Предназначение - Дункан Дэйв - Страница 30

– Не совсем то, что я полагал услышать, – сказал Уолли, обнажая белоснежные зубы в улыбке, – но превосходная поэзия! Кто автор?

– Не знаю, – пожал плечами Ннанджи. – Неплохо, правда? – Он выглядел немного разочарованным. – Надеюсь, слушатели не всему здесь поверят.

Экипаж поднялся, готовый теперь приступить к войне.

– Куда теперь, великий предводитель? – спросил Томияно.

– Скрыться! – ответил Уолли. – Мистический Шонсу исчезает так же таинственно, как и появился. Ннанджи смотрел на него в ужасе и смятении.

– Потом мы вернемся и подойдем к храму.

– И что мы там будем делать, брат?

– Фехтовать, – ответил Уолли.

– О! – Ннанджи выглядел удивленным, но фехтование никогда не вызывало у него сомнений.

– Я встречу вас там. Мне нужно еще раз все проверить. Шлюпки, – добавил он, – ведут себя еще хуже, чем мулы, я нахожу, что паланкин дает возможность держать себя в хорошей физической форме.

Уолли проводил жреца к сходням, пока экипаж «Сапфира» готовился к отходу. Где-то там, на краю торговой площади, должны быть наблюдатели, дожидающиеся действий Шонсу.

Он вернулся к Ннанджи, который держал в своих объятиях Тану. Он уже несколько часов не был в постели и поэтому чувствовал себя дискомфортно.

– Очень маскирующий килт, – сказал Уолли.

– Это все, что у них было, – возразил смущенно Ннанджи. – Предполагается, что Пятые должны быть низенькие и толстые.

– Джия уже сшила тебе другой – очень красивый, с вышитым грифоном.

Довольный Ннанджи объявил, что сейчас же побежит переодеваться.

Тана заявила, что, может быть, новый килт придется подогнать, и она пойдет вместе с ним.

– Спасибо тебе, Тана, – сказал Уолли, – за предупреждение о Боарийи.

– Какое предупреждение? – вмешался Ннанджи.

– Не обращай внимания, – быстро ответила Тана, – пойдем побыстрее снимем этот противный килт.

От такого предложения он не смог отказаться. И они удалились.

Сходни подняли – самое время заняться детальной проработкой планов. Уолли вернулся к Джие, туда, где она обычно находилась, – возле палубной каюты. Он собирался поговорить с ней о шелке и шитье.

– Тебе понравилась баллада, дорогой? – спросила она, и он заметил что-то странное в этих темных, обычно непроницаемых глазах.

– Это великая поэзия, хотя и не совсем точная. А в чем дело?

– Будут и другие! – ответила она. – Ннанджи рассказал менестрелям об Ове.

Уолли обещал это Тиваникси и уже забыл обо всем. Но не важно – Ннанджи сделал это наверняка лучше.

– Сколько же там было менестрелей?

– Дюжины, любимый, – сказала она, нахмурившись.

Так много? Тысяча воинов, плюс молодежь (две-три сотни, не меньше). Менестрели, понятно, слетелись на сбор. Герольды? Оружейники? Жены? Дети? Музыканты? Ночные рабыни? Сколько же тысяч всего вместил Каср? Не удивительно, что старейшины не чувствуют себя счастливыми.

– Еще Тана рассказала им историю, как вы с Ннанджи победили пиратов.

Он подумал, что Джия чем-то обеспокоена.

– Что тебя волнует, любимая? В пиратской истории все в порядке.

Конечно, пираты – это только разорившиеся моряки, причем половина из них – женщины. В версии менестрелей они превратятся в Морганов, Черные Бороды и Джонов Сильверов, но не приобретут обаяния. Свободные мечи ненавидят пиратов, потому что не могут с ними справиться, так что история должна получиться красочной.

Она опустила глаза, не желая опережать в догадках хозяина, который обычно так быстро соображал.

– Кто начал бой?

Ннанджи. Теперь он понял! Снова по той же схеме. Ннанджи был героем битвы с Тарру, он станет героем битвы при Ове, а также в поединке с пиратами. Если историю рассказывала Тана, сомневаться не приходится, что Уолли будет в лучшем случае упомянут в сноске.

– Еще они спрашивали о Ги, – сказала Джия. – Это ведь ты привел полный корабль закаленных в огне инструментов и снова возродил город.

