Мой личный враг (СИ) - Орлова Настя - Страница 39

— Задержалась, чтобы лепнину в подъезде рассмотреть? — спрашивает Даня с усмешкой и отходит в сторону, чтобы я могла войти.

Я послушно переступаю порог его квартиры и задерживаюсь в прихожей. В воздухе разлиты приятные ароматы специй, чеснока и, кажется, морепродуктов. Он действительно приготовил ужин, а я ужасно голодна — весь день была как на иголках и не могла протолкнуть в себя ни кусочка.

— Вот, возьми, — протягиваю ему безымянную коробку.

— Что там? — интересуется Даня.

— Десерт.

— Как жаль, — он демонстративно вздыхает, а его глаза изучают меня с откровенным удовольствием. — А я рассчитывал, что на десерт получу тебя.

Я должна бы уже привыкнуть к его чувству юмора, к словесным пикировкам, которые с самого начала стали частью наших отношений, но не могу — чувствую, как по телу прокатывается горячая волна, а щеки начинают пылать от смущения. Чтобы скрыть эту детскую реакцию, мне приходится отвернуться и сделать вид, что я занята развязыванием узла на шарфике.

— Прекрасно выглядишь, — шепчет Даня мне на ухо, а в следующий миг я ощущаю тяжесть его ладоней на своих плечах. Думаю, что он наверняка почувствовал легкую дрожь, пробежавшую по моем телу в ответ на его прикосновение и судорожно вздыхаю. Будто в попытке успокоить меня, его губы слегка касаются моей шеи, а нос с шумом вдыхает аромат. — И пахнешь.

— Ты тоже, — внезапно осипшим голосом говорю я, оборачиваясь и разглядывая его стройную фигуру в низко сидящих на бедрах свободных джинсах и простой черной футболке. — Я чувствую себя одетой не по случаю.

— Брось, — он берет мои руки в свои и тянет в столовую. — Как ты относишься к испанской кухне?

— Ты сам готовил? — не скрывая изумления спрашиваю я, разглядывая ароматную паэлью с морепродуктами в огромной сковородке.

— Мира, я, конечно, очень хорош, но не настолько, — он протягивает мне бокал с белым вином. — Бабушка приготовила.

— И часто бабушка готовит для твоих свиданий? — мои брови взлетают вверх, а внутри все замирает в ожидании его ответа.

— Такая честь оказана лишь тебе, — говорит он серьезно.

— Ты рассказал ей обо мне? — я не знаю почему, но эта мысль вызывает во мне панику.

— Кажется, я обещал тебе, что никому не скажу, пока ты не разберешься со своей семьей, — хмурясь отвечает Даниил. — Не имею привычки нарушать свои обещания. Давай не будем сегодня об этом. У меня настроение портится, когда мы поднимаем эту тему.

Меня вновь пронзает неприятная мысль, что своим поведением я невольно обижаю этого удивительного парня, который за последние несколько дней не сделал ничего, что могло бы заставить меня в нем сомневаться. В попытке загладить свою вину я ставлю бокал с вином на стол, а потом быстро сокращаю расстояние между нами.

— Прости. Сегодня не будем говорить ни о ком, кроме нас, — обвиваю его крепкую шею руками, а мои губы прижимаются к теплым губам, которые тут же приоткрываются в недвусмысленном приглашении двигаться дальше.

Испытывая внезапную робость медленно провожу кончиком языка по его губам, потом осторожно проникаю внутрь и касаюсь теплого неба. Из легких Дани со свистом вырывается воздух, и я ощущаю, как крепко сжимаются вокруг меня его руки.

— Не перестаешь удивлять меня, — шепчет он, когда его ладони, поглаживающие мою спину, натыкаются на выпирающую застежку лифчика.

— Хотела сделать тебе сюрприз.

Он сладко стонет, проталкивает свой язык мне в рот. На этот раз целует глубже, жестче, с каким-то отчаянием. Жадные прикосновения его ладоней обжигают кожу даже через плотную ткань платья. Мое нетерпение растет. Мне хочется раздеть его, чтобы я могла почувствовать под пальцами его кожу, и раздеться самой, чтобы нас больше ничего не разделяло.

— Ужин ждет, — Даниил отстраняется от меня первым. Он тяжело дышит, его глаза лихорадочно блестят, а скулы окрасились в насыщенный оттенок розового. — Сначала еда. Не будем обижать бабушку.

