В августе сорок третьего (СИ) - Тарханов Влад - Страница 3

Полковник Визе предпочел эту скользкую тему не развивать. Дела шли слишком плохо, но, чтобы говорить об этом вслух, надо было иметь слишком много смелости, а вот этого себе Фридрих позволить не мог. У него не было влиятельных покровителей, как у генерала Вайса, а дома жена и трое детей, которые могли загреметь в концлагерь – гестапо сейчас лютовало не на шутку. Генерал пожал на прощание руку новому командиру дивизии, и направился в штаб корпуса, который располагался недалеко от Фридланда. Его машину сопровождали пара мотоциклистов, броневик и грузовик с отделением солдат. С меньшим сопровождением ездить по тылам было крайним безрассудством. Не смотря на все усилия местной полиции, фольксштурма и полевой жандармерии, русские диверсанты продолжали быть серьезной угрозой.

Москва. Кремль. Кабинет Сталина.

2 августа 1943 года.

– Товарищ Верховный главнокомандующий, генерал-полковник Виноградов по вашему приказанию прибыл!

В кабинете вождя кроме хозяина трое: Молотов, Шапошников и Антонов, он сейчас выполняет роль начальника генштаба – Василевского отправили руководить штурмом Кенигсберга. Эту крепость надо брать как можно быстрее, вот он сейчас на месте и утрясает последние штрихи своего же плана.

– Присаживайся, Алексей Иванович! – Сталин настроен более чем благосклонно. Три дня назад мы разбирали с ним промежуточные итоги двух лет войны, потери, в том числе экономические, в общем, доклад был сверхсекретным, но вождь оказался доволен. Особенно прогнозам по ресурсам. Судя по всему, даже несмотря на то, что помощь по программе Ленд-лиза идет не таким бурным потоком, как хотелось бы, но справиться с Германией мы должны и своими собственными силами.

– Товарищи, Ставка просит вас уделить внимание одному документу. Сегодня личный посланник премьер-министра Великобритании передал мне письмо, в котором Британия просит нас оказать ей содействие. В двух пунктах. Третий пункт, по которому нас опять просят вмешаться в борьбу Британии с Японией на Тихом океане мы даже рассматривать не будем. В свете политики правительства Черчилля, это даже не смешно. Первым пунктом стоит помощь восстанию в Варшаве, при этом наши союзники просят признать правительство в Лондоне как законного представителя Польши и Армию Крайову ее законным военным формированием, как вы знаете, Верховный суд СССР признал эту «армию» террористической организацией, со всеми вытекающими из этого последствиями. Вторым пунктом стоит помощь в Египте, где, не смотря на все усилия британцев, турецкие войска находятся всего в десяти-пятнадцати километрах от Суэцкого канала. Что думаете по этому поводу? Вячеслав Михайлович, что наша советская дипломатия посоветует делать в этих двух просьбах? Пойти навстречу нашим не совсем честным союзникам, или оставить все как есть?

Молотов, которому выпала необходимость говорить первым, совершенно спокойно заметил:

– Что касается правительства Михальчика[3], признавать его законным представителем польского народа для нас нет никакого смысла. Это даст Черчиллю дополнительный козырь на переговорах по послевоенному устройству в Европе, считаем, что польские карты мы должны разыгрывать самостоятельно. А какие союзники из АК, тут ни для кого не секрет. Что же относительно ближневосточного узла проблем, то у нас это направление менее всего изучено. К сожалению, наши специалисты не уверены, что вмешательство в эту мясорубку что-то серьезно изменит. Британия не отдаст тех лакомых кусков, которые уже в ее руках.

– Спасибо, Вячеслав Михайлович, за ваше мнение. Что скажет нам товарищ Антонов? Вы были у Рокоссовского. Какая обстановка на этом направлении?