– Да, наконец-то Ннанджи не сможет присвоить это себе, – улыбнулся он.

– Инструменты пришли из Амба, дорогой. Амб – колдовской город! Подозрения снова могут появиться… Обычно он не был так недогадлив, но Джия имела время для размышлений.

– А Катан джи расспрашивали о колдовских башнях.

Проклятье! Уолли был так поражен, что не мог говорить. Конечно же, Катанджи расспрашивали – и наверняка он не смог устоять перед такой аудиторией.., дюжины менестрелей?

Проклятье! Проклятье! Что подумают воины о Седьмом, пославшем, с опасностью для жизни, Первого, да еще переодев его в раба? Реакция их будет как у Ннанджи: подделка меток на лбу – преступление. Они не могут представить себе переодевающегося воина. Пиратская история, может, и не принесет ему славы, но рассказ Катанджи точно подорвет престиж Шонсу.

Проклятье! Проклятье! Проклятье! Менестрели! Уолли забыл, какое положение они занимали в Мире.

Книга третья

Как лучший меч победил

Глава 1

Как у человека бывают пустые дни, так у Касра были пустые столетия. Нигде это не было так хорошо заметно, как в храме. Будучи уменьшенной версией архитектурного сооружения в Ханне, он смотрел своими семью арками на Реку, посвященную Богине, только арки, как дань холодному климату, были застеклены. Два из семи шпилей обрушились и много листов позолоты осыпалось; также было много разбитых стеклянных витражей, а кое-где не хватало элементов каменной резьбы.

К храму и комплексу его строений примыкала полуразрушенная пристань, затерянная среди одичавших деревьев и кустарников. Ее и имел в виду Хона-кура, так что, когда Уолли вышел на берег, ежась на прохладном вечернем ветру, его встречала делегация жрецов. После обязательных ритуальных размахиваний руками и поклонов его провели по сырому подземному ходу в огромную полуразрушенную трапезную с высокими лепными барельефами и каменным полом. Она была не слишком уютна, зато полностью подходила бы для его целей, будь в ней чуточку побольше света. В ней было несколько окон, но они были расположены слишком высоко и, к тому же, поросли мохом и покрылись плесенью. Звук рапир навряд ли будет слышен отсюда. Кроме того, трапезная должна иметь при себе кухню, а в кухне – плиту. Значит, дистилляцию можно будет проводить непосредственно под его наблюдением. Жрецы ждали его заключения, и он сказал, что да, подходит.

Брота и Пора отправятся на закупку шелка, воска и масел, Лаэ – на поиски какого-нибудь тяжелого голубого материала. Томияно и Олигарро – на охоту за кораблями. Тана, Джия и Катанджи должны остаться на «Сапфире». Держа все это под контролем, Уолли мог приступать к фехтованию. Он отослал жрецов ждать Фиендори, попросив, чтобы его сразу же провели к нему.

Он окинул взглядом огромную комнату, походившую на великолепный гимнастический зал.

– Ну ладно, Мастер Ннанджи, – сказал он, – если мне больше некого тут рубить.., ты будешь первым!

Ннанджи многозначительно улыбнулся:

– Мои секреты – твои секреты, брат?

– Конечно, – ответил Уолли, – не думай, что я не доверяю морякам, Ннанджи, так как любое слово лжи для нас сейчас смертельно. Уверен, что колдуны имеют шпионов в Касре.

Он хотел сесть на выщербленную деревянную скамью, но решил, что ее бы не мешало почистить перед употреблением.

– Я думаю так. Шонсу проиграл, и проиграл плохо. В Аусе проиграл я. Два проигрыша, так? В Ове мы победили. Нам нужна еще одна победа! И я хочу получить молнии!

Не потеряй он сознание в Ове, он бы разглядел смертоносное оружие колдунов. У Ннанджи подобные мысли не возникали, но его уже нельзя было удивить подобными заявлениями.

– Ты хочешь поймать колдуна?

– Надеюсь, – сказал Уолли, – но еще больше мне нужны их молнии. Я убил бы ими быка или кого-нибудь в этом роде перед воинами и показал бы им, против чего они собираются выступать. Может, тогда они захотят меня слушать!

Его юного друга совсем не охватило радостное возбуждение, на которое надеялся Уолли. Он выглядел озабоченным.