Дипломная работа - Панфилов Василий "Маленький Диванный Тигр" - Страница 7

– Пф… – одним только звуком показав раздражение, я стал лениво есть, поглядывая в панорамное окно, из которого открывается потрясающий вид. На Париж неспешно опускается вечер, и катящееся к горизонту солнце, отражаясь в Сене, совершенно волшебным светом озаряет город.

– Гиойм звал, – всё бубнил Санька, сбивая созерцательное настроение, – Андрэ Жид обещался, а мы тут как сопля под носом скучаем!

– Отскучались похоже, – заметив в отражении сплочённую группу, целенаправленно двигающуюся к нам, спешно вытер рот салфеткой, – да не оглядывайся ты!

– В конном строю практически, – съязвил брат, косясь на неверное отражение и залпом допивая кофе, поморщившись от попавшей в рот гущи, – не иначе как с манёвров отпускники. Нога к ноге идут, и впереди командир!

– Господа! Не кажется ли вам, что здесь воняет дерьмом? – отчётливо и очень громко произнёс по-русски рослый усатый мужчина лет сорока, остановившись у нашего столика и с неотвратимостью орудийной башни поворачивая голову в нашу сторону.

Ну… так, по крайней мере, ему кажется. Наверное. На мой взгляд, выглядит это всё донельзя манерно, отдаёт плесенью и нафталином глубоко провинциального театра. Группа поддержки, с выразительность скверных актёров играя эмоциями и лицами, поддержала и одобрила лидера, вбросив ряд тщательно отрепетированных реплик.

Да… пожалуй и верно – провинция-с! Слишком уж пристальное внимание к деталям моды. Затянутые в корсеты и облитые фраками, они напоминают скорее… кондомы. Притом жизненная потрёпанность у них такая, что… использованные. Неоднократно.

Ну или говоря языком более светским – это никак не денди, а скорее фаты[7] из провинции. Притом с дурным вкусом, ну или просто отсутствием оного.

Ни единой нотки индивидуальности в зализанных обликах, и даже специфические алкогольно-кокаиновые крылья носа практически одинаковые. Ни дать ни взять – прожившиеся провинциальные помещики из отставных офицеров, решившие то ли поправить свои дела дурной лихостью[8], то ли…

… чорт его знает! Внезапно стало скучно, и я позволил эмоциям отразиться на лице. Нам с братом плевать на этикет хоть по большому, хоть по маленькому, и соблюдаем мы его ровно настолько, насколько это удобно нам! И такое нелепое представление… на кого оно было рассчитано?

– Жопу надо вытирать, если кажется, – буркнул Санька, откидываясь на спинку стула, и взглядом эстетствующего мясника окидывая троих мужчин.

– Идиоты, – сухо констатирую я, – пытаться шокировать разговорами о дерьме бывших пастухов, которые не скрывают и не стесняются своего прошлого, – гарсон!

Ловлю взглядом официанта, взмахом руки привлекая внимание персонала и публики.

– В-вы… – с огнём в глазах и пузырькам слюны на губах, лидер кокаинистов левой рукой схватил меня за грудки и то ли замахнулся, то ли захотел вздёрнуть со стула ввысь…

… но я, ухватив его за пальцы, с готовностью начал падать на спину, выворачивая кисть на излом. Короткий, какой-то собачий взвизг, перешедший в скулёж, и рослый мужчина скрючился в позе эмбриона, баюкая сломанную руку…

… а я уже на ногах.

– Долго ты, – буднично сказал брат, пробивая ногой в голову стоящему на одном колене щеголеватому мужчине с жидковатыми тоненькими усиками на одутловатом лице. Второй, обладатель "Николаевской" бороды и рыхлого, сбившегося набок большого живота, раскинулся на спине морской звездой, вяло шевеля конечностями и явно пребывая в глубоком нокауте.

– Зато чисто, – хмыкаю в ответ, и прижав руку к сердцу, с виноватым видом кланяюсь миловидной даме, ставшей свидетельницей произошедшего, – считай, полресторана видело, што не мы первыми начали. Мы белые и пушистые!

