Закон Долга. Вестница (СИ) - Левантская Гюрза - Страница 10

– Как вы имя быть? – спросила она. Мечник хотел ей ответить, но Лэтте-ри опередил его:

– Это мой младший брат. Линно-ри, – указал он на него, и тому оставалось только поклониться, – а это тепло моей жизни, у вас говорят – лучший друг. Терри-ти.

– Приятно познакомиться, – ответила она и внезапно резко обернулась.

– А Ринни-то? Как он быть? Как он мама быть и Маяти…

– Рин в этом году на добыче не работает. Его сестра пережила эту зиму, и они вместе с матерью заботятся о ней. Ему дали новое назначение. Мастер Раян-ги, лекарь, что выходил нас обоих после обвала, взял над ним опеку, и теперь он обучается при нём. Его мать сейчас полностью посвятила себя девочке. А Маяти… У неё всё хорошо.

Ира почувствовала, как сильно ей не хватало новостей. Как мучила неизвестность о судьбе тех, кто остался на Болоте. Здесь нет телефонов и Интернета, чтобы узнать, что происходит на другом конце страны, в одно мгновение. Рад будешь любым вестям, даже если срок их давности уже несколько недель.

– А как… другой пленных быть, – спросила она. Не то чтобы сильно скучала, учитывая её отношения с другими обитателями барака, но чувствовала, что перестанет быть человеком, если хотя бы не поинтересуется. В конце концов, они переживали вместе одни и те же адские будни.

– Старик Гоха ушёл в конце зимы. Остальные были живы, когда мы уезжали.

Ира даже не знала, кого из стариков звали Гоха, но внутренне вздрогнула. Ещё одна смерть. Как часто она сопровождала её путь по Рахидэтели…

Она помолчала. Её задумчивость никто не нарушал, давая возможность прочувствовать внутреннюю тоску до конца. Когда чуть очухалась, к ней обратился Терри-ти, произнося фразы медленно, подстраиваясь под её слабое знание языка:

– Простите, госпожа, я знаю, мне свойственно неуместное любопытство, но… вы позволите спросить, кто вы? От Лэта я знаю, что вас зовут Ириан, и ещё на Болоте слышал многое о той, что спасла ему жизнь. Мы с Линно-ри готовы пойти на всё, чтобы отблагодарить вас за то, что вы вернули нам брата и друга! А теперь и сами вам обязаны. Я… теряюсь в собственных догадках и готов даже поверить в то, что это Сёстры призвали вас на нашу защиту! И мы до сих пор не понимаем, какой судьбы ждать тут, среди людей и прародителей. Мне говорили, что вы не владеете нашим языком, но вижу, что нынче это не препятствие…

Линно-ри аккуратно ткнул его локтем под бок, но Ира остановила его жестом и, уперев взгляд в судорожно сцепленные руки, повела рассказ.

Вакку поднёс Довалю очередную кружку. У товарища по учёбе ещё во времена, когда они были беспечными студиозусами Карража и только начинали познавать открываемые даром возможности, обнаружилась беспримерная устойчивость к хмельным напиткам. Чем он и пользовался, когда надо расслабить мускулы после применения волшебных сил, оставаясь при этом в ясном уме. Но больше четырёх кружек подряд никогда не пил. А это была шестая.

С силой ударив стаканом о стол, едва сделав последний глоток, капитан сжал столешницу и скинул резким движением походный блокнот. Вакку, предвидевший подобное, увернулся, поднял упавшее, а после, мягко взяв друга за плечи, подвёл к шкурам и усадил на них. Доваль откинулся назад и прикрыл рукавом глаза. Ещё пара минут, и привыкший к такому поведению Голос Рити весь обратился в слух, ожидая, когда же Доваль поведает о том, что его мучает.

– Отдачи не было, – сказал он.

– Что?!

– Что слышал. Ни капли.

– Как такое возможно?!

– Понятия не имею. Но оно есть, не будь я Дланью Милосердной! И ты сам понимаешь, что это значит!

– И что же? – послышался вопрос от входа в шатёр. – Лежите, капитан! Отдыхайте.

Барон Бирет подошёл к столику, заглянул в полупустую кружку, слил остатки на пол и наполнил из стоящего рядом кувшина. Сделав здоровый глоток и отерев отросшую щетину, барон ещё раз переспросил:

– Так что произошло?

