Королевство ведьм (СИ) - "Focsker" - Страница 34

— Вы, Глауд, весьма смышлёный и рассудительный молодой человек. За Вашими плечами стоит две влиятельные семьи — Бэтфорты и Кэтингемы, и если бы Вы…

— Отказываюсь. — Пока меня не нагрузили очередной работой, заботами и прочей белибердой, прервал наставницу я.

— Но дослушайте, Вам заплатят стипендию, так же Вы получите привилегии, допуски, и…

— Сказал же, нет. — Ещё раз перебил ту я. — Вам нужно влияние и внимание двух семей к проблеме регионального масштаба, а не я. — она хотела использовать нас для борьбы с тварями в непонятном мне магическом лесу, где я после её же рассказов без напалмов, огнеметов и танков даже и показываться не собираюсь. Не хочу я видеть, как кусочки маленького Глауда разлетаются по весеннему цветущему лесу. Захвачу власть в городе, создам армию, подготовлю всё необходимое и может быть тогда и займусь проблемами спасения мира, а пока моё четкое:

— Нет, я в этом участвовать точно не буду. Можете попросить Бьянку, думаю, её мать выделит солдат, а семья Кэтингем средства. Но я, Вы меня извините, к этим плотоядным штукам даже на расстояние выпущенной из лука стрелы не подойду.

— Почему Вы так рьяно пытаетесь доказать окружающим, что Вы трус и злодей, Глауд? Я же по глазам вижу, что Вы не против присоединиться к такому мероприятию, как спасение города, или даже целой страны. Только подумайте, о вас заговорят как о герое!

«Не против я буду только в том случае, если смогу с уверенностью сказать об успехе данной авантюры.»

— Риск — дело благородное, уважаемая Гертруда, но очень неблагодарное. И я предпочту умереть в угасающем мире последним, зная, что его уже не спасти, чем сложу голову первым в глупых, детских мечтах о том, что кто-то выполнит мою работу лучше, чем это могу сделать я.

Дальше спорить мы не стали. Оставив несколько лестных слов о моей методики обучения письму, наставница поблагодарила нас за уделённое время, а также попросила девушек рассказать своим семьям о скрытой угрозе городу, вслед за чем мы наконец-то покинули это жуткое место, после посещения которого я больше никогда не смогу с прежним умилением и простотой взглянуть на грёбанных бабочек.

Все эти школьные мероприятия с их длинными перерывами на всякую херню заняли у меня слишком много времени. Солнце близилось к закату, а я не на сантиметр не приблизился к порту. Да и к тому же чёртова погода так же путала все карты. «Эй, дамочки, а давайте-ка в штормовой ветер и ливень прогуляемся по докам работорговцев и пообщаемся с рабами?» — Мда, даже думать не хочется, как они отреагировали бы на подобное предложение.

Карета, посланная заботливой матерью Эльгой, спасла шкурку серийного убийцы от очередного возвращения домой в безобразном виде. Распрощавшись с «новыми друзьями», погрузившись в крайне самобытный транспорт, любуясь друг другом и видами за окном, карета двинулась к мосту по не самому короткому маршруту, огибая город по живописной улице, на которой жила лишь знать. Бьянка с гордость поспешила показать их особняк: строение похожее на замок своей вычурностью и размерами отчетливее других виднелось за стеной дождя. Когда мы проезжали шедший к тому поворот, ведьма в надежде спросила, не заскочу ли я к ней на кружечку чая, но, как порядочный сын, я, разумеется, отказался. День итак грозился остаться в воспоминаниях как не самый лучший в моей жизни: новые друзья, внимание стольких людей, учителей и прочее. Теперь, покажись я без маски в людном месте, и каждая собака будет знать, кто там был. К тому же, к Штольцгерам, как и к их верным псам, из-за той же Бэтфорт подобраться я так же не сумел. «Оно тебе не нужно», «Они опасны» — твердила Бьянка, когда карета позволяя нам побыть вместе по дольше наворачивала очередной круг по всё той же улице богачей.

Не знаю, была ли эта божья милость или наваждения, но небеса все же сжалились надо мной, послав толпу голых, закованных в цепи женщин и мужчин, шедших под дождем и конвоем, в противоположном от рынка направлении.

