Вкус подчинения (СИ) - "StilleWasser" - Страница 24

– Отставь руки чуть дальше и откинься назад сильнее, – сказал он, и стоило ей послушаться, как влажный палец уперся в мгновенно сжавшееся тугое отверстие ануса, а внутри живота прошелся холодок от Очищающего заклинания. – Расслабься. Я вижу, что ты занималась анальным сексом раньше, поэтому я не сделаю ничего нового для тебя.

– М-м-м, – простонала Гермиона, ощутив вторжение за плотное колечко мышц. – К-как… как вы можете это видеть, сэр? – пробормотала она, хватая воздух из-за позабытого уже ощущения наполненности, когда палец аккуратно, но решительно вторгся на всю длину.

– Очень часто визуально видно, если этим отверстием пользовались в сексуальном плане, – сухо пояснил Снейп, вытаскивая палец и тут же добавляя к нему еще один. – Не напрягайся, мне нужно тебя немного растянуть перед анальной пробкой.

Его пальцы двигались внутри в медленном размеренном ритме, и Гермиона, посопротивлявшись совсем немного собственному вожделению, вскоре начала постанывать и двигать бедрами навстречу движениям Снейпа. Но его рука очень быстро покинула ее, оставив ощущение пустоты внутри, и снова громыхнул ящик стола, а затем в анус ткнулось что-то твердое и скользкое. И судя по мгновенно вспыхнувшей тупой боли, довольно толстое.

– М-м, больно, сэр, – поморщилась Гермиона, тяжело дыша. Снейп тут же остановился, и его рука потянула за цепочку, связывающую между собой зажимы. Жалобный стон от вспыхнувшей резкой боли в сосках все еще звенел в воздухе, когда пробка с усилившимся напором надавила на сжавшиеся мышцы и заставила их пропустить ее.

– Она не толще, чем член среднестатистического мужчины, – равнодушно сообщил Снейп, твердой рукой ввинчивая пробку на место, и Гермиона с облегчением выдохнула, когда та скользнула внутрь, и анус сжался вокруг самого тонкого места у основания. – Все в порядке? Больше не больно?

– Нет, сэр. Все хорошо, – кажется, смазка полилась из нее еще сильнее после таких извращенных ласк, и взгляд Снейпа будто намеренно устремился прямо туда, где из ноющего отверстия сочилась влага.

– Идем в спальню, – наконец сказал он, никак не прокомментировав небольшое влажное пятнышко на столешнице, но Гермиона и без слов знала, что он понял, как ей нравятся анальные ласки, любимые далеко не всеми за их болезненность и унизительность и именно по этой причине так ее привлекавшие.

Пока она пыталась справиться с затекшими руками и ногами, неловко ерзая на столе, Снейп, коротко обернувшись, стремительным шагом подошел и, обхватив ее за талию, решительно сдернул со стола. Гермиона охнула и всем телом впечаталась в него так жестко, будто влетела в каменное изваяние, даже не дрогнувшее под ее весом. Сдавленные зажимами соски болезненно вжались в его грудь, обтянутую простой черной футболкой, а в живот уперлась пряжка ремня. Халат совсем слетел с плеч и бесполезной тряпкой повис на локтях, и Гермиона, прижимаясь полуобнаженным телом к полностью одетому мужчине, почувствовала себя более голой, чем если бы на ней совсем ничего не было.

– Тебе это больше не понадобится, – спокойно сказал Снейп, и она поняла, что он имеет в виду, только когда халат вдруг шевельнулся как живой и сам собой освободился от плена ее локтей, белоснежной лужицей ткани растекшись по полу. – Идем.

Он сделал шаг назад, развернулся и направился в спальню, и Гермиона тут же дернулась за ним, будто привязанная невидимым поводком. Это навело ее на мысли об ошейнике: использует ли его Снейп вообще? И если да, то когда ей будет позволено иметь свой? Ей всегда нравилось, как смотрелась на ней черная полоска кожи, которую Драко надевал на нее в знак принадлежности ему, и она была бы не против иметь материальное выражение своей принадлежности Снейпу.

Когда она, внезапно оробев, вошла в спальню, Снейп уже избавился от обуви и расположился на краешке кровати, в этот раз застеленной обычным бледно-голубым постельным бельем без каких-либо узоров. Его глаза неотрывно следили за каждым ее шагом, пока она шла к нему, закусив губу от боли в сосках, причиняемой колышущейся цепочкой.