– Отдачи не было, господин барон. Во время исцеления.

– Ну… это же хорошо, да? Значит, ничто вам не мешает продолжать свой ежедневный труд. И появление наших врагов в лагере не лишило нас целителя. Или вы вкладываете в это какой-то особенный смысл, наставник веры?

– Господин барон, если позволите, я объясню, – сказал Вакку, глядя, как Доваль неуверенно теребит руками солому. Ум умом, а члены любимый напиток солдат заставлял расслабляться быстро. Тем более такая доза.

– Вы же знаете, что почти всегда применение дара влечёт за собой последствия для тела одарённого. И что у последователя каждой из богинь своя плата.

– Вакку, не надо об общеизвестном. Короче.

– Иногда отдачи нет. Помощь ребёнку или роженице никогда не несёт за собой неприятных ощущений. Почти не бывает её при работе с набожными людьми, чьё служение Сёстрам значит для них больше, чем мирские заботы. А для остальных – всё зависит от личности. Есть бремя человека, его повседневные поступки, его мотивы. Помощь человеку, подобному сборщику податей Ризмы, может убить одарённого. А вот его величеству, который вершит суд, иногда даже собственноручно, таких последствий не вызовет, поскольку на нём государево бремя, угодное Сёстрам. Хотя отдача будет и немалая. Потому что есть необходимое, есть эмоции, есть заведомо ошибочные в глазах Сестёр поступки. Это как весы. И отдача в сторону одарённого – это удар мешком с грехами, которые успел накопить человек. Насколько сильный – зависит от ситуации.

– Хм… рискну уточнить. Дайна-ви, исцелённый капитаном, на ребёнка или брюхатую бабу не похож. Он что, святой? Мы же говорим о рабовладельце, да?

– Угодный Сёстрам, – отрезал Доваль, заставив Вакку дёрнуться. – Господин барон… он… он…

– Ну!

– Он словно состоит из одного долга! Это что-то за гранью. Такой, как он, способен собственное чадо не пожалеть, лишь бы исполнить обязательство!

– Ты что, в последователи Илаэры записался? – спросил Вакку. – Откуда ты это знаешь?

– Слышал. И не спрашивай больше. Сам не знаю. Я никогда не чувствовал такого при исцелении! И как мне теперь его… исполнять… – последнюю фразу он проговорил заплетающимся языком, вцепившись в волосы, практически шёпотом. Барон услышал.

– Что исполнять?

Доваль сломал несколько соломинок и ответил, уставившись на собственные руки.

– У меня приказ его величества. Касательно Ирины.

– Ммм?

– Я должен следовать за ней, как моса за добычей, и в нужный момент использовать «Память земли». Всё, что произошло… Если буду её поддерживать, потакать прихотям, как сослуживцам потом в лицо смотреть? Я и сейчас в их глазах предатель. Исцелить дайна-ви… это…

– Не время предаваться тоске, капитан, – сказал барон. – Я услышал вас. С солдатами поговорю. Это всё равно делать надо. Что касается вас… Сейчас вы должны остаться на нашей стороне.

– Но приказ!

– Без но. Если мы все, кто командует или имеет право голоса, будем поддерживать рабовладельцев – недалеко до бунта. Мы не будем этого делать. Держитесь нейтралитета. И если эти события и есть те, ради которых советник Дэбальт назначила Ирину… Значит, она в состоянии развязать этот узел и справиться с последствиями. Сама. Без нас. А мы подождём до Каро-Эль-Тана и после будем делать выводы.

– А если снова произойдёт что-то, подобное недавнему? Если снова потребуется применить дар на благо … этих… – спросил Вакку.

– Хранитель святого закона, не к лицу одарённому второго круга Собора задавать подобный вопрос. Побеседуйте с солдатами в тёплой обстановке, объясните, что, если идти против голоса богов и дара, будут последствия… Да что я вас учу, в конце концов! Ваша задача – сделать так, чтобы капитана и даже вас считали жертвой обстоятельств. Уж расстарайтесь. Вам как голосу богини, что управляет источниками волшебства, найдётся, что сказать воинам. И проверьте мне этих дайна-ви на одарённость! Мне не нужны сюрпризы, и плевать, как вы это сделаете! А вам, капитан, я бы посоветовал отдохнуть и собраться с мыслями. Будьте готовы ко всему.