Меч демона - Дункан Дэйв - Страница 46

– Ладно! Перехожу к делу. Суть заключается в том, что я был при дворе, когда Вальду изгнали. Воистину это было очень странное дело! Оно так и не получило мало-мальски внятного объяснения.

Несколько лет я провел, получая уроки бальных танцев в поместье под Гилдфордом, в Суррее. Нас было несколько – тех, кого в марте тысяча пятьсот девятого года доставили ко двору в Гринвич, с тем чтобы обучить кое-каким изящным манерам. Королем тогда был еще Эдвин. Эдвин был большой человек. Не такой большой, как наш приятель – кулачный боец, хотя и он был достаточно мускулист. Большой в смысле властности. Он мог быть жестоким и беззастенчивым, но он никогда не был подлым. Эдвин запросто мог втоптать тебя в землю, но никогда бы не всадил в спину нож. Он был человек-рог – громкий, властный, заглушающий всех вокруг. В начале правления он был некоторое время сюзереном, и мне кажется, сумел неплохо ублажать татар, не доставляя при этом излишних страданий европейским крестьянам. Он пал жертвой каких-то политических интриг. Хан сместил его и назначил на его место бургундского короля, но я не думаю, что виной этому было то, как Эдвин исполнял свои обязанности.

Его старший сын Брайтон был примерно таким же любителем поскакать верхом, бабским угодником, этаким грубым-но-славным головорезом. Тоже рог, хоть и не такой громкий. Средний сын, Идрис, – тише, но изворотливее, речистее. Возможно, скрипка.

И наконец, Невил. Матерью Невила была королева Джослин, вторая жена Эдвина. Нет сомнения, что она баловалась колдовством, и в народе поговаривали, будто она приворожила старика, наложив на него заклятие. Властители, как правило, держат фавориток, видите ли, а он – нет. Когда пес не ходит на сторону по ночам, это всегда считается странным. Но ладно… Во всяком случае, Джослин нельзя было отказать в женской привлекательности, так что старому греховоднику этого, возможно, хватало.

– Рори ненадолго замолчал.

Тоби боролся с зевотой. Похоже, всех остальных эта пустая болтовня занимала гораздо больше, чем его. Глаза Хэмиша сделались большие, как блюдца. Ну да, такого ни в одной книжке не прочитаешь.

– Невила «не было при дворе около года, – продолжил Рори свой рассказ.

– Официально он изучал законы в Оксфорде, хотя никто не сомневался, что он изучает черную магию. Я уверен, что так оно и было, ибо Оксфорд знаменит своими чернокнижниками. Он вернулся во дворец месяца через два после того, как там появился я. Качество школы определяется не знаниями, что ты получил в ней, а друзьями, которых ты там завел, верно? Невил вернулся под ручку с леди Вальдой. К этому времени у него уже были жена и ребенок, но о них даже не вспоминали. Дело было летом пятьсот девятого года.

Десять лет назад. Выходит, Рори сейчас лет двадцать пять. Дворяне часто выглядят моложе своих лет.

– Невилу было тогда девятнадцать – стройный, смуглый. Вальде на вид… у нее вообще не было возраста. Если считать Брайтона еще одним рогом, Идриса – скрипкой, то Невил был арфой. Он говорил очень тихо, и за его словами всегда мерещилось другое, невысказанное… Ноя увлекся изысками. В общем, он был хорош собой, но какой-то зловещий. Он был по-мальчишески юн, но при этом производил впечатление человека, изощренного во зле. Он был как лунный свет при полуденном солнце Вальды. Вальда поразила двор как пушечное ядро. Никто и на секунду не сомневался, что она колдунья, и всем не терпелось узнать, что произойдет между ней и королевой Джослин. Ну, одно их все-таки объединяло – им обеим хотелось видеть Невила на троне. В течение трех месяцев Брайтон умер от лихорадки, а с Идрисом приключилась беда на охоте. Несчастный случай. В январе месяце, будучи трезв как стеклышко, папаша Эдвин сиганул из окна верхнего этажа, и принц Невил сделался королем Невилом. Не так уж сложно, правда?

Рори оглядел слушателей. Отец Лахлан покачивал головой, остальные слушали не шевелясь. Мег пробормотала что-то во сне и повернулась на бок, поджав ноги. Зашуршало сено. Отец Мюррей стиснул зубы, но головы не повернул. Рори поймал взгляд Тоби и чуть заметно улыбнулся.