— Куда их ведут и почему они в цепях? — Я видел то, что мне не следовало. Цокнувшая языком и запоздало поспешившая задернуть шторку Брун, тяжело вздохнув, поглядела на меня.

— Они рабы, купленные на рынке, и направляются в земли своих будущих хозяев. — «Эта дорога шла из порта, а не рынка, Бьянка, ты, как и я, это прекрасно знаешь, но забудем о твоей маленькой лжи, сейчас меня интересует совершенно другое».

— Почему они в кандалах, разве у них нет рабской печати, ведь с ней куда проще перемещать рабов? Не понимаю, к чему тратиться на железо? — С облегчением вздохнув, та ещё раз, с улыбкой заглянув в мои глаза, пояснила:

— Нанесение метки — это очень затратный, как в плане силы, так и времени, ритуал. Так, к примеру, ему подвергают рабов, живущих вблизи своих господ. В тех же лесных хозяйствах, шахтах и рудниках редко клеймят гибнущих каждый день рабов, предпочитая использовать старинные методы контроля вроде надзирающих и стражи. — Столь долгий рассказ от ведьмы растопил мои внутренние страхи. Начать мятеж в самом сердце города по-прежнему оставалось легче лёгкого — всего-то и нужно проникнуть, подкармливать до нужного дня, а после, когда всё вокруг вспыхнет, освободить, предоставив если не оружие, то информацию о его местоположении.

К сожалению, рабы — всего лишь часть пазла. Помимо их имелось ещё множество деталей: частные армии Лордесс и Вигельвагенов, личные ресурсы Гильдии воров и убийц, а также местные жители. Вспыхни мятеж прямо сейчас, — и эти стороны разрушат все, до чего дотянулись их длинные руки. И в момент, когда в городе не останется знати, рабы примутся резать граждан, а те в ответ рабов. Как итог, население уничтожено, город, как и вся инфраструктура, разрушен, и я — король Пепелища, исполнив все свои коварные замыслы, сижу у разбитого корыта. И всё это, при условии, что население и знать не сплотятся при виде новой угрозы в виде всё тех же рабов повстанцев. Нет, так дела не делаются…

Сейчас этот город не готов к подобным переменам. Ему нужен герой, что сплотит разрозненные касты, поможет нуждающимся и укажет сбившимся с праведного пути дворянам нужный путь. И сейчас, думая об этих мерзнущих под проливным дождём женщинах и мужчинах, я наконец-то понял, с чего мне следовало начну.

— А многие в городе позволяют себе столь беспечное использование этих варваров? Они ведь опасны, представь, если кто-то из них сейчас бы вырвался и напал на нас. — Играя испуганного юношу, я, резко пересев на сторону Бьянки, положил свою руку поверх её. Зрачки ведьмы расширились, губы пересохли. Держа её за руку, почувствовал её пульс. Сердцебиение ускорялось, руки ладони потеть. «Брун, дай то, чего я сейчас желаю больше всего. Поделись информацией неизвестной этому глупому юноше. Завоюй его доверие»! — глядя в эти огромные, золотые глаза, внутренне требовал я.

— Глупый… — Её пальцы коснулись моей челки. — Кто же у себя под боком станет держать зверей, да ещё и без намордника. Их ведут к стене, откуда по утру, будущие хозяева и транспортируют свой товар на рудники — Решительно собрав всю свою «женственность» в кулак, та резко попыталась меня поцеловать, отчего наши носы и лбы неприятно тюкнулись друг об друга. Столкнувшись, словно со стеной, я, тут же отшатнувшись, рукой схватился за нос, из которого тотчас полилась красная жижица.

Глава 17

Домой меня привезли, мягко говоря, не вовремя. Мать, высказав Бьянке пару ласковых, попросила ту на обратном, коротком пути, проезжая через торговый остров, сообщить ожидавшим всё так же появления Глауда сёстрам о его возвращении. «Кто же знал, что в дождь мы выберем самый длинный маршрут?». Следом началось форменное осуждение и выдача наказаний. Меня отправили в свою комнату, а молодую ведьму буквально выпроводили за дверь. Мать была очень недовольно и её можно понять, ребёнок в первый день учёбы исчезает, вдобавок в подобном, не самом безопасном для простолюдина месте, а после, как ни в чем не бывало, возвращается ночью. Должна же она была как-то на это отреагировать.