнул Ило. Иффини вздохнула:

– Тогда мне понадобится другой кусок пергамента.

Иффини спрашивала себя, уж не лишилась ли она рассудка на старости лет, а может, виной всему инстинкт материнства?..

– Вы собираетесь ехать дальше? – поинтересовалась она.

Эшиала вздрогнула. Глаза Ило сузились.

– Да, – ответил он. – А почему вы спрашиваете?

– Недавно стало известно, что окрестные постоялые дворы пользуются дурной репутацией. Я бы посоветовала вам искать ночлег на фермах. Так будет лучше.

– Значит, это стало известно лишь недавно? – очаровательно улыбнулся Ило. – Мы догадывались об этом, и хорошо, что подозрение подтвердилось. Похоже, большие дороги стали слишком оживленными.

– Я тоже так думаю.

– Да благословят вас Боги, матушка! – воскликнула Эшиала.

– Придержи язык, глупая птица, – вставил попугай.

К конечной цели:

Глава 3

Весь мир – театр

1

Водное пространство между островами Керита и Сисанассо по-разному именовалось на картах, потому что на него претендовали несколько народов. Называли его и Средним морем, и морем Летнего солнцестояния, и Необитаемым морем. Тритоны – морской народ – окрестили его Мертвой Водой и подтрунивали над теми, кто пытался извлечь из него доход, однако их юмор отдавал горечью.

Ко-ну-Эл, моряк с Восточного Керита, всю жизнь плавал по Мертвой Воде. Бог Удачи был милостив к нему, и в зрелых годах он стал совладельцем торгового корабля «Дочь моря». Экипаж состоял из десяти матросов, в числе которых были сыновья Ко-ну-Эла: Мо-пу-Эш, По-пу-Ок и Во-пу-Эл.

Во-пу едва исполнилось шестнадцать лет. Первое плавание оказалось роковым для юноши. Бог Удачи вынес приговор: Во-пу никогда не увидится с матерью.

Торговые сделки тритоны заключали в море, в условленном месте – такая сложилась традиция. Экипажи их судов состояли только из мужчин. Было и несколько маленьких торговых островков, куда не ступала нога женщины. При соблюдении столь незатейливой предосторожности тритоны дружелюбно встречались с фавнами, эльфами, импами и даже етунами и к взаимной выгоде вели дела.

«Дочь моря» несла груз, который было трудно переправить с корабля на корабль – черный песок с южного берега Сисанассо. Собирать этот песок можно было беспрепятственно, а в то же время его очень ценили гончары Восточного Керита и употребляли для изготовления знаменитой глазурованной посуды. Мелкие князьки-фавны попытались было ввести налог на торговлю песком, но у них ничего не вышло, потому что пляжи не охранялись. Черным песком торговали с давних времен, и Кону преуспел в этом по милости Богов и благодаря тому, что выбрал один из самых пустынных пляжей.

До нынешнего дня Ко-ну не знал проблем. Он впервые взял в плавание своего младшего и самого любимого сына, и вот сейчас тот умирал в муках – крики его не смолкали ни на минуту. По-пу, брат юноши, от горя почти лишился рассудка и готов был покончить с собой. Именно поэтому Ко-ну, забыв предосторожность, зашел в чужую гавань. По воле Богов он попал в Исносс, но это его мало тревожило.

Бухта, огороженная скалами, сулила безопасное прибежище при любой погоде. Хлипкие развалюхи прибрежной деревни карабкались по склону холма. Многие из хибар стояли на сваях. День выдался жаркий, безветренный. Нестерпимо воняло нечистотами. Во-пу перестал кричать. Возможно, наступила предсмертная кома.

«Дочь моря» подплывала к берегу. На ее парусах красовалась спиралевидная эмблема, указывавшая на принадлежность корабля к островам Керита. Не успели моряки бросить якорь, как на берег с криками высыпали жители Исносса. Залаяли собаки, попугаи с шумом поднялись в воздух – селения фавнов всегда кишели живностью. Закончив работу, матросы затянули печальную мелодию. У тритонов имелись песни на все случаи жизни. Сейчас моряки пели об одинокой смерти вдали от дома.