– Разумеется, официально он не мог считаться королем до тех пор, пока не нанесет положенный визит в Сарай и не принесет присягу хану, дабы тот подтвердил его право на престол. Он этого так и не сделал. Не прошло и недели, как королева Джослин покинула дворец – учитывая обстоятельства, это, возможно, было наиболее разумным шагом. По дворцу поползли слухи – при дворе всегда так. Придворные гадали, удовлетворится ли Вальда положением королевской пассии или потребует для себя корону и что в таком случае станется со здравствующей еще королевой. Они гадали, хватит ли у нее власти сделать его сюзереном. Они гадали, что будут делать Франция и Бургундия, – ведь, когда умирает монарх, считается хорошим тоном напасть на его владения как можно быстрее и нахапать как можно больше, пока наследник еще не освоился на троне. При том, что в уме и хитрости Невилу было не отказать, он не производил впечатления достаточно сильного правителя, по крайней мере поначалу. Вопрос заключался только в одном: сможет ли Вальда править через него – во всяком случае, именно вокруг этого вертелись все слухи. Потом случилась знаменитая Ночь Бала-Маскарада.

Рори окинул слушателей вопросительным взглядом, желая удостовериться, всем ли известно, что такое Ночь Бала-Маскарада. Все, кроме Тоби, понимающе кивнули.

– Собственно, что в точности произошло этой ночью, так и осталось неизвестным. Король не почтил бал своим присутствием, не почтила бал и леди Вальда. Говоря точнее, Вальду с тех пер вообще не видели. На следующий же день Невил назначил за ее голову награду.

– Десять тысяч марок, – пробормотал отец Лахлан.

– Нет, это уже позже. Начиналось с суммы поменьше. Сам Невил тоже изменился после этой ночи, причем сильно изменился. Это заметили все. О, внешне он остался прежним, он сохранил все свои изящные манеры и тихий голос изменилось что-то в глубине, неизмеримо более серьезное. Он больше не был арфой, он стал басовым барабаном. Он начал повышать налоги, собирать войско, готовить войну. Первое, что он сделал, – вызвал нас всех – шотландских заложников, собранных его отцом, – и отослал нас домой.

Лицо Рори потемнело, и с полминуты он молча смотрел в огонь.

– Прежде чем мы отъехали, он заставил нас присягнуть ему в верности на грандиозной публичной церемонии в Вестминстерском дворце. Я уже говорил вам, как молод я был тогда, и среди нас я был не единственным горячим, безголовым юнцом. Мы соглашались в том, что скорее умрем, чем предадим нашу родную Шотландию. Мы собирались тайно пронести с собой на церемонию кинжалы, мы собирались разом покончить с собой, выброситься из окон… ну и так далее. Разумеется, никто из нас ничего подобного не сделал. Невил потребовал клятвы по всем татарским правилам, и мы валялись на полу лицами вниз, и позволяли королю ставить ногу нам на затылок, и все такое – все, как полагалось. Очень хорошо выдрессированные собачки!

Он замолчал и хмуро смотрел на мерцающие уголья – так долго, что Хэмиш решился наконец спросить:

– Он вас околдовал?

Рори пронзил его орлиным взглядом:

– Как по-твоему, признался бы я в этом, будь это не так? Я хочу сказать, признался бы я в том, что он не околдовал меня, когда я признаюсь в измене?

Мальчишка съежился, сделавшись года на три моложе, и отчаянно замотал головой.

Рори кивнул с горькой улыбкой:

– Девять лет назад, и это до сих пор терзает меня! Конечно, это сохранялось недолго. В отличие от вселившегося в тебя демона заклятие быстро теряет силу. А если не потеряет, можно сходить в любой монастырь, и дух снимет его с тебя. И в утешение за это мы возвращались домой! Мы все с ума сходили, предвкушая встречу с родными горами, во всяком случае, так утверждали все мы, хотя некоторые из нас находились в заложниках много лет и вряд ли помнили, какой он, Хайленд. Чего мы никак не могли понять: что это нашло на Невила? Все эти заложники, с помощью которых его отцу удавалось целых десять лет удерживать Шотландию от выступлений, – почему он отпускал нас? При дворе решили, что он сошел с ума. Стоило нам оказаться дома, как Хайленд взорвался, и, разумеется, каждый из бывших заложников рвался в первые ряды, дабы доказать свой патриотизм. За нами последовал и Лоуленд. Все прекрасно понимали, что должно случиться. Это было неизбежно. Но Невил хорошо знал, что делал. – Рори ухмыльнулся. – Ну, ребята? Имеются догадки?