Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Твои атомные дирижабли (СИ) - "Sleeping" - Страница 4


4
Изменить размер шрифта:

Свой личный коммуникатор Ворошилов подключил к большому экрану в каюте, поэтому мог видеть лицо бывшего старшего товарища во всех подробностях. Он похоже звонил прямо со строительной площадки, чуть отойдя в сторону, чтобы звуки измельчаемого в щебень и пыль камня не мешали разговаривать. В темноте за спиной Аммосова виднелись очертания замершего робота-погрузчика, который вывозит измельчённый в щебень грунт на кирпичный завод, где из очищенного грунта формирующий принтер печатает медленно остывающие после печати кирпичи для внутреннего строительства стен и настоящих зданий в особенно больших залах-пещерах.

Услышав про не случившееся (и слава Келдышу и Лебедеву вместе взятым, что Максим тогда успел поймать маленьких Клима и Пашку до того, как они успели осуществить задуманное) замыкание энерголиний и о попытке вскрыть подручными средствами саркофаг с «потёкшим» реактором (которая тоже имела место быть), Аммосов несколько нервно улыбнулся.

— Похоже ты всё же сумел познать, как минимум одну истину, — резюмировал он.

— Держаться как можно дальше от стай мелких оболтусов с вакуумом в головах и шилом в заднице? Эту истину я прекрасно познал, и она заставляет меня ежеминутно сожалеть о всех тех неприятностях, которые мы, в своё время, причинили тебе, наставник, — деланно потупился Клим. — Увы, но иногда сложившиеся обстоятельства вынуждают даже благоразумных людей раз за разом бросаться грудью на педагогическую амбразуру во имя священной цели правильного воспитания следующих поколений.

— Нет, всё-таки показалось, — заметил Максим.

— Что именно показалось?

— Будто ты наконец повзрослел и даже немножечко поумнел. Но нет — показалось.

— Спасибо, наставник.

— Сколько раз я требовал прекратить….

— Сто тысяч раз и ещё два, мастер, — сдерживая смех наклонил голову Клим.

На самом деле это именно Максим посоветовал растерянному, но настроенному до конца бороться с советом по труду за право самому определять свою судьбу Климу обходной путь через набор социального рейтинга. Этим советом он нанёс ущерб себе так как затяжной конфликт Клима с советом по труду негативно сказывался на рейтинге самого Аммосова, но может быть он просто слишком хорошо знал Клима и понимал, что тот не отступится?

Возможно потому и звонил два раза в месяц и помогал советами как мог, чтобы Клим справился и не оплошал потому что если Клим сильно оплошает, то его оплошность ещё больше ударит по социальному рейтингу Аммосова Максима, выполнявшего роль его старшего брата. А возможно потому, что действительно привязался к непутёвому бутозеру некогда застигнутым за процессом вскрытия запечатанного саркофага с потёкшим реактором. Институт наставничества ведь возник отнюдь не на пустом месте, а был вполне себе научно обоснован. Рождённым в родительских автоклавах мальчишкам и девчонкам нужен был хотя бы образ отца и таким образом становился старший брат — взрослый, мудрый, опытный. Матерью для всех них являлась Октябрина.

— Как всё-таки у тебя дела? — уже серьёзно спросил Максим.

— Говорю же — в целом нормально, — отмахнулся Клим. Не удержался и принялся рассказывать подробно. На самом деле ему уже давно не нужны советы Аммосова, он сам сейчас в разы лучший психолог, воспитатель, учитель. В конце концов вторую группу воспитанников почти довёл до конца, тогда как сам Максим последние шесть лет ничем кроме своего любимого строительства не занимался. Но всё равно приятно с кем-нибудь поговорить, элементарно выговориться. Кому ещё исповедаться как не старшему брату, заменившему группе мальчишек из третьего поколения никогда не виданного ими отца?

— Борька с Васькой умудрились малое бортовое орудие заклинить, — самозабвенно рассказывал Клим, не замечая того, что, когда речь заходит о воспитанниках его голос невольно меняется, становиться мягче и, вместе с тем, каким-то более требовательным. — Не представляю, как у них получилось. Это ведь обычный рельсотрон. Там нечему ломаться. Станция пометила орудие как нерабочее. Ещё не смотрел что они там натворили.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Нинка такие фигуры на челноке выписывает, чистый балет. Ну балет! Помнишь ты нас ещё заставил неделю один балет смотреть в рамках наказания за испорченный горнопроходческий комбайн и в целях дополнительного образования. Пашка ещё месяц плевался и заявлял, что это хрень какая-то. Так вот, когда Нинка садится в челнок она прямо как те балерины. Девочке однозначно быть пилотом. Да она и сама это прекрасно понимает.

