Император и шут - Дункан Дэйв - Страница 73

Трусливое говно! Так-таки не сдержал клятву! Колдовства ему захотелось, — все еще злился Рэп.

Не желая умирать, Калкор отбил разящий топор молнией, а та обтекла магический щит Рэпа и ударила Калкора. Вот почему топор Рэпа остывал, воткнутый в землю почти впритирку к голове тана, а Рэп, воссияв, как Бог, вынужден был лечить свои обожженные руки. Не удалось Калкору спастись и поменяться с Рэпом ролями.

Так кто же убил Калкора? Рэп, Боги или Калкор сам поразил себя? Фавн не стал разгадывать этот ребус. Для него важно было лишь то, что, умирая, Калкор считал, что погиб от руки противника.

Что ж, хорошо!

Гатмору это бы понравилось.

Итак, Гатмор отмщен!

Победа добыта, но друга не вернешь. Пустая была затея.

Пусть именно Калкор вызвал молнию, а Рэп только среагировал, не подумав. Захотят ли Хранители учесть это смягчающее обстоятельство? Вряд ли они простят применение колдовства на Божьем Суде.

Оба старика джотунна, увенчанные рогатыми шлемами, ковыляя в красных мантиях, медленно и боязливо продвигались вперед, чтобы рассмотреть исход поединка. Развернувшись на пятках, Рэп зашагал прочь от насквозь промокших глашатаев, тоскливо гадая, что его теперь ждет. Проще всего, казалось, было исчезнуть из Хаба. Сделать это Рэп мог, но очень сомневался, что подобным способом ему удастся скрыться от Хранителей, захоти они настичь его. Неотвратимая судьба, слепящее таинство белого сияния дожидалась фавна, подобравшись совсем-совсем близко. Предчувствие тихо предупреждало его об этом. Рэп рискнул обратиться к предвидению, но, слегка дотронувшись, тут же отшатнулся. Да, оно ждало его, неумолимое, страшное.

Рэпа мороз продрал по коже. Как же ему хотелось убежать! Но бегство ужаса не ослабит, это он ясно ощущал. Разве что чуть-чуть отсрочит неизбежную концовку. Фавн направился к императорской ложе, решив проститься с Инос.

Оба глашатая закричали вслед ему и замахали руками, требуя, чтобы Рэп вернулся и отрубил поверженному противнику голову, как того требовал древний ритуал. Но фавн оставил возмущение стариков джотуннов без внимания.

Рэп ни в коем случае не собирался появляться перед Инос в набедренной повязке и с торчащими из-под нее волосатыми ногами. Когда он подрос, он в конце концов заставил себя привыкнуть к этому недостатку. Однако позже волосатость ног приобрела плотность и длину скошенной луговой травы, и Рэп стал отчаянно стыдиться своих нижних конечностей. Он очень сожалел, что Боги, перетасовывая родительские гены, не дали ему джотуннских ног.

Рэпу не понадобилось возвращаться в шатер за одеждой, которую он там оставил. Быстро шагая сквозь дождь и ветер, он создал себе новый наряд: изящный костюм из мягкой кожи, нечто вроде мундира управляющего Форонода. Рэп отдал предпочтение коричневому цвету, сделав одежду однотонной. Это было уже не магическое, а колдовское одеяние, не требующее к себе дальнейшего внимания. Теперь Рэп прекрасно осознавал подобные различия.

Шлепая по лужам в новых башмаках, он не переставал размышлять о ближайшем будущем. Рэп с горечью осознал, что смерть Калкора, в сущности, ничего не решала Гатмора она вернуть не могла, а Краснегар по-прежнему оставался без монарха. Да и присущую Рэпу джотуннскую ярость гибель пирата не уняла. Неуемный гнев не утихнет еще много долгих дней. Но хуже всего, что теперь не на ком было сорвать ядовитую злость. Смерть подобралась близко, хотя вряд ли кто-нибудь успеет пострадать от его руки.

«Почему это неотвратимо? Не хочу агонии в ослепительной белизне!» — тщетно взывал он к Богам.

Рэп очень хотел жить, и знание того, что конец приближается, делало его донельзя несчастным.

Кордон легионеров неохотно расступился перед ним, пропуская фавна в императорскую ложу. Пурпурный сафьяновый полог сегодня был больше, чем накануне, давая возможность большей части толпы придворных спрятаться от ледяных струй дождя. Мокли только гвардейцы и слуги.

