Хроники лечебницы - Киз Дэниел - Страница 3

Он мягко подтолкнул ее в общую комнату.

– Только не флиртуй.

Девушка остановилась в дверях. Мужчины – некоторые с ногами и руками в гипсе – поворачивались к ней в креслах-каталках и улыбались. Другие, игравшие в домино, поднимали взгляды на нее и приветствовали ее.

Она увидела сестринский пост за стеклянной перегородкой и бдительную сестру Сойер.

Рэйвен вошла скользящей походкой в общую комнату. Разве это сцена или съемочная площадка? Проходя между пациентами, она чувствовала, как они хотят прикоснуться к ней. У большинства был диагноз «военный невроз». Или «боевое истощение»? Как это теперь называется? Ах, да. «Посттравматическое стрессовое расстройство». Судя по их взглядам, устремленным на нее, у них было чертовски неслабое расстройство.

Сойер как-то раз сказала, что им лучше делиться воспоминаниями о войне в Персидском заливе с девушкой-волонтером, чем с директором клиники или даже с «психической» медсестрой. Но после разговоров с солдатами Фэй всегда допрашивала ее.

Рэйвен помахала солдатам. Кто-то послал ей воздушный поцелуй. А греческий капрал наяривал кулаком у себя между ног. Она отвела взгляд.

Она увидела одного солдата в кресле-каталке, спиной к сестринскому посту, с забинтованным лицом и левой рукой на перевязи. Должно быть, новенький. Он помахал ей здоровой рукой.

Девушка подошла к нему и погладила по лбу.

– Как дела?

Он ответил чувственным шепотом с легким греческим акцентом:

– Уже лучше, когда твои мягкие пальцы касаются моего лба.

– Ты отлично говоришь по-английски.

– Я был студентом по обмену в Америке.

– Как тебя зовут?

– Зорба.

Она рассмеялась.

– Грек Зорба? Ты прикалываешься?[3]

– Я бы хотел.

Она подмигнула ему.

– Я буду тебя звать «человек в марлевой маске».

Она оглянулась в поисках своего любимого санитара. За столиком у окна сдавал карты молодой Платон Элиаде. Она знала, что он играет с американскими солдатами на спички, но потом меняет их на деньги. Она направилась к ним.

Внезапно что-то громыхнуло, словно выхлопная труба. Платон вскочил на ноги, перевернув стол.

– Очистить общую комнату! Все по палатам!

Он вытащил из-под халата автомат и направился в коридор.

«…рэйвен, почему у санитара в этом дурдоме автомат?..»

Глава вторая

Двери распахнулись. Задрожало стекло. Ворвались четверо мужчин в черных лыжных масках, отчаянно ругаясь. Один из них, страдавший избыточным весом, расстрелял нескольких американских пациентов.

Рэйвен замерла. Этого не может быть. Наверное, очередной кошмар. Но, увидев, как по белому халату Платона расползается красное пятно, она метнулась, ища защиты, к греческому солдату с забинтованным лицом.

Он высвободил руку из перевязи и приобнял ее.

– Держись за меня, красавица. Тебя никто не обидит.

Толстяк с автоматом бросил ему лыжную маску. Зорба отвернулся, сорвал бинты и, натянув маску, блеснул сквозь прорези темными глазами.

Он указал на Сойер, которая уставилась на него с сестринского поста.

– Она видела мое лицо! Займись ею!

Однорукий и другой, с зубочисткой, торчавшей сквозь маску, выбежали в коридор. Третий, с костылем, подскочил к Зорбе и протянул ему автомат. Рэйвен вылупилась на него:

– Зорба, так ты с ними!

– Веди меня в кабинет директора клиники.

– Зачем?

– Мне надо к твоему отцу. Он информатор ЦРУ.

Она закричала:

– Ты спятил!

Он наставил ствол на нее.

– Молчи, если хочешь жить! Веди меня к доктору Слэйду.

Она повела его по коридорам, подальше от кабинета отца. Проходя мимо изолятора, она услышала стоны пациентов. Медбрат выкатил в коридор человека в кресле-каталке, потом замер и бросился наутек. Человек вскочил с каталки, опрокинув ее, и побежал в их сторону.

Это был мистер Тедеску. Он вытянул руки, готовый сграбастать ее.

– Умри, Рэйвен! Ты должна умереть!