– Эт да, – согласился Чиж, носком ботинка трогая "морскую звезду" и пряча кастет в карман, – никак перестарался? А нет…

"Звезда" повернулась на бок и звучно наблевала на пол, приведя в комичное отчаяние официанта, самую чуточку не успевшего с тазиком.

– Сават, месье, – улыбаюсь одному из ближайших соседей, заинтересовавшихся скандалом. Приврать несложно, а французам всё национальное – бальзам на сердце!

– Месье… – метрдотель был вежлив, но твёрд и настойчив, обращаясь к агрессору, – вы меня понимаете?

Лидер троицы, держась за сломанную руку, кивнул… далеко не сразу и изрядно заторможенно. Не факт, что понимает он в полной мере, ибо переломы я обеспечил сложные и со смещениями. Чорт его знает, как сознание не потерял от болевого шока…

– Мы вызвали врача и… – метрдотель покосился на нас, мастерски выдерживая паузу.

– На полиции не настаиваем, – жму плечами с видом человека, не нуждающегося в надуманных сенсациях, – если только эти агрессивные месье не считают иначе.

Месье, в лице пребывающего в шоке плешивого лидера, у которого слетела волосяная накладка с макушки, не считали. Покинув поле боя с помощью персонала, оставили нас победителями как де-юре, так и де-факто.

– Месье… – материализовался метрдотель у нашего столика, на котором не иначе как попущением Божиим, не пострадала ни одна салфетка, – хочу заверить Вас, что лично я и персонал "Серебряной башни" не винит Вас в произошедшем. Также уверяем вас, что эти… клошары не ступят более ногой в наш ресторан.

Чорт знает, лукавил ли этот осанистый немолодой мужчина, склоняя гордую выю, но блевоту и кровь замыли, а нам, в качестве компенсации за как бы испорченный вечер, принесли изрядных размеров блюдо со сладостями.

– Хоть так, – вздохнул брат, у которого явно прорезался аппетит, – и не подрались толком, а… ладно!

– Ничего они не понимают в благородном искусстве кабацкой драки, – съязвил я, и Санька закивал согласно. Тьфу ты… даже неинтересно…

Ан нет! Вон, глаза блестят насмешечкой!

– Ах ты… а молодца, – улыбаюсь ответно, – ей-ей молодца! Подловил на дурачка!

– А то!

Отложив документы в сторону, Лубе прикрыл веки и помассировал их кончиками пальцев.

– Информация полностью достоверна? – глухо поинтересовался он у секретаря, не открывая глаз.

– Месье Лепин лично ручается, – бесстрастно ответил тот.

– Между Сциллой и Харибдой, – пробормотал президент Французской Республики, растекшись по креслу снулой медузой.

– Месье… – напомнил о себе секретарь.

– Ступайте, Пьер, – отпустил его Лубе, и молодой мужчина, склонив голову, закрыл за собой дверь массивную дверь, отсекая звуки приёмной.

Некоторое время Лубе сидел молча, полуприкрыв глаза. Наконец, шумно вздохнув, он нашарил в ящике стола коробку сигар, и отрезав кончик при помощи гильотины, раскурил табак из заморских колоний Франции, подаренный плантаторами.

– Русские… – пробормотал он, прикусывая в досаде сигару и перекатывая её в уголок рта, – республиканцы и монархисты, и нам, тысяча чертей, нужны и те, и другие!

Выпустив дымное колечко, Лубе снова открыл принесённые секретарём документы и принялся их просматривать, хмыкая и делая пометки карандашом. Не вызывая Пьера, он достал с полок "русские" папки и принялся делать выписки, не выпуская сигару изо рта.

– И ссориться ни с кем нельзя, – меланхолично констатировал президент, приходя в самое дурное расположение духа.

С одной стороны Российская Империя, надёжнейший рынок сбыта, поставщик дешёвого сырья и…

… пушечного мяса в случае боевых действий.

Страна-должник, дворянство которой, начиная с представителей Дома Романовых, самым решительным образом стремится тратить деньги во Франции. Имея такого союзника за спиной, можно не бояться решительно ничего!

– Нет… – поправил себя Лубе вслух, – не за спиной, ни в коем случае не за спиной! Впереди, и только так! Россия – замечательный пример того, как можно выиграть все битвы, проиграв в итоге войну. Замечательный союзник…