– Для нового наступления почти всё готово, товарищ Сталин. Генерал Рокоссовский просит начать наступление после 15 августа, когда окончательно высохнет земля. План Варшавской наступательной операции готов. Мы планируем советскими частями взять город в кольцо, уверен, что гарнизон начнет отступать из столицы вот только Прагу[4], скорее всего, придется брать боем. На пригород нацелены части 1-й Польской армии (Армия Людова), мы считаем, что в политических целях есть смысл отдать честь штурма города самим полякам.

– А сам Рокоссовский не поляк, что ли? Что значит, поляки будут Варшаву брать? Русские ее уже брали! Не раз. И еще раз возьмут! Вместе с поляками! Нечего их самолюбие подогревать! Гонору у них на всех нас хватит. Тут двух мнений быть не должно! А что про Варшаву говорит наша доблестная разведка? – В последней фразе вождя сквозит раздражение. Талин считает, что военные вмешиваться в политические вопросы не должны. Поэтому неосторожная фраза Антонова вызвала у него такой негатив, ну и мне досталось по касательной.

– По нашим данным, восстание началось 26 июля, почти сразу с прекращением дождей. В городе появились слухи, что Красная армия начинает наступление и немцы бегут, что видели советские танки в пригородах столицы. По призыву АК началось вооружение населения и создание отрядов самообороны. По нашим данным, руководители восстания получили приказ от генерала Бура на выдвижение, подтвержденная информация, что за этим псевдонимом скрывается Тадеуш Комаровский, один из руководителей Армии Крайовой. Первым делом поляки громко заявили о самом факте восстания, мобилизации добровольцев и призвали на помощь дружественную Британию. Заодно они объявили восстановление в стране власти правительства Михальчика, и приказали Красной армии прийти на помощь восставшим![5] 27-го в шесть часов утра начались вооруженные выступления, которые заключались в уничтожении остатков евреев в варшавском гетто. Тех, кого не успели уничтожить немцы, благополучно добили варшавяне. В тоже время не были захвачены мосты через реку и основные опорные пункты варшавского гарнизона оставались в руках немецкого командования. 28-го начались бои с гарнизоном, который довольно спокойно отражал наскоки повстанцев. В это время активисты АК покончили с обитателями гетто, принялись за аресты и расстрелы боевиков Армии Людовой, подпольщиков-коммунистов и активистов Польской Рабочей партии[6]. Кое-какие успехи у повстанцев все-таки были. Но 30-го в город стали прибывать части карателей, в первую очередь, набранные из украинских и белорусских националистов, которые проживали в Польше. Очень быстро ситуация изменилась в худшую для восставших сторону: их постепенно стали теснить с позиций, но бои шли с переменным успехом. На Варшавском аэродроме высадился десант, примерно триста с небольшим поляков, сражавшихся в британских вооруженных силах. Но тяжелого вооружения у повстанцев нет. К городу усиленно стягиваются охранные батальоны и части СС с тяжелым вооружением. Прага уже полностью контролируется германскими вооруженными силами. В городе идут постоянные бои. По нашим данным, восстание было поднято не спонтанно, а именно для того, чтобы не допустить в город части РККА, объявив его свободной столицей свободной Польши. Это восстание, по нашим данным часть плана «Буря», утвержденного в Лондоне правительством Черчилля, главной целью которого становится восстановление в Польше буржуазного антисоветского правительства, чтобы вернуть СССР в довоенные границы тридцать восьмого года[7]. Думаю, что у восставших в запасе не более пяти-семи дней.

– Товарищ Антонов, скажите, мы можем начать наступление на Варшаву восьмого или девятого, в крайнем случае?

– Так точно!

– Тогда вызывайте сюда товарища Рокоссовского, будем обсуждать и утверждать его план. Да! А пятого сможем? – спросил вождь, на мгновенье задумавшись.

– Никак нет, товарищ Сталин, даже если не утверждать план операции, то окончательная подготовка к наступлению займет от пяти до семи дней.

– Хорошо! Вы свободны. Жду вас завтра в двенадцать тридцать вдвоем на заседании Ставки.