Остров притяжения (СИ) - Шмик Александра Сергеевна - Страница 38

     – Николь. Николь, милая, проснись.

     Сквозь клубы чёрного дыма, струи огня и восторга обретённой победы, девочка слышала мамин голос. Он, будто перезвон колокольчиков, хрустальными струями изливался из башни маяка, на том острове, над которым она, сидя на драконе, пролетала. Свет маяка и мамин голос. Свет начал меркнуть, а голос, напротив, становился чётче, приближался. Или, это она сама приближалась к краю сна?

     Открыв глаза, Николь различила лицо мамы, пахло чаем с лимоном. Рядом сидел кто-то ещё. Нет, это же месье Марше, мамин доктор. Она подняла голову, и положив ещё одну подушку, попыталась сесть.

     – Добрый день, молодая леди. Рассказывайте, что вас беспокоит, – Месье Марше склонился над девочкой.

     Доктор ей нравился. Он не старался выглядеть моложе своих лет, но был всегда аккуратно одетым и подтянутым. Карие глаза на безупречно выбритом лице излучали доброжелательность и участие. Гусиные лапки говорили о его улыбчивости. Стрижка ёжиком, и приятный мягкий аромат парфюма дополняли образ. Было даже, что Николь фантазировала о нём как муже для своей мамы, но увы, у её мамы было, видимо, какое-то своё видение будущего.

     Мягкий грудной голос вывел девочку из раздумья. – Николь, ты меня слышишь?

     – Ой, да! Месье Марше, прошу прощения, чувствую себя не очень хорошо.

     – Ну что же. Судя по температуре, ничего иного быть и не может. И так… – мужчина улыбнулся.

     – Я, кажется, заболела.

     – И у тебя слабость. Не так ли?

     – Да.

     – Горло болит?

     – Немножко.

     Доктор посмотрел горло и послушал лёгкие. – Жаропонижающее давали больной? – он обратился к мадам Бишот.

     – Да. Час назад.

     – Месье Марше посмотрел на градусник. – Хорошо.

     – Вы уверены? – с тревогой в голосе спросила мама Николь. – Такая высокая температура. Может лучше положить в больницу?

     Доктор Марше засмеялся. – Милая мадам Бишот, дети так и болеют. Они легче нас переносят высокую температуру, – он подмигнул девочке. – Полежит несколько дней в постели и снова будет скакать и смеяться.

     – Мама, не переживай, я всего лишь подхватила температуру.

     Мама улыбнулась. – Температуру не подхватывают.

     – Тебе надо теплее одеваться. Уже холодно. Ты шапку надеваешь выходя на улицу? – строго спросил доктор.

     – Месье Марше, конечно! Но вчера я промёрзла. Это была случайность.

     – Ты пошла пешком из школы? Я же просила тебя не ходить пешком. Есть же автобусы.

     – Нет, мама. Я ехала на автобусе, и вышла на своей остановке, и уже пошла домой, но со мной из автобуса вышла первоклашка из нашей школы. Автобус уехал, а она вдруг заплакала. Я подошла к ней и спросила, почему она плачет. Оказалось, что она перепутала остановки и вышла раньше времени, а дороги домой не знает. Ну не бросать же малышку одну. Я выяснила где она живёт. Оказалось, что идти ещё далеко и я повела её. Вот и замёрзла пока шла с ней до её дома, а потом обратно до своего дома.

     – Хороший поступок. Николь, ты молодец. – Доктор Марше обратился к маме девочки: – думаю, вы не будете ругать дочь?

     Мадам Бишот улыбнулась. – Нет. Не буду. Я поступила бы так же.

     – А теперь ложитесь поудобнее, накрывайтесь одеялом и постарайтесь поспать. Сон – лучшее лекарство, – доктор Марше всё так же улыбался. – Мадам Бишот, нам надо поговорить о лечении юной леди.

     – Конечно, доктор. Пройдём на кухню, я приготовила чай с малиновым вареньем.

     Взрослые удалились.

     «Хороший он. Вот бы мама замуж за него вышла...»

     На ясные, прорисованные в деталях воспоминания, опустился густой туман, в котором растекался далёкий рокот дизель-генератора. Рокот смолк. Поднявшись на гору девочка не обнаружила маяка. Под высокой берёзой растёт куст крыжовника. Поросшая берёзами и кустарником возвышенность. Домик. Поль сидящий на камне. Из домика выходят девочка и мальчик. Тот мальчик тоже Поль. Пустота. Страх. Разъярённый дракон. Колодец с разлетающейся во все стороны спиралью. Старая лодка. Снова домик. И Саша. Здесь, на этом острове всюду Саша, и никакой Николь. Но почему? Кто такая эта Саша? И почему у неё мои глаза?

     Кадры спутались, витки перемешались. Свет погас. Дрогнуло пространство. Белая пустыня. Сани. Олени. Мир озарённый светом. И снова Поль. Его дорога убегает вперёд, за горизонт. Мальчик уходит. Остров удаляется, а на смену острову возвращается прерванное калейдоскопом мельтешащих видений, такое важное для неё сейчас воспоминание:

     Дверь комнаты отворилась. Войдя, мадемуазель Бишот присела на край кровати. – Поль пришёл. Ждёт в гостиной. Ты как? Не против?

     – О! Конечно, нет! Мама! –Девочку обрадовала эта новость, и она стала выбираться из-под одеяла. – Ну, только, чуточку пусть подождёт. Я сейчас, мигом. – Она забегала по комнате ища расчёску и что-нибудь из одежды – не в пижаме же сидеть перед мальчиком.

     – Я смотрю, тебе лучше. Это хорошо. Крикнешь сама Полю как будешь готова.

     – Ага.

     Прошло минут пять судорожных приготовлений, и взъерошенная Николь, с облегчением выдохнув села на кровать.

     – Поль, заходи! – крикнула она.