Закон Долга. Вестница (СИ) - Левантская Гюрза - Страница 21

Ира эти стычки с природой, к своей радости, наблюдала со стороны. Не без учащённого сердечного ритма, конечно. Но по её душу пока прибегали только небольшие грызуны, которые спокойно давали себя погладить, да прилетали бабочки размером с ладонь, решившие, что вполне сойдут за живые украшения для её причёски. Однажды подошёл белый хусса. Клыки в его пасти были первой вещью, о которой она подумала, но, когда зверь тоже попросился на коленки за лаской, она не смогла сдержать слёз, наслаждаясь возможностью дарить тепло, а не охотиться.

Другой обитатель леса чуть не заставил её поседеть раньше времени. Они уже собирались тронуться после очередного привала, когда обнаружили Линно-ри сидящим под деревом без движения. Никто не посмел приблизиться, наблюдая, как змея длиной с человеческую руку и толщиной с кулак медленно ползает у него на коленках.

– Кажется, творения Хараны решили сами позаботиться о том, чтобы ты стал кормом для лесного зверья. А, дайна-ви? – спросил Изаниэн. Не скрывая своего нетерпения, он наблюдал, как змея поднимает голову и направляется к груди Линно-ри.

– Травяная чернохвостка. Не повезло тебе, – сказал Доваль.

– Тогда подождём, пока всё кончится, и двигаемся дальше, – потирая руки, говорил боец, которому прошлый раз не удалось убить Линно-ри в схватке.

Ира с ужасом смотрела, как змея поднялась ещё выше по руке и направилась к шее. Из разговоров солдат становилось ясно, что животное ядовито.

– Не надейтесь, – сказал подошедший Лэтте-ри, наблюдая за братом. Ира глянула на его лицо и удивилась, не найдя на нём и грана беспокойства.

– Это точно. Лин ещё юным с болотным веретёнцем в сапоге просидел от светила до светила. У него со змеями свой общий язык, – усмехнулся Терри-ти.

– Болотное веретёнце?! – Доваль не смог скрыть изумления. – И до сих пор жив?

– Как видишь, одарённый амелуту. Догадываюсь, тебе прискорбно это слышать.

Змея обернулась вокруг шеи Линно-ри. Ира заметила, что у того изменилось дыхание, стало более медленным и глубоким. Змея чуть подвигалась в районе уха, потом снова сползла на грудь и остановилась там, чуть шатаясь в такт дыханию мужчины. Она будто вошла с ним в единый ритм, и когда через несколько минут сползла по руке, Линно-ри аккуратно подвигал ладонями, приподнимая тело змеи, совершенно без опаски. Потом уже уверенно и плавно переложил в сторону, на травку, на самое солнечное место. Животное свернулось в кольцо и замерло греясь. Линно-ри спокойно встал, отряхнулся и огляделся. Видно, выражения лиц вокруг доставили ему удовольствие, потому что он еле слышно хмыкнул. После чего ушёл заканчивать сборы.

– Сын змеи! – сказал Изаниэн ему вслед. Вопреки его ожиданиям, дайна-ви нисколько не оскорбились словами, брошенными в сторону товарища, а Терри-ти даже легонько засмеялся:

– Так и есть.

Ире было отрадно видеть, что в отряде частично спало напряжение. Священная земля. Место, перед величием которого пали титулы и звания. Нет, распри в Заповедном лесу не исчезали сами собой, но в его пределах никому не пришло бы в голову поднять оружие. Результат был непредсказуем. Могло сойти с рук, но большей частью все были уверены, что живность, которая пока просто брала на испуг, божественной волей способна разом стать врагом. Смерть в этом случае будет не самой быстрой и безболезненной. Потому её гости теперь спокойно спали ночью, обходясь без караула, равно как и все остальные солдаты. Рисковать никто не желал, и уповали в разрешении своих разногласий на волю Сестёр.