– На колени, – прошипел Снейп, едва она остановилась перед ним. Казалось, он ожидал, что она примет позу покорности сама, подойдя к нему, и был недоволен ее недогадливостью. – Руки за голову.

Пушистый ворс ковра встретил ее обманчивой мягкостью, но Гермиона знала, что это ощущение будет длиться недолго: всего через несколько минут ноги и руки затекут, а колени заноют. Снейп молча наблюдал за ней тяжелым темным взглядом, снова напоминая бездушную каменную статую. Боль в сосках поутихла, но ей на смену пришла боль в коленях, постепенно распространяясь по всему телу, до безумия жаждущему сменить позу или хотя бы просто шевельнуться. Гермиона закрыла глаза, стараясь дышать медленно, отмеряя вздохами секунды. Кожу бедер холодила остывающая на воздухе смазка, медленно сочащаяся и стекающая вниз, а голова кружилась от сладкого удовольствия подчинения.

Когда бедра начали мелко дрожать от перенапряжения, и стало казаться, что она сейчас просто рухнет вниз, Снейп вдруг встал, медленно подошел и одновременно снял оба зажима, заставив Гермиону застонать от резкой боли.

– Тебе запрещается говорить без моего разрешения, или пока к тебе не обратятся, – равнодушно отвернувшись, произнес Снейп и вернулся на свое место на кровати. – Встань и подойди ко мне.

На коленях алели два больших пятна с вмятинками от ворса ковра, но Гермиона не решилась их потереть под внимательным взглядом Снейпа и, с трудом переставляя ноги, направилась к нему, гадая, что еще он для нее уготовил.

– Ложись ко мне на колени, – распорядился он, сдвигаясь чуть дальше, чтобы дать ей пространство.

Гермиона помедлила, нерешительно глядя на вытертую синюю ткань джинсов, обтянувшую жесткие колени Снейпа. Такая поза всегда казалась ей слишком интимной и подразумевала открытость и доверие со стороны нижней. Он сможет полностью ее контролировать, отлично чувствуя малейшую реакцию тела, а у нее не будет шанса спрятаться от него, пусть даже он не увидит ее лицо. Выставленная напоказ задница и сочащееся из влагалища возбуждение все скажут лучше мимики и эмоций.

– Ты так жаждешь получить не просто порку, а порку в наказание, что собралась полностью игнорировать мой приказ? – голос Снейпа был ледяным настолько, что в комнате повеяло холодком, несмотря на пылающий жаром камин. Гермиона поежилась и, пробормотав слова извинения, осторожно устроилась животом у него на коленях, облокотившись о кровать. Лежать оказалось неожиданно удобно, и она почувствовала, что расслабляется.

– Я начну рукой, а продолжу паддлом, – словно объясняя задачу на уроке, проговорил Снейп, берясь за основание анальной пробки и слегка ею подвигав. – Следы после прошлой сессии еще не до конца сошли, я вижу несколько мелких синячков, поэтому на этот раз порка не будет для нас главным блюдом.

Говоря, он продолжал ритмично двигать пробкой, и Гермиона сжала ноги, пытаясь усилить давление на клитор, но, заметив это, Снейп тут же прекратил и легонько шлепнул по внутренней части бедер, вынуждая раздвинуть их пошире.

– Ты кончишь, когда я тебе позволю, – в его устах это звучало даже не как приказ, а как неоспоримый факт, который оставалось лишь принять и покориться. – Ты готова к порке?

– Да, сэр.

– Назови мне свое стоп-слово.

– «Уизли», сэр, – прошептала Гермиона, возбужденная уже настолько, что спусковой крючок оргазма готов был сорваться от любого, даже легкого прикосновения к самым чувствительным местам, поэтому порку она ждала как избавления, надеясь, что боль слегка охладит разгоряченное похотью тело и позволит немного отвлечься от невыносимого тянущего ощущения между ногами.

– Хорошо. Считать не нужно, это всего лишь разогрев.

Впервые Гермиона ощутила на себе шлепок его рукой, которая оказалась неожиданной тяжелой, несмотря на всю свою изящность. Удары ложились быстро, мгновенно распространяя тепло и легкое болезненное покалывание, а после каждого пятого Снейп нежно поглаживал кожу ладонью, отчего бедра сами собой устремлялись вверх, ласкаясь к его руке. Со временем болезненность начала накапливаться, и каждый шлепок теперь заставлял вскрикивать и хватать ртом воздух. Вдруг Снейп столкнул ее с коленей, и ошеломленная Гермиона оказалась на полу у его ног.