– Отвали, старик, – сказал Зорба. – Не мешай.

Но Тедеску продолжал бежать к ним. Зорба выстрелил дважды. Больничный халат покраснел, брызнула кровь. Тедеску повалился на пол.

Из-за угла показался бандит с костылем и подковылял к нему.

– Дебил! – пробасил он. – Это же он! Он звонить из больницы, чтобы встретить его здесь.

Зорба нагнулся и всмотрелся в лицо старика.

– Я не знал. Я никогда не видел Тедеску. Что он делает в афинской психушке?

– Он говорить, потому что девка помнит план, он должен убить ее.

Умирающий Тедеску пробулькал что-то. Бандит с костылем склонился над ним.

– Ясон, прости, мой сын-идиот ошибся. Что ты хочешь, чтобы мы сделали?

– Операцию «Зубы дракона». Начинайте без меня.

– У нас нет плана.

Тедеску указал на нее:

– Рэйвен знает.

После этих слов глаза его закатились, а голова свесилась набок.

Бандит, назвавшийся Зорбой, посмотрел на Рэйвен.

– Что это значит? Что ты знаешь?

«…думай быстро, рэйвен…»

– Наверно, он хотел сказать: я его знаю. В колледже он был моим преподом по актерскому мастерству в клубе греческого театра. Я не ожидала встретить его здесь.

Он встряхнул ее и сказал:

– Веди меня к доктору Слэйду.

– Не поведу.

– Я тебя тоже убью, а потом все равно найду его.

Он приставил к ее голове горячее дуло автомата. Оно жгло ей кожу.

– Хочешь умереть ни за что?

– Да мне плевать.

– Если будешь со мной, оставлю жить.

Она замялась. Перевела взгляд на тело Тедеску на полу. Затем кивнула. Она привела его к кабинету с табличкой «Директор по лечебной работе». Зорба подергал ручку закрытой двери. Выстрелил в замочную скважину и распахнул дверь ногой.

Рэйвен увидела отца, стоявшего за своим столом, с пистолетом в одной руке и телефоном в другой.

– Рэйвен знает, – выкрикнул он в трубку, – о плане Тедеску насчет теракта в Штатах, но тут пришли его товарищи…

– Положь трубку и опусти пушку, доктор Слэйд, или убью твою дочь.

– Она ничего не знает.

– Но ты знаешь. Говори нам или смотри, как она умрет.

Ее отец, продолжая держать трубку у левого уха, взглянул на бандита, а затем на нее.

– Прости меня, Рэйвен.

Он выстрелил себе в голову. Телефон, забрызганный кровью, упал на пол. Отец повалился на стол.

– Нет, папа, нет! – прокричала она.

Она метнулась прочь, но Зорба удержал ее.

– Слишком поздно. Он оставил тебя одну – разбирайся сама.

В кабинет ворвались двое других бандитов в масках.

– Ты в порядке, Алексий? – прокричал толстый.

Другой, с зубочисткой, пихнул толстого в плечо.

– Без имен!

«…так его зовут не зорба, а алексий…»

– Неважно, – сказал однорукий. – 17N не оставляет свидетелей.

– Девку тоже застрели, – выкрикнул толстый.

– Нет, – сказал человек с костылем. – Может, Тедеску хотел сказать перед смерть, она знать пророчества. Бери ее с нами.

Тот, кого звали Алексий, повернулся к толстому.

– Ты остановил медсестру?

Тот, что жевал зубочистку, покачал головой.

– Она убежала из задний дверь, пока мы не хватали ее. Ее машина стояла в аллея. Она ехала быстро.

– Что нам делать с ней? – сказал однорукий.

– Используй ее как щит, – сказал человек с костылем, – пока мы не понимать, что она знать про операция «Зубы дракона». Потом убей ее, как хотел Тедеску. Сын, оставь наше послание!

Алексий подошел к столу и скомкал лист бумаги. Он обмакнул его в кровь отца Рэйвен и вывел им, как кистью, на стене: «Смерть Врагам Народа». И поставил размашистую подпись: «17N».

Что говорил отец насчет 17N и МЕК? Что означают эти названия?

Алексий потащил ее за собой по коридору, за угол, вниз по лестницам, на выход и к черной машине. Человек с зубочисткой скользнул за руль.

– Зачем ты ведешь девку?

– Узнать, что она знает о пророчествах Тедеску.