Воин поневоле - Дункан Дэйв - Страница 23

– В чем мое задание, господин? – спросил он.

Мальчик опять уселся на камень, свесив ноги над бездной внизу. Какое-то время он молчал, пристально глядя на Уолли.

Потом заговорил:

Брата своего найди – И мудрее стань в пути.

Верь – сильные падут, Если войско будет тут.

Это станет всем уроком, Всем, которые придут.

Меч верни, ведь он не твой, – Так предсказано судьбой.

Некоторое время оба молчали.

– Но… – Уолли не успел закончить.

Мальчик рассмеялся.

– А ты думал, тебе прикажут убить дракона или подавить восстание, или еще что-нибудь в этом роде, да? Твое задание гораздо важнее.

– Но, господин, я не понимаю!

– Конечно нет! Я как дельфийский оракул, такая у богов традиция.

Уолли опустил глаза; вся его недавняя радость увяла. Почему, если даешь человеку задание, не сказать, в чем именно оно состоит? Уолли видел только одну возможную причину – бог не доверяет ему. Но в чем он сомневается – в его мужестве или честности? Дернув шеей, Уолли поднял голову и посмотрел в смеющиеся глаза мальчика, который стоял немного выше, чем он сам.

– Это то же самое, что вера, – сказал мальчик мягко. – Ты будешь делать выбор самостоятельно. Богам дороже великое деяние, совершенное по собственной воле, чем то, что сделано по приказу.

Для Уолли это прозвучало не очень убедительно; словно одно из правил игры, в которую он еще не научился играть. Мальчик прочел его мысль, нахмурился, а затем рассмеялся.

– Иди и будь воином, Шонсу! Будь честным и доблестным. Наслаждайся жизнью, ибо Мир открыт для тебя. Задание ты узнаешь. В свое время ты разгадаешь мою загадку.

– Я должен быть правителем храма, как хотел того жрец?

– В храме давно пора хранить овощи, – фыркнул мальчик. – Такие, как Шонсу, там не нужны. – Его взгляд, казалось, проник в самую душу Уолли. – Это все равно, что сделать Наполеона Бонапарта королем Эльбы.

– Но вы говорили о брате, – возразил Уолли. – У меня есть искусство и язык, господин, а как же все остальное? Дом, семья? Я не знаю, с чего начать, и не знаю даже, как выглядит мой брат. Я буду все время ошибаться, делать не то, что нужно, неправильно вести себя за столом…

Мальчик опять залился звонким смехом.

– Кто посмеет упрекнуть Седьмого в том, что он не умеет вести себя за столом? Если бы я дал тебе все, что было у Шонсу, ты стал бы Шонсу и совершил бы те же самые ошибки. У тебя другой образ мыслей, и мне это нравится. Дорогу тебе покажут.

У Уолли отлегло от сердца.

– Значит, надо ждать новых чудес?

– Не забывай того, что я говорил о чудесах, – мальчик нахмурился. Боги совершают чудеса, когда захотят, очень редко, когда их просят, и никогда – по требованию. Хонакура – хороший человек, ему можешь доверять Пусть он расскажет тебе историю из семнадцатой сутры. Это как раз для тебя. – Он улыбнулся своим мыслям, а Уолли подумал о том, что сейчас, возможно, совершилось чудо и в этой сутре появилось что-то новое. Но спрашивать он не собирался.

– Да, господин.

Мальчик оглядел его и опять нахмурился.

– Ты все еще похож не на героя, а на того, кто пал его жертвой. Меч это дар Богини, а вот что дарю тебе я.

Он отломил хрусталик и бросил его вниз. Уолли поймал. В его руке сверкал серебряный зажим для волос, украшенный таким же огромным сапфиром, что и эфес меча, мерцающим и переливающимся ярким синим светом. Уолли опять услышал, как за спиной точатся воровские ножи, но поблагодарил бога, откинул волосы назад и скрепил их зажимом.

– Вот так лучше! – заметил мальчик. – Когда мы шли через город, Мир не произвел на тебя впечатления. А как теперь?

– Теперь все по-другому, господин, – Уолли говорил быстро и искренно.

– На Земле есть точно такая же бедность, но там это меня не трогало. Еще не так давно воров карали смертью и мучили узников. В некоторых местах и теперь остались такие обычаи. Я не осмелюсь больше учить Богиню, как править Ее Миром.

Мальчик кивнул.

