Красно-розовый город - Дункан Дэйв - Страница 28

Гиллис вздрогнул как от удара.

– Вчера он говорил с акцентом, верно? – предположил Джерри. – А теперь – без. Я прав? Я англичанин – по крайней мере был когда-то.

Он предоставил им обдумывать это, а сам задумался о другом: пейзаж не менялся, и это ему не нравилось. Поскольку он ничего не мог поделать, он предпочел продолжить разговор.

– Это все жезл. В Мере все говорят на одном языке. Я обещал Ариадне, что она сможет читать Гомера в оригинале – или Гете, или Чосера, или Монтеня, Конфуция или «Гильгамеш». Я дал Киллеру его прозвище по созвучию с его именем – Ахиллес. Оно созвучно по-английски, но в Мере оно тоже созвучно. По-гречески это бы звучало совсем по-другому, но Киллер получил эту кличку, уже попав в Меру. В Мере переводятся каламбуры, что невозможно где-либо еще; там переводятся рифмы. Это все действие магии.

Некоторое время, пока все переваривали эту информацию, повозка катилась в тишине. Хорошенькое юное личико Мейзи насупилось от подобной демонстрации могущества Дьявола.

– Такой же перевод во Внешнем Мире осуществляется жезлом, – продолжал Джерри. – Он обладает радиусом действия в четверть мили – обычно обладает.

Иногда, очень редко, радиус сужается до нескольких футов или даже дюймов, что сильно осложняет жизнь, если вас десять человек и все говорят на разных языках. Несколько раз Киллер брал меня с собой только из-за того, что я запомнил со школьных времен хоть какие-то азы древнегреческого. Мы можем разговаривать, и, разумеется, я могу общаться с Маркусом и Жаном-Луи.

– Почему иногда? – продолжал допытываться Гиллис; его рациональный склад ума адвоката не мог принять нелогичности действия магии. – Почему в одних случаях жезл действует, а в других – нет?

– Не знаю, – признался Джерри. – Мне кажется, иногда жезл ослабляет излучение, чтобы не привлекать внимание демонов. Или существуют места или времена, в которых магия не действует. Так или иначе, бывают случаи, когда Оракул предупреждает, что с языком могут возникнуть проблемы, а одна из вещей, которым вы никак уж не сможете научиться в Мере – это новый язык.

Солнце снова светило прямо ему в лицо, и тем не менее до сих пор никто ничего не заметил. Он изо всех сил старался скрыть растущее беспокойство и отчаянно пытался найти объяснение и выход из сложившейся ситуации. Потом Ариадна натянула вожжи; повозка остановилась, и на заросшей травой лесной дороге воцарилась тишина.

– Мы едем по кругу, Джерри, – произнесла она. Он посмотрел на нее и увидел вернувшиеся на ее лицо страх и безнадежность. Надежда, которой утром светились ее глаза, снова исчезла.

Все казалось так просто…

Он сунул руку в карман, потрогал пистолет, потом вынул руку, стараясь не выдать страха. Астерий был в доме, в одной комнате с Карло и Гиллисом, и все же они остались живы. Или это только кажется?

– Боюсь, прогулке конец, – констатировал он. – Похоже, нас не пускают в Меру.

– И вы собираетесь выставить нас? – спросил Гиллис; его черные кустистые брови опасно сдвинулись.

Джерри не знал, что именно он ожидал увидеть: трансформацию оборотня?

Самоубийственное нападение? Пока что оба мужчины оставались обыкновенными – пусть и злобными – мужчинами.

– Правильно. Будьте добры, вы трое. Слезайте. Я надеюсь, дорога выпрямится, как только мы отъедем. Просто идите вперед, и вы попадете куда-нибудь. А теперь слезайте!

Первым спрыгнул на землю Карло, за ним Гиллис, подавший руку Мейзи.

Мужчины были взбешены, но пистолет оставался пока у Джерри.

– Вы похищаете моих детей!

– Папа! – взвизгнула Лейси. – Мейзи!

Алан заплакал. Они не хотели оставаться с матерью, что было неприятной новостью.

– Гони! – скомандовал Джерри, не спуская глаз с мужчин. Повозка тронулась. Она вряд ли двигалась быстрее пешехода, но те трое стояли на дороге, не делая попыток догнать ее. Скоро они скрылись за поворотом.