Ужинаем мы прямо на кухне, сидя за высокой барной стойкой и запивая самую вкусную паэлью в моей жизни прекрасным белым вином.

— Как идут дела в университете? — заводит Даня непринужденную беседу. — Ты всем довольна? Первый курс может преподнести массу сюрпризов.

— Только не для меня. Мне нравится, всегда нравилось искусство, — говорю я совершенно искренне и неожиданно для самой себя в подробностях рассказываю о том, как начала интересоваться живописью еще в начальной школе. — А ты? Ты ведь должен быть на четвертом курсе, а в универ не ходишь, судя по всему.

— Хожу иногда, — он неопределенно пожимает плечами. — Но работы сейчас очень много. Думал перевестись на заочное, но в итоге договорился с деканом о свободном посещении. Бываю в универе, когда есть время, но экзамены сдаю вместе со своей группой.

— А в чем именно заключается твоя работа?

Даня выдерживает паузу: с наслаждением пережевывает креветку, делает глоток вина. Выглядит он в этот момент так порочно красиво, что я не могу отвести от него глаз. Как зачарованная смотрю, как движется кадык на его шее, и как он слизывает с губ остатки вина.

— Я сначала с отцом пробовал работать, — говорит он, наконец. — Но мы с ним чересчур разные, поэтому сейчас я помогаю ему лишь в исключительных случаях. В основном работаю на себя: на базе семейной компании я создал свою маленькую фирму. Тоже занимаюсь привлечением инвестиций и строительством, но ориентируюсь на западный рынок. До масштабов отца мне, конечно, далеко, да я и не гонюсь за этим. У меня сейчас есть один проект, которым я очень дорожу. Этого мне достаточно.

— Расскажешь? — заинтересованно спрашиваю я, отставляя в сторону пустую тарелку, и беру в руки недопитый бокал с вином. — Хочется знать, чем ты дорожишь.

— Расскажу, когда будет что рассказывать, — обещает он, складывая приборы на пустой тарелке, и откидываясь на спинку стула.

Атмосфера в комнате меняется мгновенно. Я допиваю вино, ощущая на себе пристальное внимание Даниила. Чувствую, как от его пылающего взгляда по телу бегут мурашки, горячая волна поднимается снизу к груди и затем яркой краской разливается по щекам. Когда мой бокал с легким стуком опускается на столешницу, вздрагиваю. Кажется, что воздух вокруг нас постепенно наполняется напряженным ожиданием, и я теперь по-особому ощущаю свое тело: меня волнует теснота в груди, жар, медленно разливающийся в животе, легкое головокружение и сухость во рту.

Не говоря ни слова Даня протягивает через стол руку. Я безропотно вкладываю в его ладонь свои пальцы, послушно спрыгиваю со стула, обхожу стол и становлюсь перед ним. Все также молча он обхватывает рукой мой затылок, привлекает к себе. Его язык ласкает мои губы, требуя, чтобы я открыла рот. Задыхаясь от чувственного томления я подчиняюсь, ощущая как сплетаются наши языки.

Я слышу шум отодвигаемых тарелок. В следующую секунду Даня приподнимает меня и усаживает на барную стойку, а сам спрыгивает со стула и становится между моих ног.

Его ладонь мучительно медленно скользит от моего колена вверх, через тонкие чулки лаская внутреннюю сторону бедра. Рот больше не терзает губы — теперь он покусывает мою шею, опускаясь все ниже.

Ощущения столь яркие, что лаконичный ряд светильников на потолке, на который устремлен мой взгляд, расплывается перед моими глазами.

— Я хочу тебя, — сквозь плотную пелену возбуждения слышу низкий прерывистый шепот.

— Да, — одно короткое слово, это все на что я сейчас способна.

— Обхвати меня ногами, — командует Даня.

Когда я послушно делаю так, как он велит, он подхватывает меня под ягодицы и идет в спальню, не переставая по пути осыпать короткими жаркими поцелуями мою шею.

В комнате царит полумрак, так что мне не удается как следует рассмотреть обстановку вокруг. Впрочем, это и не требуется, ведь единственное, что меня по-настоящему интересует — это мужчина, который стоит рядом.

После вспышки страсти на кухне, я ожидаю, что все будет происходить быстро, но Даня вновь удивляет меня. Он берет мой подбородок в свои пальцы и внимательно смотрит в глаза. Это властное, но ласковое прикосновение окончательно покоряет меня.