Восемь дней спустя, вечером, они сделали последний привал, а наутро начальство дало всем выспаться до последнего. Они остановились у небольшого озера, которое, как следовало из сухого объяснения барона, было предназначено для омовений перед тем, как вступить в Каро-Эль-Тан. Ира, порывшись в сундуках, выволокла все женские штучки, необходимые для наведения марафета, лишний раз мысленно помянув благодарностью щедрость Цыран и женщин Дома Равил. Мылом и полотенцами она поделилась с дайна-ви и ушла обходить водоём в поисках укромного места, чтобы раздеться и не попасться на глаза мужчинам.

На сей раз никто не потащился за ней следом, и через некоторое время она осталась одна, найдя для себя купальню с водой по пояс в густых зарослях ветвей плакучего дерева, которые надёжно отгородили её от посторонних глаз. В тёплой воде она с удовольствием смыла с себя грязь, конский пот и дорожную пыль, вымыла волосы. Причесавшись, Ира так захотела поплавать, что не вытерпела. За отсутствием купальника натянув на тело нижнюю рубаху, она нырнула под ветки и, вынырнув с другой стороны от импровизированной занавеси, поплыла на середину озера. Её переполняли неимоверная радость и добрые предчувствия. Наплескавшись вдоволь, она подплыла к тому берегу, где стояли солдаты. Они развели костёр, и он так и манил погреться.

Лишь выйдя из воды, Ира поняла, что сделала очень грубую ошибку: в порыве радости совсем забыла о том, какие здесь обычаи. Во всяком случае, люди, увидев её в одной, пусть и совсем непрозрачной, рубахе хоть и промолчали, но какого они о ней мнения, и так было понятно. Закрывать конюшню, когда лошадь убежала, было уже поздно, и она, вздохнув, подошла к костру, протягивая руки. «Не волнуйтесь. Скоро меня тут не будет. Уж потерпите пару дней, и я не стану мозолить вам глаза своим бесстыдным поведением».

В это время вернулись дайна-ви. Они тоже выбрали себе место для купания подальше от прочих солдат и теперь медленно шли, неся в руках камзолы и обувь, оставшись в одних нижних штанах. У костра повисла тишина. Ира тоже замерла. Она впервые видела кого-то из этого народа без одежды. Настолько. Всё мельком, при врачебных осмотрах, оголённые куски кожи, притаившиеся под распахнутыми камзолами. Крупным планом это было страшное зрелище. Ребро на ребре, на Линно-ри с его телосложением вообще без успокоительного не взглянешь… Шрамы. Не один, множество. Большие и маленькие. От тонких царапин до широких рваных. Тот, что проходил у Лэтте-ри на животе, почти рядом с пупком, она даже знала откуда. Как можно получить столько травм за столь небольшой отрезок жизненного пути?! И вдруг её глаза расширились. Она подошла к мужчинам и дёрнула Лэтте-ри за локоть, чтобы разглядеть нечто на его плече. Потом перевела взгляд на отметины на плечах Линно-ри и Терри-ти.

– Что это есть быть? – спросила она шёпотом, не убирая дрожащих пальцев. – Это плётка быть! Почему есть?!

– Одна из наших традиций, – сказал Лэтте-ри.

– Правило? Как быть можно такой правило?

– Урок боли. Один из ритуалов, связанных с достижением зрелости, – сказал Терри-ти, покосившись на солдат вокруг. – Вот этот отпечаток, – он указал на своё плечо, – получают все, кто берёт в руки оружие. Звено от шейба-плети вдавливают в кожу, пока оно в ней не застрянет глубоко, иногда помогая инструментом. Потом рана заживает вместе со звеном. А когда зарастает, звено извлекают специальным ножом. Когда и эта рана заживёт, считается, что ты готов взять в руки оружие и никогда не забудешь, какую боль оно способно причинить. Не станешь использовать его бездумно. А это, – он указал на шрам Лэтте-ри, который помимо основного звена имел ещё один отпечаток из нескольких звеньев, – знак, который получают все, кто избрал себе оружием шейба-плеть. Один удар. Её дают в руки лишь тому, кто на своём теле познал, на что она способна.

– У тех, кто от неё умер, участь не стала от этого легче, – зло сказал Изаниэн.