Рэп гордо взбирался вверх по склону, уверенно приближаясь к щуплой фигурке регента с елейной мордашкой. Крашеный русал восседал на деревянном кресле, обитом на скорую руку парчой и поэтому выглядевшем пародией на трон. Чувствуя презрение к этому ловкачу, Рэп заставил себя поклониться, скрыв за небрежным кивком открытое оскорбление. Искушенный в интригах двор замечал все и вся — кто-то прятал довольные улыбки, а кто-то гневно хмурил брови. И те и другие политические группировки не смели откровенно демонстрировать свои чувства. Рэп презирал этих прихвостней, стремящихся взобраться вверх, все равно по чему, по трупам или по живым телам. Он презирал их, этих благополучных паразитов, щегольски разряженных в причудливые плащи и мантии, в искусно сплетенные кружева манжет и воротников и упакованных в теплые камзолы. Вчера он о них и не вспомнил, а сейчас внутреннее зрение колдуна вынуждало его читать все их помыслы и чаяния. Презрение было взаимным: Рэп отлично видел и кривящиеся губы, и вздернутые брови, и насмешливые взгляды расфуфыренных вельмож, устремленные на колдуна-деревенщину.

На отшибе под дождичком млел Маленький Цыпленок, с ухмылкой мечтая о том, как он изобретательно станет пытать фавна.

«Мечтай на здоровье, маленькое зеленое чудище! — сочувствовал гоблину Рэп. — Твоя жертва обманула тебя, но свою силу ты скоро получишь назад. Всю целиком получишь».

Сказав Рэпу слово, гоблин остался в сарае и долго проверял, ломая голыми руками поленья, не уменьшилась ли его сила.

Рядом с гоблином неподвижной глыбой возвышался посол Нордландии. Старый джотунн старался казаться бесстрастным, но колдун не мог не видеть тайного удовлетворения, испытываемого Крушором от смерти Калкора. Не нравилось старику излишнее любопытство пирата относительно его сексуальных тайн. Гибель Калкора ни в ком никакой скорби не вызвала.

Отыскав взглядом великана джинна, Рэп внимательно вгляделся в султана, по-прежнему запеленутого в мохнатое проклятие. Тот стоял, изнывая от страха и вины, не смея шевельнуться, но отлично прятал за высокомерной ухмылкой свои истинные чувства. Неудачно попытавшись убить Рэпа самым подлым образом, султан теперь, когда бывшая жертва стала колдуном, обмирал от ужаса в ожидании мести фавна.

«Дылда султан, как же ты схож с Зиниксо. Те же недоверие и опасение ответной подлости или гадости. И почему негодяй мнит, что все остальные столь же подлы и мстительны, как он сам? Надо же, сейчас он ждет, что я поспешу сделать Инос вдовой, ведь он-то поступил бы именно так. Варвар-убийца! Как могла Инос... но это ее дело», — оборвал себя Рэп.

— Удар молнии — неожиданная случайность, мастер Рэп, — ласково промурлыкал регент. — Посол нас уверил, что теперь ты имеешь право на титул «таноубийца».

Намеренно демонстрируя предупредительность, регент был особенно мерзок. Рэп едва сдерживался, чтобы отвращение, испытанное им к лицемеру, не вылезло наружу. Хорошо, что хоть магией русал не обладал. И в реальном мире, и в магическом пространстве он оставался тем, кем был, если не считать крашеных волос. Так что, несмотря на имперские черты лица, истинный цвет его волос и бровей подтверждал, что регент был русалом, хоть и достаточно ловким, чтобы умело прятать этот факт. Но свое неуемное честолюбие, изуродовавшее его душу, скрыть от колдуна он не мог.

— Называйте меня как вам угодно, ваше высочество, — произнес Рэп и невольно мысленно потянулся к Инос.

Улыбка Инос сияла как ласковый летний рассвет. На ее бархатном темно-зеленом плаще блестели мириады прозрачных капель. Очарованный этим зрелищем, Рэп, забывшись, едва не превратил их в настоящие бриллианты, но вовремя остановился. Ему было приятно убедиться, что Маленький Цыпленок не единственный, кто рад его победе на Божьем Суде.

«Зачем она только так откровенна? Замужней даме следует считаться с мнением мужа, а ее восторг виден всем. О Инос! Не надо! Перестань!»

Но девушка продолжала откровенно радоваться.

Ее тетка стояла рядом с ней и тоже лучилась улыбкой, глядя на своего протеже, как будто Рэп-колдун был всецело ее изобретением. Фавн великодушно не протестовал против гордых амбиций Кэйд.