– Дело идет на лад. Да ты и выглядишь теперь как воин. Но тебе предстоят и затраты.

Он оторвал еще один листок. Ничего не случилось, по крайней мере так показалось Уолли. Бог посмотрел на него долгим взглядом.

– Зверь на эфесе меча – грифон, у него тело льва и голова орла. Подходящий символ, не так ли?

– Что касается тела, здесь все ясно, – ответил Уолли. – А орел – я буду мыслить, как орел.

На этот раз бог не улыбнулся.

– Орлы видят дальше, чем львы, – сказал он. – Изображения грифона очень любят мелкие царьки. А для Народа он означает мудрую власть. Помни это, Шонсу, и ты избежишь ошибок!

При этих словах Уолли вздрогнул.

Мальчик поднялся.

– А теперь пришел срок, когда время должно продолжить свой бег. Ты оставался здесь всего лишь несколько мгновений. Жрецы все еще ждут у водопада. – Он обвел рукой прозрачные голубые горы. – Иди и выполняй свой долг, светлейший Шонсу. Прыгай!

Уолли взглянул вниз, в темный хаос острых скал. Он обернулся и в ужасе посмотрел на маленького мальчика. Ответом ему стала насмешливая улыбка – конечно, еще одно испытание мужества и веры. Он обнажил меч в приветственном движении. Убрав его в ножны, он шагнул к краю скалы, сделал два глубоких вдоха и закрыл глаза.

Тело его взметнулось в воздух.

Глава 5

О том, чтобы плыть, думать не приходилось его подхватило и закружило как песчинку, потянуло вниз, в темноту, голова, казалось, была готова лопнуть, но в этот момент он вновь выбрался на поверхность, к спасительному воздуху. Это путешествие получилось намного короче, чем первое. Потом течение замедлилось, и Уолли обнаружил, что находится в заводи у храма.

Меч ему совсем не мешал. Уолли поплыл баттерфляем, работая руками изо всех сил. Он направился прямо к величественному зданию храма, не переставая удивляться, какие огромные возможности заложены в его новых плечах.

Потом он встал на ноги и тут же вспомнил, что они все еще сильно болят; прихрамывая, Уолли выбрался из воды и ступил на нагретую ярким тропическим солнцем гальку. Его не тревожила собственная нагота, он чувствовал себя Колумбом, ступающим на берег этого нового незнакомого мира. Он стал воином! Не будет больше тюрем и издевательств! Но все же Хардуджу остается серьезной опасностью, им следует заняться в первую очередь, нет времени подумать ни о еде, ни об одежде, ни о чем другом.

Все необходимые воину знания прочно сидели у него в голове. Он прекрасно знал то, что нужно знать; в прошлой жизни с такой же легкостью можно было достать книгу с полки. Как и приказывал бог, он должен всего лишь вызвать противника на поединок. Никто из воинов не имеет права ему отказать. Но у дуэлянта должен быть секундант – это не обязательно, но весьма желательно. Еще не успели ноги Уолли ступить на твердую землю, а он уже присматривался к людям, стоящим на берегу.

Там было человек десять, и все они в немом удивлении уставились на него. Очень редко случалось, чтобы кто-либо выходил из Судилища невредимым, а уж найти под водой меч – это и вовсе уникальный случай. Поэтому они и не знали, что делать – приветствовать его или же спасаться бегством. В основном тут столпились пожилые жрецы и жрицы, один или два целителя и воин.

Уолли хотел найти какого-нибудь Третьего или даже выше, а ему достался лишь тощий долговязый подросток второго ранга, но выбирать не приходилось. У этого мальчика была светлая кожа и удивительно рыжие, почти медные, волосы. На его лице читались те же удивление и испуг, что и у остальных, но когда все начали отступать, он остался на месте. Это хороший знак. Прихрамывая, Уолли подошел к нему и остановился, тяжело дыша. Посмотрев на знаки Шонсу, мальчик судорожно сглотнул. Если бы это был призрак, поднявшийся из Реки, то на нем бы не было ничего, кроме меча и сапфира, но знаки на лбу – это уже важнее. Он вынул свой меч и тихим низким голосом начал приветствие старшему:

– Я Нанджи, воин второго ранга, всем своим смиренным сердцем я страстно желаю, чтобы Сама Богиня даровала тебе счастье и долгую жизнь и побудила тебя принять мою скромную, но добросердечную помощь, которая может быть полезна в твоих благородных делах.