Джерри вздохнул с облегчением.

– Что не так, Джерри? – негромко спросила Ариадна. – Ты уверен, что это из-за них?

Он поднялся и по одному снял детей с переднего сиденья, сказав им, что пора меняться местами. Он предупредил Лейси, чтобы она сказала, если увидит что-нибудь сзади. Зря он не захватил с собой карабины – еще ошибка!

Потом перелез через сиденье и устроился рядом с Ариадной.

– Если честно, Ариадна, я не знаю. Нам давно уже пора быть на месте.

– Может, это… – она мотнула головой в сторону детей. – Только взрослые?

– Ты согласишься отправиться в Меру без них?

– Нет, – ответила она, поколебавшись мгновение. – Нет. Грэм – проходимец. О, сам он никогда не нарушает закон, он только изгибает его, как крендель. Он из тех адвокатов, которые считают своей работой находить пути в обход закона вместо того, чтобы укреплять его.

Ну что ж, может, с этим и можно поспорить, но как возразить, не зная конкретных фактов? Точку зрения Ариадны вряд ли можно было считать беспристрастной.

– Мейзи вовсе не плохая девочка, – не без зависти признала Ариадна, глядя на продолжающую поворачивать дорогу. – Но она слишком юна, чтобы быть им хорошей матерью. Лейси музыкально одаренный ребенок, а Мейзи не отличит оркестра от музыкального автомата.

– А Алан? – спросил он.

Она сокрушенно улыбнулась.

– Алан – это маленький чертенок. Он еще необычно хорошо вел себя вчера вечером и сегодня. Мейзи не справиться с ним, и мне страшно подумать, во что он превратится под влиянием Грэма.

– Ну, нас не обязательно держат здесь из-за детей. С таким же успехом все может быть из-за Киллера.

– Почему? – нахмурилась она.

– Возможно, – предположил он, – на поддержание его жизни уходит слишком много магии, так что жезлу не хватает сил перенести нас в Меру.

Она прикусила губу и молча сосредоточилась на лошади: даже неопытному по этой части Джерри было ясно, что кобыла хромает все сильнее.

Если все дело в детях, придется сжечь все мосты, ведь он никогда не сможет бросить их посреди леса так, как он поступил со взрослыми. Они были бы первыми детьми, которых он видел в Мере, хотя Киллер не станет первым полутрупом, доставленным в Меру из Внешнего Мира. Другие жезлы осуществляли переход с не менее израненными людьми, так почему же этот не может? Жаль, что он так плохо разбирается в механизме действия жезла – он бы знал, иссякают ли они, как батарейки.

Оставалось надеяться только на то, что верно первое предположение, что либо в Карло, либо в Гиллиса вселился демон, из-за чего их и не пускают в Меру.

Солнце постепенно уходило вбок – дорога продолжала поворачивать.

Вырубка и дом исчезли: они совершили уже не один круг и не заметили ни одного ответвления – если только не двигались по спирали наподобие иглы проигрывателя.

Пейзаж все не менялся. Если одного из старших демонов так легко победить, как сделала это Ариадна с Астерием, почему до этого не додумались демонологи из Меры? Астерий находился в доме. Как распознать того, в кого он вселился? Может, они все инфицированы?

Ариадна снова ушла в себя и превратилась в ту загнанную женщину, какой ее впервые увидел Джерри. Алан и Лейси напуганно молчали. Солнце находилось почти у них за спиной, что означало: с момента, когда они ссадили Карло и Гиллисов, они описали почти полный круг.

Он вспомнил, как в первый раз ребенком залез на вышку для прыжков в воду, и что тогда ощущал. И как он попал под плотный зенитный огонь над Кельном, как он вываливался из машины и считал про себя секунды, прежде чем дернуть за кольцо. Он знал, что предстоит сделать, и это казалось ему страшнее всего, бывшего раньше.

– Смотри! – воскликнула Ариадна.

Далеко впереди виднелись три фигуры – они услышали скрип колес и замерли, оглядываясь. Женщина в розовом свитере и зеленых брюках, мужчина в изорванном синем костюме и еще один, поменьше, в джинсах и кожаной куртке.

Повозка остановилась.

– Ничего не вышло. – Она посмотрела на него со страхом… и злостью: ее снова предают.

– Разверни повозку, – приказал он.