Володька, как всегда, читает. Как его не увижу — он вечно уткнётся в планшет. Его даже танковые симуляторы интересуют не так сильно, как книги. Впрочем, это, наверное, хорошо. Только с ребятами он маловато общается. А иной раз спросит у меня что-нибудь, так приходится по полдня в хранилище знаний копаться пока найду ответ. Я собственно из-за него и завёл традицию задавать все серьёзные вопросы только в письменном виде, чтобы у меня было время подумать над ответом вместо того чтобы спороть какую-нибудь чушь.

Выслушав текущие новости по четырём текущим воспитанникам Клима, Максим улыбнулся и поинтересовался: — Всё ещё строишь общение с ними в стиле звёздных войн?

Впервые с начала беседы Клим смутился. Он понадеялся, что маленький экран коммуникатора в руках у Максима не позволил тому определить, как у Ворошилова предательски заалели маковым цветом кончики ушей.

Как можно более безразличным тоном, Клим отозвался: — Им вроде бы нравится.

— И тебе тоже, — догадался старший брат.

— И мне тоже, — вынужден был признать Клим. — А что тут такого?

— Ничего «такого». Главное в практике то, что она приносит результат. Среднестатистическая эффективность обучения выросла на целых полтора процента и это само лучшее свидетельство правильности выбранной тобой стратегии, о юный падаван.

— Как скажите, «мастер-джедай», — довольно отозвался Клим.

Он и сам знал о росте усреднённой эффективности и на полтора, а на целых два с половиной процента, видимо Аммосов пользовался устаревшими данными. Однако услышать доброе слово от старшего брата приятно вдвойне. А если оно заслужено, как в его случае, так и втройне приятно.

— Знаешь, Пашка собирается баллотироваться в Совет, — сменил тему Максим.

Павел Корчагин — лучший друг Клима. Они не только в одном отряде выросли, но и к одному старшему брату попали. Вот уж действительно: с самого детства вместе. И только уже после этапа взросления их пути несколько разошлись. Клим с головой окунулся в педагогику, как в самый быстрый и верный способ быстро, за считанные годы, поднять себе социальный рейтинг до требуемой высоты. Пашка сначала работал на внешке, как называли «наземное» лунное строительство. Он участвовал в строительстве телескопа «глаз» на тёмной стороне луны, правда уже на завершающей стадии. Вроде бы принимал деятельное участие в разработке проекта орбитальных вервей, пока проект не отложили за неимением свободных трудовых, энергетических и прочих ресурсов. Чем дальше занимался друг детства, Клим не знал. И вот, вдруг, новость: Пашка баллотируется в Совет!

— Какой ещё Совет? — принялся расспрашивать Клим.

Вопрос отнюдь не праздный. Различных Советов много. Взять хотя бы приснопамятный совет по труду, с которым вот уже четвёртый год подряд Клим пребывает в долгоиграющей конфронтации.

— Верховный совет, — с неудержимой гордостью ответил Максим.

Клим на секунду ощутил укол зависти. Интересно, а в разговорах с Пашкой старший брат с такой же гордостью рассказывает о его, Климе, свершениях и достижениях или нет?

Ладно, не важно.

— Неужели в верховный?

— Именно в него. И многие считают, что у Пашки есть все шансы туда попасть. Второй этап голосования проходит уже завтра.

— Ничего себе новости! — Клим не удержался и почесал короткий ёжик волос. — А главное мне ни слова не написал, чертяка. Блин, как представлю, что наш Пашка в Верховном Совете так даже страшно становится что он там натворить может.

— Корчагин всегда был пробивным, — согласился Максим. И это старший брат ещё не знал, что идея вскрыть саркофаг с протёкшим реактором принадлежала как раз Пашке. Клим тогда взял вину на себя так как у Павла уже имелось одно предупреждение за попытку замкнуть ведущие энерголинии. Здесь следует уточнить, что идея замыкания и вскрытия реактора им пришла в головы не из пустого баловства, а в попытках создать и запустить вечный двигатель. Согласно расчётам, двигателю только требовался первоначальный импульс большой мощности, чтобы начать работать. Он уж эти полудетские расчёты десятилетних математиков. Клим сегодня мог найти в них не меньше трёх критически важных ошибок, но в то время расчёты казались верными, а секрет вечного двигателя лежащем практически в их руках.